Обе наши Мэри получили телеграммы на уроке английского языка, Роза из учебной команды – на биологии от своего парня из команды соперников. Клара получила поздравление от своего тайного почитателя, коим является Дуайт, потому что он сам мне в этом признался и вдобавок спросил, не слишком ли это будет прозрачно, а если да, то во сколько баллов я бы оценил все это, исходя из десятибалльной системы.
Я сказал, что на семерочку.
Я спросил у Майи, не посчитает ли она меня плохим ухажером, если я не отправлю ей «поющую» телеграмму в такой день.
– Лучше не надо, не отправляй, – серьезно ответила она. – Иначе я сдохну.
Я рассмеялся и согласился с ней. Остаток утра мы провели, наблюдая за вереницей розовых и красных воздушных шаров в коридорах школы, и я преподнес ей печенье в форме сердечек, которые сам для нее испек. Получилось, что это даже лучше, чем какая-то телеграмма. Это ее слова, а не мои.
В то же время случилось так, что Йен проходил мимо нас по коридору. Он увидел печенье и сказал:
– Это в качестве извинения, что по бедности ты не можешь сделать ей достойный подарок?
Я хотел было ему ответить, но Майя умышленно поцеловала меня именно в этот момент, и, как выяснилось, коридор оказался не самым подходящим для этого местом, потому что народ начал свистеть и улюлюкать. Тогда она приподняла бровь, глядя на Йена, и увлекла меня в класс.
– Здорово у тебя получилось, – сказал я.
– Сама знаю, – отозвалась Майя.
В честь Дня святого Валентина сестра Катерина начала со всей серьезностью рассказывать нам о том, как важно сохранить целомудрие и невинность для брака. И в это же время одна из наших Мэри скребла у себя на спине противозачаточный пластырь. Только не спрашивайте меня, как я об этом догадался.
Существуют конечно же такие религиозные типы, которых родители успели убедить в том, что секс – это отвратительное изобретение морально ограниченных извращенцев, которые одержимы одной-единственной мерзкой целью – создавать крошечных, покрытых слизью младенцев. Но они просто уроды, и всем об этом хорошо известно.
Хотелось бы сказать вам, что День святого Валентина у меня прошел без неожиданностей. Только, наверное, у меня вся моя ерундовина уже начинает снова просачиваться через образовавшиеся трещинки. Или доза слишком маленькая, или же мой организм успел к ней привыкнуть. Такое ведь случается, верно? Так или иначе, что-то идет не так, и уже ближе к вечеру я почувствовал, что могу потерять над собой контроль.
И Майе, и мне и раньше приходилось бывать на свиданиях. Мы и питались вместе, и посещали разные интересные места, и совершали еще много того, что любая пара назвала бы «свиданием». Однако именно День святого Валентина обладает чем-то таким, что делает свидание более торжественным и настоящим. Никакие вечерние совместные просиживания за учебниками или тисканья не заменят того зрелища, когда вы идете на свидание, и это видят еще две пары ваших одноклассников. Это некий переходный обряд, в чем-то схожий с обрезанием или, скажем, посвящением в рыцари.
Майя была за рулем. Когда я только садился в машину, меня уже одолевала головная боль, но я промолчал. Майя выглядела прекрасно. То есть по-настоящему прекрасно. Было что-то неуловимо красивое в ее улыбке. Казалось, она ни о чем не беспокоится. И одета она была в синее. Мне нравится, когда она в синем.
Майя настолько красива, что другие парни мне завидуют. Есть что-то жутковато-прекрасное в том, когда ты обладаешь чем-то таким, чего хотят все остальные. В общем, все это довольно запутанно. Да, я все понимаю, но это не единственная причина, по которой мне нравится, как роскошно она выглядит. Приятно сознавать и то, что все остальные видят, какая она красотка.
– Итак, это наш первый с тобой День святого Валентина, – начала Майя, когда мы уселись за наш столик. – Наверное, сейчас наступает та его часть, когда мы должны безотрывно смотреть друг другу в глаза и говорить, за какие качества своего партнера мы так влюбились?
– Звучит как-то не очень, – поморщился я. – А что если мы будем так же смотреть друг на друга и говорить, что мы знаем друг о друге? Этакое резюме, если хочешь.
Майя рассмеялась, тут же придвинула поближе ко мне свой стул и уставилась на меня пронзительным, как лазер, взглядом.
– Хорошо, ты первый, – сказала она.
– Ты до сих пор не научилась плавать.
– Еще как научилась! Я же ходила на те курсы по плаванию, когда ты подарил мне абонемент! И сейчас, по крайней мере, я уже не утону.
– Сомневаюсь, что ты сумеешь ухватиться за буй, когда растают льды, Майя.
– Ну, а ты очень медленно бегаешь, – ухмыльнулась она.
Так мы подкалывали друг друга еще некоторое время. Это казалось совершенно неуместным в День святого Валентина, но мы хохотали так, что не в силах были остановиться.
Майя грызет ногти. Я сутулюсь при ходьбе. Она терпеть не может бананы. У меня не получается правильно произносить испанские слова. Она боится бегемотов. Я люблю «Звездные войны».
– А ты гораздо милее, чем выглядишь, – вдруг сказала Майя.
– Как это понимать? – игриво отозвался я, приподняв брови, со ртом, набитым горячими равиоли.
– Так и понимай. Просто некоторым ты можешь показаться устрашающим, потому что ты такой огромный и иногда выглядишь суровым и безжалостным. Но ты добрый. И на самом деле очень глубокий.
– Ну, спасибо. – Я сделал вид, что смущен. – А как это я выгляжу суровым?
– У тебя очень часто болит голова. Чаще, чем надо, – наконец объяснила она. – Мне кажется, из-за этого ты и стал немного раздражительным. – Я пару секунд обдумывал ее слова, потом согласно кивнул.
– А ты замечаешь такие вещи, которые другие люди не видят, – парировал я.
На самом деле чувствительность Майи причиняет некоторые неудобства. От нее все сложнее становится скрывать мой секрет, а я не хочу, чтобы она начала копаться в моих проблемах – головных болях или раздражительности. Придется мне прилагать дополнительные усилия, чтобы отвлечь ее от всего этого.
Итак, мы закончили ужин и даже успели застичь закат на пляже, что, как мне кажется, звучит довольно банально, но ей понравилось. А вот когда мы добрались до кинотеатра, где крутили черно-белые фильмы, мне стало по-настоящему нехорошо. Кинотеатр был старый с бордовыми плюшевыми креслами. Народу там оказалось не очень много, и в этом нам повезло, потому что пол там совсем не такой, как на стадионе, а почти плоский. А это означает, что я закрыл бы своей головой экран любому, сидящему позади меня.
Ребекка, которая умышленно удалилась почти на весь день, теперь устроилась на три ряда впереди нас. Когда она оглянулась, вид у нее был озабоченный. Пульс у меня участился, и я взял Майю за руку. Хотя бы ради нее я не собирался портить День святого Валентина. Я собирался стать для нее нормальным бойфрендом. Таким, который держит в руках ее ладонь и говорит, какая она красивая. На какое-то время я действительно стал именно таким парнем.
