— Я не выношу жалости, — начал было альфонс, но Арсен перебил его.
— Да мне насрать, чего ты не выносишь. Можешь взять свои комплексы и запихать их себе…
Арсен мельком взглянул на испуганную Вальку и смягчил продолжение:
— …в одно место. Если бы не она…
Цыган кивнул в сторону спутницы.
— …я бы тебе конкретней сказал. Вопросы есть?
И, не дожидаясь ответа, двинулся в прихожую, а испуганная Валька почти побежала следом. Таким злым она его никогда не видела.
Сзади послышалось скрипение дивана, и в прихожую вслед за ними торопливо вывалился альфонс.
— Извини меня, — сказал он так торопливо, словно боялся передумать.
— Да ради бога! — ответил Арсен, влезая в ботинки.
— Я был не прав.
— Рад, что ты прозрел.
— Задержитесь, — попросил альфонс. И вдруг добавил:
— Пожалуйста…
Арсен на мгновение замер с курткой в руках. Таких интонаций в голосе обычно наглого Андрея, Валька прежде не слышала.
— Я не слышал, чтоб ты извинился перед Валькой, — хмуро сказал цыган, и хозяин с готовностью развернулся в ее сторону.
— Прости меня, пожалуйста, — покаялся он. — Я был не прав.
И даже самый придирчивый наблюдатель не уловил бы в его голосе ничего, кроме искренности.
Арсен немного поколебался и повесил куртку на место.
— Мы ненадолго, — предупредил он все так же хмуро. — Хорошо…
— И дыши в сторону, — сделал выпад цыган. — Нам твои бациллы на фиг не нужны.
Андрей не ответил, но Валька могла поклясться, что он слегка усмехнулся, довольный тем, что гость не удержался от маленькой слабой мести.
Они вернулись в комнату. Андрей снова сел на диван, но уже не забрался на него с ногами, а умостился с краю, сложив руки на коленях.
Арсен сел на прежнее место, а Валька, гордая тем, как хорошо умеет ее мужчина ставить на место нахалов, уселась на подлокотник его кресла. Арсен обнял ее за талию, и в полукольце теплой руки она почувствовала себя удивительно защищенной.
Андрей исподлобья рассматривал их. Но прежней наглости в его взгляде больше не было. Он словно пытался и все никак не мог начать откровенный разговор.
— Это очень сложно объяснить, — сказал он наконец.
Арсен пожал плечами. Как хочешь, говорил этот жест. Твои проблемы.
— Я не могу сказать всего… А как выделить часть, понятия не имею.
— Ты ничего не обязан мне объяснять, — ответил Арсен и прислонился головой к Валькиной руке чуть ниже локтя. — Держи свои тайны при себе. Но в этом случае я не буду тебе помотать.
Андрей кивнул. Поднес к губам пояс махрового халата и принялся с ожесточением грызть его, что-то обдумывая.
— Ты ел сегодня? — спросила Валька, у которой этот жест вызвал прямую ассоциацию.
— Что? Н-не помню, — соврал альфонс.
— Кухня где? — спросила Валька.
— Не напрягайся, — запротестовал альфонс, но она поднялась с места и пошла назад, в коридор. В конце концов, возможно, мужчинам удобней говорить без нее.
Слева и справа вдоль длинных стен огромного коридора располагались закрытые двери, очевидно, ведущие в другие комнаты. Конечно, было бы интересно заглянуть туда, но Валька сильно подозревала, что все там выглядит так же уныло и непривлекательно, как и то, что она уже увидела.
Кухня, к ее великому удивлению, смотрелась вполне пристойно. Правда, мебель такая же старая, как в комнате: допотопная советская архаика. Но зато никаких липких жирных пятен, никаких крошек на столе и никакой грязной посуды в раковине.
В углу радовал глаз солидный огромный холодильник «Бош» с объемной морозильной камерой внизу. Валька подошла к нему и потянула на себя ослепительно белую дверцу. Приветливо мигнула яркая лампочка, и холодильник с готовностью обнажил свою внутренность.
— Боже мой! — невольно прошептала Валька.
Холодильник был абсолютно, первозданно пуст. Если не считать полупустой бутылки «Царской» водки, сиротливо притулившейся сбоку.
Валька захлопнула дверцу и принялась методично обшаривать кухонные шкафы.
Тарелки. Чашки. Пустая хлебница. Какие-то банки, в которых, очевидно, хранились специи. Очень давно хранились, потому что и запаха от них почти не осталось.
Пустая банка из-под муки. Большая жестяная банка, с надписью: «Цейлонский чай». Пустая, разумеется.
Пустая стеклянная банка из-под растворимого «Нескафе». Кастрюли, сковородки, формы для торта. Все старое, пыльное, давно забывшее, как пахнут жареные и вареные продукты.
Валька отступила на шаг и растерянно оглядела раскрытые внутренности шкафов. Представить, что здесь обитает живой человек, нуждающийся в пище и питье, было попросту невозможно.
Она развернулась и быстрым шагом пошла назад в комнату. Голосов не слышно, из чего не трудно было сделать вывод: хозяин дома так и не отелился, а Арсен ему ничем не помог.
Валька вошла в комнату и убедилась, что она права. Мужчины сидели в прежних позах. Андрей грыз пояс халата, Арсен смотрел в выключенный экран телевизора.
— Как ты можешь так жить? — спросила Валька у Андрея.
— Что? — не понял он, отрываясь от своего занятия.
— Я говорю, что у тебя совершенно есть нечего!
— Я здесь редко бываю, — вяло защищался альфонс. — Только ночую, и все…
— Лекарства где? — спросила Валька сухо.
— Там, — ответил альфонс и кивнул подбородком на выдвигающуюся полку книжного шкафа.
Валька потянула на себя ящик. Пыли здесь было не много, видимо, ящик открывался регулярно, но она испугалась, увидев множество каких-то ампул и одноразовых шприцов.
— Господи! Ты наркоман!
Арсен быстро повернул голову, бросил на хозяина дома короткий любопытный взгляд. Потом встал и подошел к Вальке. Перебрал ампулы и негромко спросил:
— Диабет?
— Причем наследственный. Это в сто раз хуже…
— Понятно, — сказал Арсен безо всякого сочувствия, вернулся на место и снова замкнулся в молчании.
— Это все? — спросила Валька, указывая на ряды ампул.
— Все, — затравленно ответил Андрей.
— Градусник есть?
— Разбился.
— Давно?
Молчание.
— Кошмар какой-то, — сказала Валька, ни к кому конкретно не обращаясь. Тишина становилась невыносимой.
— Арсен, — позвала Валька.
Тот повернул голову и вопросительно приподнял одну бровь.
