Чали сбавил тон:
— Я уже сказал, что через пару часов мои отряды пойдут на штурм поста.
— Ты уверен, что он даст результат?
— Русские должны будут оставить свои позиции и пойти к Эль-Сауру.
— Об этом тебе командир русского спецназа сказал? Вышел на связь и заявил, мол, почтеннейший Мохаммад, ты особо не суетись. Мы скоро начнем отход.
— А вот этого не надо, шейх.
— Так с чего ты взял, что русские будут отходить?
— Они перегнали броневики в селение. Для чего? Чтобы сохранить их. С какой целью? Чтобы вернуться на них к себе, на свою проклятую базу. Защита разбитого блокпоста не имеет никакого смысла. Русские ждут начала нашего штурма. Они отобьют атаки, оставят блокпост и пойдут к Эль-Сауру.
— Пешком?
— У них, если помните, есть новый бронеавтомобиль «Тайфун». Думаю, с его помощью и планируется отход. Частями. Чтобы вывезти всех, машине придется сделать три рейса.
— Это так радует меня, Чали, что я готов визжать от восторга, — воскликнул шейх. — Ты сам-то понимаешь, о чем говоришь? Ты ведь почему-то уже сейчас, еще до начала службы, предполагаешь, что русские и асадовцы уйдут с блокпоста.
— А вот это мы еще посмотрим, — заявил Чали.
После секундной паузы шейх спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— То, что в балке русских ждет сюрприз. Я послал туда две штурмовые группы по десять бойцов. Неверные об этом знать не могут. Значит, будут отходить с уверенностью в том, что противник остался у них в тылу. Русские отправят в селение «Тайфун», который туда не дойдет. После этого они станут слабее более чем на треть. Тогда по ним, оставшимся в балке, ударят мои люди из засады и от блокпоста. Я не дам им уйти. Да, скорее всего, пленить при стечении благоприятных обстоятельств удастся всего нескольких русских военных полицейских, но мистер Тенди будет рад и этому. Мы же одержим победу, которая послужит примером для остальных сил, перешедших в наступление. Так что, господин шейх, игра еще не закончена и далеко не проиграна.
— Ну что ж. — Ибрагим Эль-Марис немного повеселел. — Если тебе удастся это сделать, то полковнику нечего будет нам предъявить. В конце концов, сколько раз я просил у него предоставить нам переносные зенитно-ракетные комплексы и не получил даже одного старого «Стингера». А дали бы «ПЗРК», то твой минометный взвод и техника уцелели бы. Задача была бы выполнена. Я накричал на тебя, Чали, ты не принимай это к сердцу. Сейчас все на нервах. А насчет засады ты хорошо придумал. Я одобряю замысел и утверждаю план твоих действий.
Чали едва не рассмеялся. Вот уж в чем он больше всего нуждался, так это в одобрении и особенно в утверждении плана, к разработке которого шейх не имел ни малейшего отношения.
Но ответил Мохаммад, разумеется, совсем иначе:
— Благодарю за понимание, господин Эль-Марис. У вас ко мне еще есть вопросы?
— Нет. Работай так, как спланировал. Я свяжусь с Тенди и все ему объясню.
— Да, конечно.
— До связи, Мохаммад!
— До связи, господин Эль-Марис! — сказал Чали передал трубку связисту и приказал: — Если шейх опять будет вызывать меня, то не соединяй. Отправляй сигнал отсрочки переговоров или вообще отключись. Тем более не принимай вызовы американцев.
— Но, господин Чали, тогда спутниковая станция нам и не нужна.
— Она еще пригодится. Пусть будет в рабочем состоянии. Или ты собираешься подыхать здесь вместе со своими собратьями?
— Не хотелось бы.
— Тогда делай то, что я говорю.
— А у нас есть шанс уйти?
— Глупый вопрос, — сказал Чали.
Он пересел ближе к выходу из пещеры, включил портативную станцию и начал вызывать командиров отрядов, окружавших блокпост. Те докладывали обстановку. Полевой командир уточнил им задачу и определил время начало штурма.
Он отпил глоток чаю, прикурил сигарету.
Тут наконец-то его вызвал Валид Хуни, который командовал отрядом, отправленным в засаду.
— Мы на месте, — доложил он.
— То есть там, куда вы и должны были выйти?
— Да.
— Шамай тоже на месте?
— Да.
— При подходе ничего подозрительного не видел?
— Нет.
— Ты все помнишь?
— Да.
— Хорошо. Держи людей в готовности, и да поможет тебе Всевышний, — сказал Чали, отключил рацию и сунул ее в чехол.
Потом он присел на скамью рядом со столом, выставил будильник в часах на 5.20.
«Теперь можно немного поспать, — подумал полевой командир. — Все самое главное и интересное начнется на рассвете, если, конечно, русские не начнут отход ночью. Но это для них будет самоубийством.
Сейчас за оборону блокпоста отвечает командир группы спецназа. Он и его люди удержали высоту у Алеппо, разгромили батальон Аббаса Диани. Тот был намного сильнее моей группировки, укомплектован бронетехникой и артиллерией. Этот русский офицер прекрасно понимает, чем грозит неподготовленный отход».
Постепенно за такими вот мыслями Чали и заснул. Он проспал более двух часов. Когда сработал будильник, ему показалось, что прошло лишь несколько секунд. Только прислонил голову, и уже писк часов.
Так нередко бывает. То час сна длится вечность, то вся ночь пролетает мгновением. Это когда накапливается усталость. Как физическая, так и моральная.
Чали тут же вызвал на связь всех своих командиров. Те доложили ему обстановку, которая не изменилась. Русские и бойцы правительственной армии по-прежнему находились на блокпосту. Воины Валида Хуни сидели в засаде, устроенной на склонах балки.
Чали взглянул на часы: 5.27.
Он вызвал на связь Реваза Багини. Еще недавно тот командовал танковым взводом. Сейчас у него осталась одна машина, которая ушла от атак русской авиации.
— Реваз!
— Я, командир!
— Ты готов?
— Готов.
— В пять тридцать пять тебе следует выйти из укрытия, совершить бросок, встать перед позициями отряда Мадри и тут же начать интенсивный обстрел блокпоста. Снаряды не экономить! Истратишь весь боекомплект, потом можешь бросить танк, уйти всем экипажем.
— Но машину несложно увести в укрытие.
— Ты уверен, что тебе даст это сделать русская авиация, которая объявится через полчаса после твоего первого выстрела?
— Я все понял. Значит, обстрел всей территории поста?
— Да. Разнеси, к шайтану, здание, сровняй с землей ограждение, только не бей за пределы территории блокпоста. Там залегли второй и третий отряды, вернее, то, что от них осталось, но это еще сила. После твоей работы они пойдут в атаку. Мне надо, чтобы ты нанес русским как можно более значительный ущерб, заставил их думать об отходе.
