— Гром бы поразил того, кто заставляет честного моряка пахать тягловой лошадью!
Это был голос Джейкоба, я сразу узнал его по хриплой интонации и длинному, растянутому «Гроом».
— Иди и не пыхти, ирландский тролль, тобой ещё камни пахать можно! — Свет факела вдруг осветил берег и выбирающихся из кустов людей.
Старый, крепкий как дуб, Марк Хэмилл, казалось, совсем не устал и мог ещё подшучивать над товарищем. Следом вышли Кривой Генри, Ник и Пит.
Флинт ждал их на берегу. Я славил великого Вишну, что не дал мне сделать эти несколько шагов, остававшихся до места высадки. Иначе угодил бы прямо в объятия капитана.
Тайком проскальзывая от укрытия к укрытию, как охотник, я проследил за пиратами до самого тайного места. Они долго добирались, отдыхали поминутно от тяжёлой ноши. Мне не стоило труда следить за ними незаметно, выбирая удобную дорогу в зарослях и тенью проскальзывая через прогалины и полянки.
Выбрав укромный уголок в густом кустарнике, я затаился, чтоб дождаться рассвета. Я боялся заблудиться в темноте и сбиться с дороги на обратном пути.
Два факела были воткнуты по краям ямы, и в их колеблющемся свете я отлично видел происходящее. Насколько я понимал, принесли последний ящик, и опустили его в яму. Оставалось лишь ссыпать золото из мешков и приколотить крышку.
Я уж было собирался юркнуть в низину, к текущей с холма речушке, и добираться до берега, но что-то меня задержало. Хоть я увидел достаточно, смутное чувство того, что ещё не всё кончено, тревожило меня. Потому я решил посмотреть ещё пару минут. Лучше б я этого не делал, и держался подальше от того, что мне предстояло увидеть.
Чёрный Пит притащил большую бутыль с ромом. Флинт склонился над ямой:
— Вы славно поработали, джентльмены. Стоит выпить хорошего вина перед окончанием славного дела! — и он первый отпил из фляги…
Пираты прислонились перевести дух. Последний ящик был заколочен, оставалось лишь засыпать яму землёй. Как всегда по окончании тяжёлой работы, все возбуждённо загомонили в предчувствии скорого отдыха и выпивки.
Один за другим пираты прикладывались к горлышку, делая по несколько глотков. Как всегда, последним пришла очередь Пита, но он отчего-то не притронулся к бутыли.
Капитан Флинт вдруг выплюнул вино, которое держал во рту, и засмеялся смехом, от которого ноги держать переставали. Он хохотал, запрокинув голову, положив свободную руку на рукоять пистолета. Я приник к стволу, спина покрылась холодным потом. Казалось, Яма в преисподней услышал этот смех и сейчас явится на эту поляну, составить компанию своему безумному товарищу.
— Пей, и дьявол тебя доведет до конца! — в ночной тишине смех Флинта звучал еще ужасней.
Флинт приложился к маленькой фляжке, и, выпив половину, бросил остальное в яму.
— Это противоядие… Кто первый? Всем не хватит.
Старый Марк оказался самым сметливым. Пока остальные соображали, что к чему, он уже схватил фляжку и приник к ней губами. Но допить не успел, Вудс вырвал флягу. Тут до остальных дошло, что во фляжке скрыт единственный шанс к спасению, к самой жизни… Началась свалка. Марк в ней не участвовал, слишком мало у него было шансов против молодых, сильных матросов. Вместо этого он полез из ямы, зажав кирку и глядя прямо в глаза Флинта.
Пит ударил его по голове лопатой, и старик со стоном рухнул назад в яму.
Вудс тянул флягу ко рту, но Генри сдержал одной рукой его запястье, а другой схватил за горло, и стал душить.
Каким-то чудом, видимо, милостью Шивы, фляжка попала в руки Ника Аллардайса. Сперва он держался в стороне от свалки, но когда двое вцепившихся друг в друга упали, он всадил нож Гарри в спину. Гарри обернулся. Он попытался вытянуть нож, но лишь беспомощно шарил руками. Я не мог видеть его лица, но клянусь, что почувствовал его бессильную ярость. Ник трусливо жался к краю ямы, подальше от Генри, который от слабости и не в силах поверить, что умирает, рухнул на колени. Ник ударил его ногой, набросился и выхватил флягу из ослабевших пальцев умирающего. Мгновенно вылил остатки жидкости в свою глотку.
Умирающий Генри выдохнул последнее проклятье и затих, скрючившись на дне ямы. Рама победил могучего Равану. Хотя, рыжий Ник мало походил на славного героя.
Флинт заходился от смеха. Он вообще становился странно весёлым, когда доходило до кровопролития. Он походил на Куберу, смеющегося над смертными, стремящимися обречь богатство богов.
— Вот ослы, так ослы! Дети глупого мула, да! Ром не отравлен, глупцы! Сами как псы, готовы рвать друг другу глотки за глоток настойки… — он разразился новым приступом адского хохота. — Ник, товарищи будут тобой недовольны!
Ник Аллардайс стоял, разинув рот.
— Что смотришь, моржовая отрыжка, долой из ямы! Тебя не тронут. Будешь свидетелем перед командой, что эти свиньи упились до чёртиков и порезали друг друга. Что же касательно Генри… Пусть этот грех будет на твоей совести!
Пит, ухмыляясь, помог выбраться Нику. Тот стал, опустив голову, не в силах сдвинуться с места. Казалось, его сотрясают рыдания.
Флинт ударил его по лицу и указал на лопату. На пару с Питом Ник стал засыпать яму. Вместе с покойниками.
Вдруг Ник вскричал:
— Генри шевелится! Он живой, хвала небесам!
— Ну так что? Это ненадолго, ты ж ему, видать, печенку порезал. Хороните, пускай охраняют наши денежки, покуда мы за ними не вернемся. Славную я шутку сыграл, не так ли? Дураки поверили, но ты свидетель, Ник, нет на моих руках их крови.
Я наблюдал, как они заровняли яму и стали укладывать дёрн.
Флинт был очень хитрым… Насколько я мог разглядеть, землю из ямы при копании бросали не куда попало, а на расстеленный рядом старый парус. Теперь достаточно было ссыпать с него землю обратно в яму, и заложить порезанным заранее дёрном. Излишки земли, вытесненные объемом ящиков с золотом, моряки наверняка ещё днём забирали понемногу с собой и выбрасывали в ручей чуть ниже. Вода сносила землю, не оставляя следов.
Теперь яму можно было обнаружить, лишь подойдя к ней вплотную. К тому же объяснилось, почему каждый раз моряки несли золото новым маршрутом — за исключением узкого места у брода.
Забрав лопаты, все трое оставили поляну и вскоре исчезли из виду. Я еще долго не мог сдвинуться с места. Лишь когда погасли последние отблески факела и тьма с тишиной воцарились на поляне, страх оставаться наедине с мертвецами пересилил опасение попасть в руки к живым.
Спотыкаясь в темноте, я побрёл вслед ушедшим, и вскоре нагнал их на склоне холма. Свет факела освещал две фигуры, склонившиеся над третьей. Что произошло?
— Ник, старина, тебе плохо? — спрашивал Флинт. — Знаешь, Ник, вся шутка в том, что яд таки был… В маленькой фляжке! — и его смех вновь сотряс ночную тишину острова. Смех дьявола, радующегося новой пропащей душе.
