Я отвечаю, что она наверняка примет приглашение и что сразу же после возвращения я отправлюсь в Кали. Я надеюсь выяснить, почему у нашего друга такое плохое настроение, ведь когда мы прощались, он сказал, что очень ценит Хильберто и желает всяческих успехов в нашем предприятии. Хильберто ответил, что в таком случае, чтобы мое путешествие удалось, когда я прибуду в отель, один из его служащих во Флориде принесет мне двадцать «кусков» (20 000 долларов США), и я могу потратить их так, как сочту необходимым.
Я была очень удивлена и обрадована и подумала, что это хорошее предзнаменование. Я оставила деньги, полученные от Пабло, в сейфе вместе с «береттой». Половину подарка Хильберто я положила на свой банковский счет, а оставшееся решила потратить. Счастливая, я отправилась в Майами, чтобы постараться забыть о Пабло Эскобаре и накупить побольше хороших деловых костюмов.
Никогда раньше мне не доводилось встречаться за границей с людьми, связанными с наркобизнесом. В Колумбии, если я и пересекалась с приятелями Пабло, то лишь для того, чтобы обменяться парой вежливых фраз. Карлос Агилар – статный молодой человек приятной наружности. Он абсолютно не похож на преступника, но при этом носит кличку Эль Мугре. Я не в силах обращаться так ни к одному живому существу, поэтому, по созвучию с фамилией, я зову его «Áгила», что значит «Орел». Другой – высокий, худой, нескладный юноша, с несколько угрюмым выражением лица. Он никогда не улыбается, а взгляд прозрачных глаз из-под сросшихся бровей будто предостерегает: «Осторожно! Наемный убийца!» Я так и не смогла вспомнить его имени. Но по прошествии нескольких лет я увидела его фото в газете среди сотен других, погибших в войне за жизнь Пабло.
Я спросила, почему их не задерживают при въезде и выезде из США? Снисходительно улыбаясь, они ответили, что для этого существуют паспорта (именно так, во множественном числе). Далее последовало объяснение, что на этот раз патрон приказал им перевезти 800 килограммов из одного тайника в другой. Нужно быть начеку. Тучи сгущаются. В любой момент на след товара могут выйти люди из Управления по борьбе с наркотиками или федералы.
– Восемьсот килограммов! Ничего себе! – воскликнула я, восхищенная хорошо оплачиваемой храбростью этих ребят. Я представила себе цену, за которую товар можно продать, и ту цену, которую они сами заплатят, если будут пойманы. И как вы их перемещаете? По сотне за раз?
– Не будь такой наивной, Вирхиния! В каком мире ты жила все это время? – Агилар смотрит на меня с нескрываемой жалостью. – Для Пабло Эскобара восемьсот кило – всего лишь дневной заработок! Мы перемещаем тонны каждую неделю, а я отвечаю за отправку денег в Колумбию: десятки миллионов долларов наличными! Миллион-другой пропадает по пути, но бо́льшая часть доходит по назначению.
Я прекрасно понимаю, что без разрешения патрона его люди вряд ли бы посмели обсуждать объемы поставок с журналистом, да и просто с непосвященным, а тем более с женщиной. Мой бывший любовник очень хорошо меня знает. Он предвидел, что я почувствую, слушая откровения его подчиненных. Думаю, что именно в тот день я перестала любить Пабло и начала ненавидеть Эскобара. За то, что, будучи седьмым в списке самых богатых людей планеты, он поручил своему казначею указать мне мое место, место наказанной нищенки. За то, что заставил меня просить милостыню у своего врага. За то, что выставил меня из страны, прежде чем эту милостыню смогли мне дать. За то, что он использовал меня в качестве груши для битья, чтобы обрушить свой гнев на картель Кали. И за то, что хотел заставить меня почувствовать себя виноватой за развязанную им войну, в которой погибнут многие сотни его врагов и сторонников.
Однажды я рассказала Пабло о Кирки Дэйзи Гэмбл, героине бродвейского мюзикла «В ясный день увидишь вечность». Дэйзи знала то, чего не знал никто в мире, и могла делать то, что для других было недоступно
[253]. Я рассказала ему сюжет, и, отсмеявшись, мы пришли к выводу, что в те дни, когда на небе не слишком много облаков, только я смогу разглядеть, что именно замышляет Пабло.
Через несколько дней после моего приезда в Майами Карлос Агилар объявил мне: «Шеф приказал нам покатать тебя на самолете, чтобы ты могла полюбоваться Флоридой с высоты птичьего полета. Он велел тебе передать, что в ясный день оттуда хорошо различимы берега Кубы. Мы выберем солнечный денек на следующей неделе и заедем за тобой».
«Эль Мугре» и его товарищ, который, как он мне сам продемонстрировал, носит по пистолету на каждой щиколотке, забирают меня из отеля и везут в авиашколу. Она находится в часе езды от того места, где живу я. Там меня знакомят с тремя юношами, которые проходят обучение для работы на Эскобара. Они очень молоды: от двадцати трех до двадцати пяти лет. Все небольшого роста, худые и смуглые. Я замечаю, что взгляд у них слишком жесткий для их возраста. Они даже не стараются скрыть удивления от моего прихода. И чувствуют себя в моем присутствии крайне неуютно. Я знавала около дюжины пилотов картеля. И поэтому сразу же поняла, что эти молодые ребята не похожи на наемников, обыкновенно людей гражданских, высококлассных профессионалов, происходящих из обеспеченного среднего или высшего классов. Обычно такие люди абсолютно уверены в себе и на их лицах всегда присутствует вежливая улыбка. Эти же, напротив, выглядят как оловянные солдатики, выходцы из простого сословия. Мне кажется маловероятным, что они готовятся поставлять кокаин на Кубу. Но, возможно, они будут вывозить его с Кубы?
Правда, для того чтобы завозить тонны наркотиков с Кубы во Флориду, Пабло располагает целым штатом опытных пилотов из США или Колумбии, новички ему не слишком нужны. Далее товар развозится по назначению по земле. В любом случае, дистрибуцией на территории США, насколько мне это было известно, занимались клиенты Медельинского картеля, а не Эскобар и его приближенные.
Внезапно меня озаряет догадка. От осознания истинной цели моего путешествия мне вдруг становится тошно: Пабло хочет показать, что и в грош не ставит все мои советы и предупреждения. Что любой магнат (такой, например, как мой бывший жених) всего лишь король чего-либо. Что какой-нибудь Хильберто может даже со временем превратиться в короля «коки». Сам же Пабло, прежде чем умереть, планирует стать легендой. Да, он готовится к тому, чтобы войти в историю как король не чего иного, как Террора. Он хочет, чтобы я знала об этом. Прежде чем наши пути навсегда разойдутся, он продемонстрирует мне, на что способно его изуверское мышление. Он покажет своему будущему биографу все, что было скрыто от его любовницы. Той, которая старалась держать его в узде, которая могла даже отчитать его, но мыслями которой он научился прекрасно манипулировать.
Эль Мугре сообщил мне, что эти молодые люди только что прибыли в Соединенные Штаты из Никарагуа. Они попали в страну через «дыру», то есть незаконно пересекли границу с Мексикой. Становится ясно, что передо мной сандинисты, вполне вероятно, солдаты и почти наверняка фанатики-коммунисты, готовые на все ради Революции. Пабло хочет показать мне, что при больших деньгах и грамотном планировании все задуманные им злодейства могут стать явью. Он хочет, чтобы я своими собственными глазами увидела, как эти молодые летчики с серьезными лицами и скромными манерами готовятся совершить то, на что американский или колумбийский пилот не пошел бы за все золото мира.
