Оруженосцы опустились на одно колено. Мгновением позже Рубен последовал их примеру. Пикеринги даже не поклонились.
– Что происходит? – спросил принц.
Мовин хмуро посмотрел на него.
– Мы с Фаненом и Хилфредом хотели немного повеселиться… а ты все испортил. Вечно ты все портишь.
Принц в замешательстве окинул взглядом коленопреклоненных оруженосцев, потом заметил обнаженные мечи.
– Хилфред? – переспросил он и, повернувшись, встретился глазами с Рубеном. – А, герой Битвы на Входном мосту! – Принц снова посмотрел на оруженосцев и добавил: – Он рисковал жизнью, защищая мою сестру от банды разбойников. Только не говорите мне, что эти ничтожества хотели толпой напасть на нашего друга.
Рубен не верил своим ушам. «Значит, третьим всадником, преследовавшим принцессу, был принц?»
– Мы уже уходим, ваше высочество, – сказал Эллисон, пряча меч в ножны и поднимаясь. Он сделал шаг в сторону, но принц преградил ему путь.
– Ты не ответил на мой вопрос, Эллисон. – Алрик приблизился к нему почти вплотную.
– Нет, ваше высочество, мы никогда бы не подумали причинить вред вашему другу.
Алрик посмотрел на Рубена.
– Это правда? Знаешь, ведь я могу спустить на него собак. Я люблю собак. Мы с ними охотимся, но им запрещено убивать и поедать добычу. Мне всегда казалось, что это несправедливо. Думаю, они оценят такую возможность. Будет весело. Мы будем смотреть, как эти придурки несутся сломя голову, и делать ставки на то, как далеко они смогут убежать, прежде чем собаки их поймают.
– Спорим, Хорас и до ворот не доберется, – сказал Мовин. Затем все головы повернулись к Рубену.
Эллисон уставился на него застывшими, широко распахнутыми глазами.
– Я не заметил угроз со стороны оруженосца Эллисона, ваше высочество, – ответил Рубен.
– Ты уверен? – настаивал Алрик. Он смахнул с плеча Эллисона желтый листок. – Необязательно использовать собак. – Принц с улыбкой кивнул на Пикерингов. – Знаешь, они с удовольствием преподнесут им урок. В некотором смысле у них много общего с охотничьими собаками. Им тоже никогда не позволяют никого убить. С тех пор как им исполнилось десять, ни один дурак не бросил им вызов.
– Кроме меня, ваше высочество.
Пикеринги и принц рассмеялись, хотя Рубен не понял причины.
– Это точно.
– И потому ты наш друг, – объяснил Мовин.
– Ты не знал, кто мы, – кивнул Фанен. – И понятия не имел о мастерстве клинка Пикерингов.
– Это не имело бы значения, – возразил Рубен. Его кровь по-прежнему бурлила после схватки, и он не думал, что говорит. – Если бы я решил, что вы хотите причинить принцессе вред, то все равно сразился бы с вами.
Последовало молчание, и Рубен увидел, как улыбнулся Алрик; затем принц посмотрел на Мовина, и они снова рассмеялись.
– Скажи мне, Хилфред, как у тебя с ловлей лягушек?
* * *
– Видел, как обмочился Эллисон-Джеллисон, когда я предложил отдать его собакам на растерзание? – спросил принц, когда они рысью ехали по дороге.
– Ха! Еще бы, – откликнулся Мовин. – Я думал, он грохнется в обморок, как девчонка.
– Ты правда можешь это сделать? – поинтересовался Фанен.
Разница братьев в возрасте составляла всего год, но они ничуть не походили друг на друга. Фанен был аккуратно причесан и молчалив, а когда открывал рот, говорил мягким голосом, который терялся в стуке копыт и шуме ветра.
Алрик рассмеялся.
– Конечно, Фанен. Я просто пойду к отцу и скажу: «Эй, не возражаешь, если сыночка лорда Тревэйла разорвут собаки?»
Мовин усмехнулся, словно понял шутку. Хотя Рубен решил, что мальчишке просто нравилось смеяться. Он часто это делал.
– И как думаешь, что ответил бы твой отец?
Алрик пожал плечами.
– Я бы предпочел не выяснять.
Алрик настоял, чтобы Рубен отправился с ними на болото за лягушками, а отказать сыну короля было нельзя. Да Рубену и не хотелось отказывать. Несмотря на прошлое унижение, он понял, что ему нравятся эти трое. А после того как они спасли его от жестоких побоев, он с радостью присоединился к охоте на лягушек… или на драконов, если бы того пожелал принц. Рубен узнал, что у каждого из них есть в замке небольшая коллекция лягушек. Мовин держал целых восемь, Фанен владел лишь пятью, зато разными, а у Алрика было всего четыре. Вероятно, принцу не нравилось, что его обошли. Он велел Иэну привести лошадей и захватить еще одну для их нового приятеля Хилфреда. Мальчишки надели плащи, и во второй раз за неделю Рубен покинул город в обществе члена королевской семьи.
Они ехали на север, мимо Королевской дороги, к Восточной марке. Вечернее солнце клонилось к западу, на фермах в тени холмов уже зажгли лампы. Коровы возвращались с пастбищ, дым поднимался из труб, и заметно похолодало. Мальчики находились в часе езды от городских стен, дома здесь встречались редко, а холмы поросли деревьями. Наконец, свернув с дороги, они направились к большому пруду, окруженному кустарником и деревьями. Над водой стелился туман. Мальчики называли этот пруд Болотом Эдгара, потому что узнали о нем от Эдгара-плотника. По его словам, это было лучшее место в мире для ловли лягушек.
Они спешились и подвели лошадей к кромке воды.
– Не поздновато ли для такой поездки… э-э… ваше высочество? – спросил Рубен.
– Лучшее время ловли – сразу после заката, – ответил Алрик.
– Я удивлен, что отец позволяет вам уезжать так далеко по ночам без сопровождения.
Принц усмехнулся.
– Он бы не позволил. Пришлось убедить его, что у меня есть охрана.
– Кто?
– Ты.
– Но я еще даже не стражник!
– Правда? Это странно, потому что, когда я сказал отцу, что Хилфред согласился поехать с нами, его это удовлетворило.
Рубен был ошеломлен.
– Он решил, что вы говорите о моем отце!
– Правда? Ты так думаешь? – Алрик с трудом сдерживал смех. – А знаешь… возможно, ты прав.
Троица снова расхохоталась и не унималась, пока привязывала поводья к поваленному дереву на краю пруда, чтобы лошади могли напиться.
– Знаешь, я не виноват, – сказал принц. – Ариста не сообщила нам твое имя.
– Если отец решит, что я пытался выдать себя за него, он меня убьет, – вздохнул Рубен.
– Ты тоже не виноват. – Фанен снял с седла лягушачий мешок. – Ты не знал.
– Мой отец не хочет, чтобы я общался с аристократами. И точка.
– Почему?
– Он думает, что это принесет мне одни неприятности.
– Так и есть! – воскликнул Мовин, и они снова рассмеялись. – Твой отец мудр.
