– А что случилось с ребенком?
– Это всего лишь история, – рассмеялся Мовин.
– Хотя однажды с этой башни действительно упала женщина, – заметил Алрик.
– Кто?
– Нора всегда звала ее Розой.
* * *
Они вернулись поздно, потому что Алрик сравнял счет с Мовином и хотел победить друга. Мальчишки сдались лишь после того, как упали в пруд, гоняясь за редкой лягушкой с красными пятнами. Оба промокли до нитки, и теперь жаркий огонь казался привлекательней титула Лягушачьего короля.
Облака мелькали на лике полной луны, словно она светила под водой со стремительным течением. Надвигалась буря, и, как перед всеми бурями, Рубен испытывал тревогу. Стража искала принца – ворота распахнулись прежде, чем они добрались до них. Мокрые, замерзшие и усталые мальчишки бросили Рубена, не попрощавшись, и скрылись в замке, оставив его возиться с четырьмя лошадьми.
Ветер сотрясал конюшню и пугал животных, пока Рубен расседлывал и обтирал их. Он только промочил ноги и не слишком утомился. Он привык к более тяжелой работе, чем охота на лягушек. А кроме того, Рубен хотел оттянуть встречу с отцом. Ричард Хилфред знал обо всем происходившем в замке и, разумеется, был осведомлен, что его сын уехал с принцем и молодыми лордами Пикеринг. Если Рубен придет достаточно поздно, возможно, отец уже будет спать. Поэтому Рубен неторопливо расчесал и накормил лошадей, прежде чем выйти в пустой двор.
Ветер задул несколько факелов, в том числе один у колодца и два рядом с главным входом в замок. Прочие опасно мигали. Ветер завывал, проносясь между зданиями, швыряясь охапками листьев. Ветви старого дуба, почти голые, стучали друг о друга. Дверь дровяного сарая то скрипела, то хлопала, звенела колодезная цепь, на которой раскачивалось ведро.
Рубен поднял голову – и увидел огонек в верхнем окне высокой башни.
Он не мог отвести от него глаз. За последний месяц он дважды видел этот огонек, и каждый раз кто-то умирал. Сперва старый канцлер Уэйнрайт, затем Клэр Брага, которая погибла в страшном пожаре в поместье, только что подаренном королем ее мужу. При мысли об этом Рубен содрогнулся. Сгореть заживо – хуже смерти не придумаешь. Порезы и синяки его не тревожили, но однажды он коснулся горячего котелка и много дней страдал от невыносимой боли. Отец даже побил его, чтобы он прекратил ныть.
А еще та история, что рассказал принц. О женщине по имени Роза, горничной, которая покончила с собой. «Могла ли она быть?..» По словам отца, мать Рубена умерла при родах. Но история принца многое объясняла, например, то, почему отец так редко говорил о матери, и его плохое настроение в день рождения Рубена. А может, он лишь хотел, чтобы это было правдой? Тогда не он был бы причиной смерти матери, а свет мог бы означать, что мать вернулась, чтобы сказать ему: он не виноват в преступлении, в котором каялся все эти годы.
Рубен сделал три шага к замку, запрокинув голову, не отрывая глаз от окна, гадая, не удастся ли разглядеть призрачный силуэт матери. Свет мигнул: кто-то прошел между ним и окном. Рубен затаил дыхание, выжидая, а ветер трепал его волосы.
Огонек погас.
Он продолжал стоять перед парадным входом в замок, глядя вверх, но ничего не происходило. Означает ли это, что умер кто-то еще? Кто это мог быть? Кто-то в замке или далеко отсюда? Рубен ждал этого огонька больше двух недель, но теперь, увидев его, ощущал только пустоту. Не было душераздирающего крика, и ничье тело не рухнуло во двор. Ночь казалась обычной. Затем, когда он уже был готов развернуться и направиться к казармам, из окна выскользнула тень.
Если бы не лунный свет, озарявший башню, и не пристальный взгляд Рубена, он бы не заметил ее – женщину в развевавшемся платье.
Задержав дыхание, Рубен ошеломленно смотрел. «Это она?»
Цепляясь руками за карниз, женщина искала, куда поставить ноги. Нашла, осторожно опустилась на декоративный свес и съежилась на нем.
«Поставила на карниз лампу и прыгнула. Ветреными ночами можно услышать, как она кричит, падая вниз… и шлепок».
Рубен слышал только плач.
«Кто она и что здесь делает? Это призрак? Это моя…»
Женщина медленно двинулась вокруг башни, к маленькому слуховому окну. Снова повисла, вытянула ногу, нащупала козырек под собой и начала спускаться. Потом поскользнулась.
Ахнув от ужаса, Рубен смотрел, как она падает.
Женщина съехала по козырьку, с криком упала на шпиль Веселой башни и, цепляясь за глиняную черепицу, продолжила скользить.
Рубен подался вперед, словно желая помочь, но он ничего не мог сделать.
На самом краю ноги женщины нашли опору. Она лежала на животе, прижавшись к шпилю и рыдая от страха.
Рубен смотрел, прикрыв рот ладонью. Он ждал, как женщина поступит дальше, но та не шевелилась. Просто лежала, тяжело дыша и поскуливая.
– Под вами широкий балкон! – крикнул Рубен, не зная, обращается к человеку или к призраку. В том, что женщина пережила падение и уцепилась за край крыши, было что-то потустороннее. Самое сложное позади – при условии, что она не задумала самоубийство. Рубен видел, как можно спуститься. Он подождал, но женщина не шевелилась.
– Вы в безопасности… ну, почти. Просто спрыгните вниз, и все будет хорошо, если приземлитесь удачно.
– Не могу! – крикнула женщина, едва слышно за шумом ветра. – Я не хочу умирать!
«О чем она говорит? Она только что вылезла из окна в башне!»
– Доверьтесь мне. Просто отпустите крышу и аккуратно прыгайте. Даже если упадете, все будет хорошо. Балкон прямо под вами.
Лишь несколько минут спустя он увидел, что она сдвинулась с места. Немного опустилась, боясь посмотреть вниз. Ее ноги задергались в тщетных поисках опоры. Руки разжались, и она упала, снова вскрикнув.
Рубен выбрал бы другой способ, но это сработало. До балкона было дальше, чем казалось снизу. Женщина исчезла за балюстрадой. Рубен испугался, что она ушиблась, но потом увидел ее голову.
– Вы в порядке?
Голова кивнула.
– Идите вдоль стены слева от вас. Там лестница.
Женщина скрылась из виду.
В окне башни вновь вспыхнул огонек, и Рубен жадно посмотрел на него, но больше никто не появился.
Он ждал во дворе, пытаясь понять, что произошло. Если это призрак, почему не спрыгнул вниз? Ведь именно так поступают призраки – вновь и вновь переживают момент собственной гибели, обреченные на вечные муки? А если не призрак, то кто? И зачем вылезать из окна высокой башни, если не собираешься совершить самоубийство?
«Я не хочу умирать», – сказала она.
В этом не было никакого смысла.
Одна створка двери приоткрылась. Сначала Рубен увидел только бледную руку, потом – лицо молодой женщины.
Он никогда прежде ее не встречал. Она была примерно его возраста, но накрашена и в странном наряде. С узким корсажем и низким, оголявшим плечи вырезом, он скорее напоминал то, что женщины носят под платьем. Девушка по-прежнему плакала. Рубен видел слезы на ее лице, они блестели и оставляли за собой темные потеки макияжа.
