— Подойди!
Тот шагнул вперед и вдруг сказал на почти чистом русском:
— А если я шахид? Вдруг под рубахой у меня пояс со взрывчаткой?
— Плохой из тебя шахид, Басмач. Или тебе привычней по имени — Акрам?
— Откуда меня знаешь? — с удивлением спросил парень.
— Я должен знать все, что касается поста.
— Ага! Так ты новый командир?
— Угадал.
— Тебе про меня дядя Ахмет рассказывал?
— Да.
— И что? Пустишь на пост или прогонишь?
— Ты подойди. Зачем мы кричать будем? — проговорил Самолов.
Парень подошел. Младший сержант тут же ощупал его худое тело.
— Чисто! — доложил он.
Взводный усмехнулся и сказал:
— Ступай, Вели, передай прапорщику, пусть людей в помощь Гатаеву назначит.
— Есть!
Младший сержант ушел.
Самолов взглянул на парня. Тот застыл, глядя на бронированную машину, стоявшую под навесом. Прежде он наверняка ни разу не видел такого вот чуда военной техники.
— Вот это да! Это что такое? — спросил парень, указывая на бронеавтомобиль.
— Это «Тайфун».
— Чего?..
— Машина такая, «Тайфун» называется. Не видел еще?
— Нет! А можно поближе посмотреть?
— А ты знаешь, парень, что посторонним на посту находиться нельзя?
— Я не посторонний. Ахмет говорил, что я… как это? Сын полка, что ли? Но только я не понял. У меня есть отец, Карим Сахим. Я его сын, а не какого-то полка.
— Ну, не понял, так и не надо. Машину посмотреть можешь, но внутрь пролезть даже не пытайся! В «Урал» или в водовозку, которая у кухни стоит, — это пожалуйста. В «Тайфун» ни-ни! Хотя ты и не попадешь туда. Часовой не пустит.
— А как тебя зовут, командир?
Самолов опустился на корточки и сказал:
— А ты неплохо говоришь по-русски.
— Мама, как была жива, учила. Каждый день заставляла по-русски говорить. В нашем селении многие знают ваш язык. Вождь учился в России. Есть две женщины из Узбекистана и Таджикистана. Где эти страны находятся, я не знаю, но там тоже по-русски говорят.
— Извини, Акрам. Скажи, отчего умерла твоя мама? Но если не хочешь, то не отвечай.
Парень вздохнул и сказал:
— Отец говорил, что от какого-то рака. Она в Хомсе умерла. В больнице.
— Извини.
— За что? Ты же не виноват в этом. Да и никто другой тоже. Всевышний призвал ее к себе, она и ушла. Вот только почему меня одного оставила?
— Ну, не одного, с отцом. Наверное, у тебя и мачеха есть?
— Нету мачехи. Вдвоем живем.
— Не хочешь, чтобы в доме была другая женщина?
— Отец не хочет. Но зачем ты так много вопросов задаешь? А на мой не ответил.
Самолов улыбнулся и проговорил:
— Называй меня «дядя Саша». Так пойдет?
— Дядя Саша, — повторил парень. — Так пойдет. Я посмотрю этот… как его?
— «Тайфун». Посмотри, но в селении о нем не говори. Не надо.
— Мужчины придут, сами увидят. В селе баранов будут резать, вам мясо принесут. Я слышал от отца, что надо русским дать мяса.
— Да? Это хорошо. Ахмет тебе разрешал по всей территории шастать?
— Нет. Только у машин. В здание и к позициям он меня не пускал. Говорил, нельзя.
— Значит, и при мне поступай так же. Только внезапно не появляйся, как сегодня, а то увидит часовой, не разберется, примет за настоящего шахида и влепит тебе пулю в лоб.
— Я день попутал. Думал, дядя Ахмет завтра уедет. А подходить буду открыто. Так пойдет? — Парень повторил слова Самолова.
Старший лейтенант рассмеялся и заявил:
— Так пойдет.
— Договорились, — сказал парень и быстро пошел к стоянке машин.
«Точно Басмач, — подумал российский офицер. — Хотя мал еще. Он пока скорее басмачонок. В хорошем смысле, конечно».
Этот мальчонка сразу пришелся по душе старшему лейтенанту. Есть такие люди, которые с первого же взгляда вызывают симпатию. К их числу относился и Акрам Сахим. Он тоже весьма комфортно чувствовал себя среди солдат. Это было заметно.
Внезапно раздался голос наблюдателя с центрального поста:
— Пикап!
Старший лейтенант взглянул на дорогу. Метрах в двухстах от блокпоста по грунтовке пылил знакомый пикап.
Паренек из племени муали подошел к старшему лейтенанту так неслышно, что тот невольно вздрогнул, когда раздался его голос:
— Опять эти шайтаны!
Самолов взглянул на мальчишку и спросил:
— Ты знаешь, кто это?
— Плохие люди.
— Так знаешь или нет?
— Кто они, точно не знает никто, но не местные. Теперь они часто мотаются вдоль холмов, а до этого подъезжали к нашему селению. Старший у них урод самый настоящий!
— Почему урод?
— Морда прыщавая, одного глаза нет, шрам поперек такой, что носа почти не видно. Страшный человек.
— А сколько их всего в машине?
— Выходил старший, двое в кузове у пулемета стояли…
Самолов повел плечами и переспросил:
— У пулемета?
— Ну да, — ответил парень. — Такие на пикапы ставят. Отец говорил, американские.
— И что дальше?
— Этот старший урод закричал, мол, вы продались неверным! Сколько вам заплатили, шакалы? Наши мужчины начали подходить. У каждого автомат или винтовка. У отца пулемет, русский, с лентой. Приезжие эти увидели, что их могут прибить, назад подались, стрелять не стали. Если бы они это сделали, то все погибли бы на этом самом месте. Только старший их прокричал: «Мы уходим, но скоро вернемся. Нас много придет. Всем вам, презренным, как баранам горла резать будем». Отец не выдержал, дал очередь. Он не хотел убивать их, нарочно под ноги стрелял. А они быстро уехали.
— А точно это те, которые приезжали к вам? Пикап тот же самый?
— Точно! Кабина сверху помята, видишь?
— Смотри, какой глазастый! Я не заметил даже в оптику.
Парень горделиво повел головой, расправил плечи и заявил:
— Ты, дядя Саша, не смотри, что мне всего двенадцать лет. Я уже воин!
— Это заметно. И чего добиваются эти люди?
— Никто в селении этого не знает. Но появились они тут недавно.
— Им нужно отдыхать, готовить еду. Как думаешь, где они это делают?
