Официально мы не знакомились, а я даже не подумал о том, что моя просьба может показаться ему диковатой, особенно от незнакомого парня. Роста он оказался примерно метр семьдесят, поэтому я возвышался перед ним, как башня, со своим пакетом продуктов. Но когда я объяснил, чего я, собственно, хочу, он тут же расплылся в широчайшей улыбке. Майя рассказывала ему про меня. Другой бы посмотрел на меня, как на чудака, однако, судя по выражению его лица, он не посчитал мою просьбу странной. Почему-то от этого мне стало приятно. Итак, я прошел на их крохотную кухню и принялся за работу. Ребекка тут же с задумчивым видом присела на один из высоких табуретов.
Через два часа вернулась Майя, уныло сообщив: «Я дома!» Ее отец и братья уже сидели за столом, изобилующим множеством моих «коронных» блюд.
Волосы у нее растрепались, пряди выбились из «хвостика», а школьная форма выглядела как старая змеиная кожа, от которой ей хотелось побыстрей избавиться. Я понял, что она плакала. Увидев нас, Майя спросила, что тут происходит.
Один из братьев звонко пропищал:
– Адам приготовил ужин!
Оба мальчика одного роста и очень похожи – будто это один и тот же человек, поэтому я не запомнил, как кого зовут. То есть я знаю, что один из них Дэвид, а другой – Лукас. Но кто есть кто, пока не определяю.
Я подошел к Майе, помог снять рюкзак с плеч и подвинул к ней стул. Она присела за стол и молчала все то время, пока отец рассказывал, как долго я провозился на кухне, как мне хотелось приятно удивить ее и так далее. Он говорил это достаточно возбужденно, а Майя только кивала в ответ, как зомби, пока ее братья по очереди устраивали на столе кавардак. Все же надеюсь, что часть еды при этом попадала им в рот.
За столом красовались мои «фирменные» блюда. Классическая лазанья, чесночные шарики в масле и уксусе, салат с помидорами и моцареллой и жареные цукини. Потом шоколадные кексы и мороженое на десерт, поскольку у меня не оставалось времени, чтобы приготовить тирамису. А это очень печально, потому что тирамису я готовлю с почти божественным благоговением. Серьезно говорю.
Во время всего ужина довольная улыбка не сходила с лица ее папы, но настроение Майи я никак не мог понять. Я положил еду и на тарелку для ее мамы и накрыл фольгой, после чего попрощался со всеми, пожелав спокойной ночи. Отец Майи пожал мне руку, обнял по-свойски и пригласил заходить снова в любое время. Ее маленькие братишки обхватили мои колени и прокричали что-то совсем уж неразборчивое. А потом опрометью бросились вон из коридора, пытаясь спастись от неминуемой ванны, в которой они оба, судя по запаху, срочно нуждались.
Майя до сих пор так ничего и не сказала. Я было подумал, что мой план полностью провалился. Я сказал, что увидимся, мол, в школе, и отправился домой. Но когда я уже заходил за угол, она вдруг подбежала ко мне сзади.
– Почему ты это сделал? – спросила она.
– Что именно? Ужин?
– Да. Почему ты приготовил ужин?
Я пожал плечами:
– Потому что все, что я могу, – это слушать тебя или кормить. А ты ничего не говорила. Тогда я решил приготовить ужин.
– Но… почему? – произнесла Майя чуть надломленным голосом.
– Потому что ты сказала, что у вас едят в основном яичницу или то, что ты сама приготовишь, когда придешь домой. Я и подумал, что это будет неплохо.
– Ты решил, что будет неплохо, если ты меня пожалеешь? – Я даже поморщился, так резко она высказалась.
– Что?! Да нет же! Мне совсем тебя не жалко! – Да что на нее нашло, черт возьми?
– Правда? И поэтому ты пришел в наш нищенский район гетто, чтобы принести еды бедным людям?
Я никогда еще не видел Майю такой. Волосы у нее совсем растрепались, а взглядом она словно искала объяснения на моем лице, которых сам я не знал. И не понимал, что ей сказать.
– Нет, я пришел не из-за этого, – прошептал я.
– Тогда зачем ты явился в наш дом и приготовил ужин? – снова спросила она.
– Потому что я подумал, что ты будешь счастлива, а я люблю делать людей счастливыми! – проорал я. Мне кажется, мы оба удивились, насколько громко в тот момент прозвучал мой голос. Я никогда не кричу, если без этого можно обойтись. Я даже не помню, когда мне в последний раз приходилось кричать, чтобы что-то доказать. Я очень высокий и прекрасно понимаю, что мой рост вместе с криками может напугать среднестатистического человека. Несколько секунд Майя молча пялилась на меня.
И потом поцеловала меня в губы. Это был ловкий трюк, если учесть разницу в нашем росте. Она притянула к себе мое лицо и поцеловала так, будто ей хотелось дышать, а я заглотал весь воздух. Я обхватил ее руками и приподнял так, что она встала на цыпочки. Наверное, прошла целая минута, прежде чем она отстранилась и произнесла:
– И я действительно была счастлива.
Майя выглядела несерьезной. В общем, именно в тот момент она совсем не походила на ту Майю, которую я знал и к которой уже привык.
В следующий миг она повернулась и ринулась назад в дом, чтобы я не заметил ее слезы.
Когда я шел домой, то услышал гудок паровоза. И хотя я знал, что никакие паровозы тут не ездят и что это не на самом деле, я все равно улыбнулся. Люблю поезда.
Помните, я говорил, что в рассказах поезда означают приключение или смерть? Может, даже и нечто большее. Они еще могут означать выбор. Каждый раз, когда гудит паровоз, это будто некий призыв. Просто я не знаю, к чему именно.
Моя мама сердилась и была очень обеспокоена, когда я вернулся, потому что я забыл предупредить ее о том, что приду поздно. Я только думаю, втайне она всегда надеется на то, что у меня возникли какие-то обычные детские проблемы.
Вернулся поздно – получи выговор.
Собираясь ложиться спать, я отправил Майе сообщение:
Я: Ты расскажешь мне, чем же ты была сегодня так расстроена?
Прошло несколько минут, прежде чем она ответила.
Майя: Это Йен.
Я: А что он натворил?
Майя: Его семья оплачивает мою учебу в школе.
Я: Ну и что?
Майя: Они ежегодно зачитывают все мои данные и проверяют мои успехи, чтобы выяснить, что у меня хорошие оценки. Сегодня Йен впервые за все время пришел на собрание. Обычно их семейный финансовый советник справляется сам, но сегодня это решил сделать Йен. И вслух зачитал все мои данные. В том числе и про зарплату мамы. И про доходы папы. И что у нас финансовые трудности. Я так разозлилась, что даже плакала.
Я: Что я могу сделать?
Мне захотелось его побить.
Майя: Придется довериться карме. К тому же сейчас я уже не так злюсь.
Вот видите? Еда все исправляет.
Ну, во всяком случае хорошая еда – точно.
