Эти слова меня так растрогали, чувствую, что Густаво искренен со мной, и обещаю подумать.
На сей раз еду в Сан-Франциско полюбоваться тысячелетними гигантскими секвойями в национальном заповеднике «Мюир Вудс»
[243] и снова увидеть город Саусалито
[244]. Этот райский уголок на Земле когда-то принадлежал моему предку, генералу Вальехо, который не оставил мне ни метра калифорнийской земли. По возвращении из «далекого запада», когда я уже собираюсь сесть в самолет в Майами, два федеральных агента останавливают меня, осведомляясь, везу ли я с собой наличные. Пока они показывают значки, я наблюдаю, что рука того, кто помоложе, дрожит. Заключаю: Пабло вызывает ужас даже у ФБР. Открывая чемоданы и доставая вещи, я вижу, что весь мой багаж перевернут, как будто его досконально досматривали в поисках денег. Поскольку, выезжая из любой страны, я никогда не беру с собой больше тысячи долларов, то делаю вывод, что такое может случиться с каждым, особенно если ты много путешествуешь и говоришь на таможне, что ушел с работы от усталости.
Недавно мне позвонила подруга Хоакина Буилеса. Едва не плача, она сообщила, что Уго Валенсия задолжал ей более двух миллионов долларов драгоценностями, и не хочет платить. Она просила поговорить с ним, потому что на ее звонки он уже не отвечает, а меня El Niño очень уважает и любит. Я набрала Уго и объяснила, что у моей подруги серьезные проблемы с поставщиками, и она, взывая к его щедрости и благородству, надеется, что он заплатит хоть сколько-нибудь в счет долга. Уже два года я не разговаривала с El Niño, но его реакция привела меня в ужас:
– Не могу поверить, что вы звоните мне, требуя выплатить кому-то долг! Почему бы вам не обратиться к своим любовничкам, старая неудачница? Шизофренику Пабло Эскобару или зэку Хильберто Родригесу? Как вы смеете говорить со мной в таком тоне?
– Если хочешь, чтобы люди обращались с тобой подобающе, заплати по счетам, как делают все порядочные богачи. И тебе прекрасно известно, я никогда не была любовницей Хильберто.
– Неужели? А у его жены есть дружок-гей, который ходит по разным радиостанциям и платит журналистам, чтобы они об этом говорили! Неужели вы не знали? Вы либо оглохли, либо уже не живете в Колумбии!
Пару минут Уго вопит, выкрикивая выражения, которые не осмелились бы высказать нам даже самые лютые враги. Потом он разъяренно бросает трубку. Два дня спустя звонит продавщица из ювелирного, она вне себя от счастья и благодарит меня. El Niño недавно с ходу выплатил ей миллион долларов. Услышав об оскорблениях, которые мне пришлось вынести, чтобы оказать ей услугу, она ответила, что такая, как я, не должна обращать внимания на подобные глупости. Угито – всего лишь El Niño, и у него наступили тяжелые времена.
По случаю поездки в Кали для съемок рекламы я решила навестить Клару. Войдя, я вижу, что она очень изменилась. Выслушав мою историю о произошедшем на островах, она идет к себе в комнату и возвращается с футляром от «Cartier». Открывает его и показывает мне ожерелье и изумрудные серьги с бриллиантами, достойными Элизабет Тейлор. Потом, со смесью гнева и боли, произносит, словно обвиняя меня в чем-то:
– Знаешь, что твой Паблито порезал на кусочки Уго Валенсию? Да, нашего друга El Niño, который покупал драгоценности на миллионы долларов для своих подруг! А теперь, Вирджи, хорошо присмотрись к размеру этих изумрудов и угадай, кто заказал их Беатрис… А это был Пабло! Угадай, для кого? Для своей очередной принцесски! Да, это украшение за двести пятьдесят тысяч долларов Пабло купил как-то в выходные проституточке с короной из консервной банки! А тебе, самой элегантной и востребованной телезвезде этой страны, знаменитой красавице, встречавшейся только с элитой и мультимиллионерами, не только ничего не подарил, но еще и оставил без работы, бросил всем на растерзание, поставил твою жизнь под угрозу! Посмотри, что твой бывший любовник с лицом шофера подарил неприметной плутовке за то, что она провела с ним несколько ночей! А чем этот несчастный убийца наградил тебя за все эти годы? Что этот головорез оставил тебе? Ты ведь была, как королева на троне! Вглядись хорошенько – четверть миллиона долларов для невежественной служанки, которая никогда не сможет блистать такой роскошью перед камерами или на балу в Монте-Карло, а надо будет – продаст их за пять тысяч! Посмотри, Вирджи, и хорошенько запомни: Пабло Эскобару нравятся дорогие шлюхи из его социального класса!
Никогда и ни у кого я не просила драгоценностей и даже не надеялась, что мне их подарят. Те, в которых я появлялась на экране, были немыслимо дорогими: Шанель, Валентино или Сен-Лоран, – те, в которых я сияла на обложках журналов, одалживала Беатрис. Мне всегда казалось, что Пабло, по сравнению с жадными магнатами, был самым щедрым из мужчин, единственным прекрасным мультимиллионером, которому было важно сделать и видеть меня счастливой. Но вид изумрудов, достойных императрицы, характеристика той, кому они предназначены, в совокупности с тем, что случилось с El Niño, и горькими словами той, которая на протяжении многих лет была моей лучшей подругой, словно пробуждают меня ото сна, в котором я жила, и возвращают к реальности. Глотая слезы, я признаю: сегодня чаша действительно переполнена, решив, что настал момент последовать совету Глории Гайтан и начать искать источники финансирования своей собственной косметической фирмы. Назначаю встречу тому, кто владеет половиной лабораторий в Колумбии. Он только что вернулся из продолжительной поездки в Испанию и сообщает, что примет меня незамедлительно.
Я еще никогда не была в тюрьме. Это полная противоположность тому, что я себе представляла. Здесь, как в старших классах школы, счастливые люди поднимаются и спускаются по лестнице, охранников почти нет, вместо них улыбающиеся и одетые с иголочки адвокаты, повсюду звучит ритм сальсы. В тюрьме Кали заключенный номер 1 обладает почти такими же правами, как папа в Ватикане. Никто не спрашивает, как меня зовут, не ставит печать на руке, не проверяет сумку, не обыскивает. Один из служащих проводит меня прямо в офис директора и уходит.
– Дева Милосердия явилась поприветствовать «Экстрадируемых»! – восклицаю я, подобно Скарлетт О’Хара, когда та в знаменитом костюме из бархатных занавесок из дома в Таре пришла навестить заключенного Ретта Батлера в романе «Унесенные ветром»
[245].
