Потом дверь открылась, и в комнату ввалились Алрик и Ариста. Их щеки были мокрыми, глаза покраснели.
– Ты убьешь собственных детей? – крикнул Лео.
Не успел Амрат подняться, как они кинулись к постели.
– Отец?
Ариста опередила Алрика, который не сводил глаз с матери.
– Вам не следует… – Король снова закашлялся. – Вам не следует здесь находиться. Вы должны…
Он согнулся пополам, и его вырвало.
– Вытаскивайте его! – приказал Лео. – Вытаскивайте его из проклятого дыма, иначе мы действительно лишимся короля!
Глава двадцать вторая
Возвращение домой
Король Амрат смотрел в разбитое окно бывшего зала для заседаний. Теперь эта выжженная дотла пещера воняла дымом и смертью. Длинные черные разводы тянулись по стенам – даже камень не мог удержаться от слез. Дождь не прекращался, он оплакивал утрату, а король смотрел из руин своего дома на раскинувшийся внизу город. У короля слез не осталось.
Поселившаяся в груди боль не уходила, жуткое ощущение, словно кто-то просунул руку сквозь его ребра и сжал сердце. Больше он не чувствовал ничего. Он до сих пор с трудом дышал. Скорее всего, Лео спас ему жизнь, прислав детей, но король не был уверен, что здесь уместна благодарность, равно как не был уверен, что не может дышать из-за дыма.
Однако он оставался королем. И его ждали королевские обязанности. Лео и Брага управляли королевством, как могли, но без него им не обойтись.
Собрание началось со списка погибших. Удивительно, но в огне погибло немногим больше дюжины человек, в основном слуги, трудившиеся на верхних этажах, в том числе Друндилина, любимая фрейлина королевы, и Нора, няня королевских детей. Их утрата была трагедией, но Амрат едва заметил ее. Он по-прежнему не мог понять, почему огонь почти не тронул спальню Анны, а спальня Аристы выгорела полностью.
– Ваше величество? – тихо позвал Лео.
– Что? Прости, я…
Лео печально улыбнулся.
– Не имеет значения. Продолжайте, канцлер.
Брага кивнул.
– Пожар устроил Ричард Хилфред, но приказ ему отдал Эксетер.
– Как я и пытался вас предупредить, ваше величество, – вставил Сальдур.
Его голос вызвал у короля раздражение. Сальдур винил его в смерти Анны, поскольку он не последовал совету епископа. Это было слишком близко к истине, чтобы не возненавидеть церковника за его слова.
– Насколько мне удалось установить, – продолжил Брага, – лорд Эксетер давно планировал захватить трон. Подозреваю, он убил канцлера Уэйнрайта, надеясь получить его пост. Очевидно, когда вы назначили меня, он решил перейти к действиям.
– И где Эксетер сейчас?
– Мертв. Убит на Дворянской площади.
– Кто его убил?
– Мы думаем, его предал кто-то из заговорщиков.
– Да, – согласился Сальдур. – Все указывает на это.
– Разве убийца не оставил записку? Что-то насчет женщин, которые за этим стоят? – спросил Лео.
– Ах да, глупая писулька, намекавшая на причастность проституток из борделя, – отмахнулся Сальдур. – Очевидно, жалкая попытка отвлечь нас.
– Я вынужден согласиться с епископом, ваше величество, – добавил Брага. – Я продолжаю расследование, однако женщины, упомянутые в записке, вряд ли имеют какое-либо отношение к случившемуся. Медфордский дом – в буквальном смысле горстка женщин, которые пытаются выжить в подворотне. Эксетер недавно избил хозяйку заведения в ходе какого-то расследования. По-видимому, это и послужило причиной фарса, но этим вопрос исчерпывается. Настоящий преступник просто пытался сбить нас со следа.
– Однако женщин из Медфордского дома действительно арестовали, – возразил Лео.
Брага вскинул руки и покачал головой, демонстрируя огорчение.
– Шерифы – люди лорда Эксетера, и некоторые умеют читать. Вряд ли можно их винить. Когда нашли тело, никто еще не знал об измене. Они действовали поспешно, не располагая фактами или информацией о вине констебля. Хорошо еще, что они никого не убили. Я уже отдал приказ об освобождении женщин.
– Полагаю, этого мало, – печально проговорил Сальдур. – С бедными девушками плохо обращались, и хотя мы знаем, что они ни в чем не виноваты, поползли слухи. Люди думают, будто они стоят за отвратительным убийством высокопоставленного аристократа, родственника короля.
– И убийцы моей жены, – напомнил Амрат.
– Разумеется, приношу свои извинения. Просто люди могут рассердиться из-за того, что кто-то из их круга способен совершить подобное и остаться безнаказанным.
– Может, посвятить их в рыцари? – спросил король. Он почти не шутил.
Сальдур неуверенно улыбнулся.
– Мне кажется, достаточно будет объявить о королевской протекции.
– Полагаю, мы могли бы издать эдикт и приказать шерифам проследить за его выполнением, – подхватил Брага. – Насколько мне известно, лица, которым доверено поддерживать порядок в данном квартале, часто закрывают глаза на преступления против женщин этой профессии.
– Делайте что хотите, – бросил Амрат канцлеру. – Мне все равно. Что там с Ричардом Хилфредом?
– Он погиб в ночь пожара, ваше величество, от моего собственного клинка, – ответил Брага.
– Отличная работа, канцлер! – воскликнул Лео, и все собравшиеся зааплодировали.
Брага скромно и уважительно склонил голову, но был явно горд собой. Амрат не ошибся, назначив свояка на эту должность. Хотя бы один член совета сделал что-то полезное в тот вечер.
– Ричард Хилфред, – пробормотал король. – Однажды он спас мне жизнь. Трудно в это поверить.
– Я хорошо его знал, – заметил Сальдур. – Он часто приходил ко мне со своими проблемами – и, должен заметить, их у него было предостаточно.
– Не смейте его оправдывать!
Амрат вцепился в свою бороду и дернул так, что почувствовал боль.
– Ни в коем случае, сир. Я бы никогда… Но, поскольку я был его епископом, он поведал мне много своих личных забот и часто упоминал, как сильно скорбит о Розе Рубен – чью гибель, по его мнению, вы могли предотвратить. Однако я не подозревал, что он зайдет так далеко.
– Значит, Эксетер и Хилфред мертвы, – подытожил Амрат. – Но это не объясняет смерть королевы. Почему никто не разбудил ее? Не подумал ее вывести? И почему вы все стоите передо мной без единого ожога или царапины?
С каждым словом голос короля становился громче, пока не превратился в медвежий рев. Ладонь Амрата легла на рукоять меча.
Воцарилось молчание.
– Ваше величество, – мягко начал Брага, – мы пытались.
– Неужели так трудно подняться по лестнице?
