В 11.40 разражается буря. Интервью и передачи на радио прерываются: «M-19» захватила Дворец правосудия, кажется, судьи Верховного суда взяты в заложники! Мы с коллегой летим на всех парах в мой номер и вместе садимся перед телевизором. Сначала я не признаю, что происходящее как-то может быть связано с Пабло. Уверена: его нет в стране. Последнее, что могло прийти в голову моей подруге, – что я любовница Пабло Эскобара, а также что один из лидеров «MAS» мог финансировать партизанский захват. А я уж точно и представить не могла, что моя подруга – девушка одного из командиров «M-19».
Площадь Боливара – огромное пространство, в центре которого расположена статуя Симона Боливара, повернутая на восток, в сторону собора «Катедраль-Примада»; напротив нее – мэрия, рядом с которой Сенат и Дворец правосудия, выходящие на северную и южную стороны. За Сенатом – президентский дворец, «Каса де Нариньо», охраняемый батальоном президентского караула.
Двумя днями ранее охрана Дворца правосудия, резиденции Верховного суда и Государственного совета была поручена частной военной компании. Именно в этот день Конституционный суд начал бы рассматривать материалы по экстрадиции Пабло Эскобара Гавирии и Гонсало Родригеса Гачи, наряду с другими делами. Взятие Дворца совершила группа Ивана Марино Оспины, «M-19», под лозунгом «Антонио Нариньо
[206] за права человека». Под руководством командующих Луиса Отеро и Андреса Альмаралеса
[207] тридцать пять повстанцев проникли во дворец. Семь из них вошли через главную дверь, как обычные граждане, а остальные в двух маленьких грузовиках прорвались через дверь подвала сбоку здания, выходящую на узкий, всегда заполненный проспект в центре Боготы. Партизанская вооруженная группа уже убила двух охранников и управляющего Дворца. Взяв в заложники более трехсот человек, среди которых судьи, персонал и посетители, представители «M-19» требуют позволить им выступить на радиопередаче с воззванием. Они хотят заявить о притеснении тех, кто искал защиты, надеясь на амнистию, а также напомнить о неэффективности правосудия в Колумбии, поддерживающего экстрадицию соотечественников, которых будут судить в других странах.
Участники движения требуют обнародовать их программу в ежедневных изданиях, хотят, чтобы правительство предоставило оппозиции эфирное время на радио, а Верховный суд учел право на подачу петиций, зафиксированное в Конституции. Они хотят заставить президента республики или его доверенное лицо предстать перед судом, чтобы осудить его за измену мирным соглашениям с демобилизованными группами «M-19», «Народной армией освобождения» (EPL)
[208] и «Движением имени Кинтина Ламе»
[209].
В двенадцать часов дня здание полностью окружено армией. Президент по прозвищу «большой поэт» приказал освободить Дворец правосудия любой ценой. К двенадцати ночи боевые танки въехали через подвал, вертолеты группы противодействия вымогательствам и похищениям (GOES) уже высадили боевые группы на террасе здания, в то время как танк «Каскабель» снес двери дворца, выходящие на площадь, пропустив еще два танка с десантом из батальона президентского конвоя и артиллерийской школы. Белисарио Бетанкур срочно созвал экс-президентов, парламентских кандидатов, членов Конгресса и президента сената, отказываясь слушать судей и партизан. Предложения иностранных государств выступить в качестве посредника между правительством и вооруженной группой даже не дошли до него, ведь президент не простил «M-19» нарушение перемирия, основы его президентской кампании. А также поддержку «Экстрадируемых», оказанную воззванием Ивана Марино Оспины в начале года, раскритикованном остальными командующими «M-19»:
– За каждого экстрадированного колумбийца мы должны убивать гражданина США!
Танки открывают огонь, а радиостанции передают голос судьи Рейес Эчандиа, председателя Верховного и уголовного суда, который пару лет назад принял решение об экстрадиции колумбийцев в Соединенные Штаты, умоляющий президента Республики прекратить огонь, иначе убьют всех. Но начальник полиции не прислушивается к его воззваниям. Памятные слова молодого полковника Альфонсо Пласаса из артиллерийской школы, сказанные присутствующему на месте событий журналисту, достоверно описывают происходящее:
– Здесь защищают демократию, господин!
В Латинской Америке, когда глава правительства дает военным карт-бланш на защиту демократии, они знают, что делать. А все, что они могут – поквитаться по полной, выместив всю накипевшую ненависть, накапливаемую пяти– и десятилетиями борьбы с повстанцами. Наконец-то, отбросив все запреты, навязанные законами, разработанными цивилизованными людьми для защиты безоружных граждан. И тем более когда в колумбийском Дворце правосудия, среди множества следственных дел размером с телефонные справочники, содержащие судебное прошлое Эскобара и его союзников, покоятся другие коробки с 1800 исками против армии и государственных служб безопасности в связи с нарушениями прав человека. Пожар, объявший Дворец в шесть часов вечера, раз и навсегда покончил с проблемой не только дюжины экстрадируемых, но и нескольких тысяч военных.
Адские температуры вынуждают партизан и заложников отступить на четвертый этаж, к туалетам. Андрес Альмаралес приказывает выпустить женщин и раненых. Когда вечер уже подходит к концу, телефоны, по которым судья Рейес и командир Отеро связывались с президентским дворцом, умолкают. Когда Бетанкур принимает решение наладить контакт с предстедателем суда, это не удается. Технически произошел государственный переворот, возглавленный военными. Мероприятия национального конкурса красоты не отменяют и не откладывают, ссылаясь на то, что веселый и сильный дух колумбийского народа не будет сломлен трагедией. Картахенцы не позволят испортить праздник из-за событий, происходящих в Боготе.
Бой продолжается всю ночь. Когда в начале следующего дня представитель президента Республики и глава Красного Креста приезжают на переговоры с партизанами, военные не позволяют им войти во Дворец, разместив в историческом доме-музее 20 июля
[210], вместе с двумя сотнями заложников, освобожденными Альмаралесом и военными, среди которых – государственный советник Хайме Бетанкур Куартас, брат президента Республики. Всех строго досматривает и допрашивает начальник военной разведки (B-2), полковник Эдильберто Санчес Рубиано, при участии служащих артиллерии и полицейского подразделения (F2). Некоторые из них путают невиновных с партизанами, дюжина служащих юстиции, включая судей и советников, спасены от ареста только благодаря прошениям их товарищей по службе. Каждого, кто вызывает хоть малейшее подозрение, сажают в военный грузовик и отвозят в кавалерийскую школу города Усакен на севере Боготы. Только два студента с факультета права, брошенные на отдаленном шоссе после серии пыток, позже были освобождены.
