Локхи Скейд завяз в чужих рядах, пытаясь порваться к брату. Но каждая его атака лишь уменьшала поредевшую дружину. Руки уже с трудом держали тяжелый топор, а враги все пребывали. Кто же мог подумать, что лживые вольные ватаги откажутся от обещанных богатств и решатся поднять оружие на своего ярла! Чтоб они были прокляты, пожиратели падали!
Молодой воин бросился на Локхи, пытаясь закрутить меч в сложной комбинации. Охнув от удара в грудь, вцепился в рукоять топора и начал заваливаться назад, потянув за собой убийцу. Ярл с трудом удержался на ногах, но вот чужой тычок обухом в лицо пропустил. А следом на голову обрушился острый топор, который разрубил шлем и развалил голову на неравные половины.
– Лок-хи!!! – заорал Таир, срубая очередного идиота, посмевшего померяться с ним силами. Но место гибели бывшего владыки Тронных островов уже скрылось под ногами бунтовщиков. Новая волна нахлынула на последний островок сопротивления, и Таиру стало некогда смотреть по сторонам.
– С дороги, бездельники! – заголосили за потными спинами. Щедро раздавая тычки и оплеухи, к фрегату наконец-то смог добраться вдохновитель мятежа. – Прочь! Расступитесь!
Смахнув чужую кровь с лица, Таир посмотрел на отступающих противников, ощетинившихся железом. Наконец взгляд зацепился за Сверра, злобно скалившегося последнему из Скейдов.
– А, вот кто кусает руку кормящую, гнида… Значит, в набег ты решил не идти, здесь, в Форкилистаде шакалить!
– Кто бы про чужое каркал, сын шлюхи! – захохотал в ответ Кривобокий. – Думал, я прощу разграбленную шахту и убитых парней, которые честно говорили, кто вы есть на самом деле? Что папаша ваш, Варг, что ты и Локхи поганый, лишь за чужой счет и жили, наплевав на обычаи и законы… Но ничего, терпение наше закончилось. Пора заплатить. По капле крови за каждую обиду, за каждый рудный камушек…
– А ведь мы хотели тебе Хапран подарить…
– Дарить? Сами возьмем. И по соседям побираться не станем ни ради солдат, ни ради оружия. Как отцы и деды наши…
Вздохнув полной грудью, похожий на медведя Таир покрепче перехватил древко топора и спросил:
– Что, кто первый готов за место у костра побороться? Кто бросит вызов?
В ответ рыжебородый старик лишь зло плюнул на залитый кровью снег:
– Вот еще, пачкаться о тебя… Разом!
И стоявшие позади лучники спустили тетиву, нашпиговав Скейда с остатками верной дружины стрелами. Подождав, когда поверженные враги рухнут, Сверр Кривобокий просеменил поближе, разглядывая убитых. Убедившись, что больше сражаться не с кем, он хотел повернуться к сыну и открыл рот для очередного нравоучения, но голова дернулась, а прямо между глаз появился хвостовик арбалетного болта.
– Встретимся у демонов, гнида! – донеслось с палубы фрегата. Ошарашенные бунтовщики посмотрели наверх, разглядывая черную фигуру Дядьки над собой. А бывший наставник погибших ярлов бросил пустой арбалет и захромал вниз, в трюм.
Старик успел подцепить у пузатой бочки плотную крышку, отодвинул в сторону и взял в скрюченные пальцы кремень, которым пользовался для раскуривания любимой трубки. Успел посмотреть на строгие ряды бочек с «гремучкой», которые неустанно грузили с обеда, готовя корабль к будущему походу и довооружению «громыхателями». Успел прошептать про себя:
– Жаль, младшего гаденыша сам не удавлю… Но боги справят по всем нам хорошую тризну. Огненную, как и положено.
После чего выбил искру и исчез в огненном смерче, разметавшем и корабль, и штурмующую толпу, взбежавшую по шатким мосткам на опустевшую палубу.
А затем взрыв поставил пылающую точку в мятеже, отбив у кого-либо охоту и дальше играть в опасные игры с дьявольским изобретением убитого алхимика…
На следующий вечер остатки вождей вольных ватаг собрали малый Вечевой Совет и решили, что боги достаточно ясно высказали свое мнение о летнем набеге. Поэтому было решено отложить хотя бы на год любые военные действия и зализать пока раны. А куски тел, которые разметало по всей округе, похоронить в общей могиле, не пытаясь рассортировать и опознать, кто есть кто. Уничтоженных ярлов прокляли вместе с Дядькой и решили предать забвению. Больше никто на Тронных островах не имел права вспоминать про семью Скейдов, которая принесла вместо удачи и золота на местные земли только кровь и смерть. Это же решение должен будет подтвердить и полный Совет, который соберут летом. Где множество опустевших мест займут молодые и смелые, пережившие этот страшный день.
* * *
По черному небу растеклось полотно северного сияния. Зеленые всполохи метались на промороженном до основании куполе, окрашивая бесконечный снег в болотные цвета.
Убедившись, что рядом никого нет, Алрекера вернулась в барак, плотно прикрыв за собой дверь. Длинное приземистое строение вмещало в себе несколько семей, когда-то помогавших еще деду Ледяной Ведьмы. Потом они отделились в самостоятельный клан и перебрались поближе к вечным льдам, где охотились на полярных медведей и мохнатых ящеров, бродивших в вечном стылом тумане на болотах внизу. Иногда отшельники не видели новых лиц годами, но никогда не забывали, кто поддержал их в свое время, снабдив оружием и провиантом. И кто всегда был рад встретить раскрашенные красной краской драккары, редкими гостями появлявшиеся в центральных районах Тронных островов.
Раненый Нутт шел на поправку. Повязка уже не намокала кровью, а кашель сменился на просто сиплое дыхание. Местная знахарка обещала, что с последними весенними ветрами кузнец сможет ходить самостоятельно и греться на солнышке короткими летними днями. А если очень повезет, то уже к зиме наберет утраченную силу и поднимет молот. Пока же молодой мастер сидел у стены, привалившись к тюку со шкурами спиной.
Напротив него подобно скрюченной гусенице застыл бритый налысо чужак: мужчина неопределенного возраста в перешитой из лоскутного одеяла накидке. Невысокий, худой и нескладный, словно собранный из кусков жердей. Человек, которого Ледяная Ведьма с удовольствием бы прирезала, но…
Между спасенным кузнецом и Алрекерой образовался странный союз. С одной стороны, кузнец признавал право женщины на его жизнь. Она могла его убить. Она могла его вышвырнуть на снег, где холод и голод быстро расправились бы с бедолагой. Но при всем этом Нутт признавал седовласую спасительницу как своего вождя, оставляя за собой право на собственное мнение. И это мнение звучало вразрез всему, что Алрекера считала правильным. Например, мастер предложил не трогать чужака. И не просто сохранить ему жизнь, а использовать его в далеко идущих планах.
Погрев руки над крохотным чадящим костерком, Ведьма продолжила разговор, который прервала ради глотка свежего воздуха. Разговор, который тянулся уже какой день подряд.
– Значит, вы попали сюда вместе с Брокком, так?
– Да. Была сильная гроза. Молния ударила рядом с нами. Очнулись уже на островах.
– И ты остался на хуторе, рядом с Седыми скалами.
Чужак отмахнулся от клуба дыма и кивнул.
