Ощутив спиной холодный камень, Адриан вгляделся в неясные очертания зданий напротив и подумал: если он вернется сюда один, сумеет ли найти путь назад? Как он найдет тот единственный проход, ведущий в переулок, по которому они добрались сюда? Какая улица выведет его в другой переулок, который, в свою очередь, приведет к овражку, пустоши и лошадям?
Адриан понял, что уже совершил первую ошибку, не запомнив обратной дороги. Эта мысль лишь разожгла кипевшую в нем ярость. Через мгновение рядом с ним упал, стукнув о плитку, конец каната.
Подгоняемый злостью, Адриан полез наверх. Перебирая руками, он подтягивался и не сводил глаз с темного силуэта Ройса наверху. Теперь, когда он выбрался из городской тени, появился источник света – всего лишь тусклый мерцающий свет звезд, но его было достаточно, чтобы различить черный плащ Ройса. Адриана приводила в бешенство легкость, с которой вор едва ли не бежал по каменной стене. Впрочем, его злило все, что делал Ройс, и он был уверен, что тот отвечает ему взаимностью, поскольку с тех пор, как они оставили лошадей, ни один из них не проронил ни слова.
На первых трех канатах переход прошел почти незаметно. Подъем не показался Адриану трудным; наоборот, он даже доставил ему радость. Его охватила ярость, и мышцы требовали нагрузки. Первую половину пути он так злился, что вообще не обращал внимания на переходы. Он машинально отцеплял канат, затем закреплял другой, даже не думая о том, где находится. Он чувствовал удовлетворение при виде удивления на лице Ройса, возникавшего всякий раз, как тот смотрел вниз и замечал, что Адриан все еще следует за ним. Его колотило от ледяного ветра. Сильный порыв развернул Адриана, и какое-то мгновение он покачивался, будто черепаха, на спине. Именно тогда он понял, что одной ненависти недостаточно. По мере того, как стихала ярость, он все больше чувствовал усталость мышц.
Хотя определить высоту с его позиции было трудно, Адриан предположил, что поднялся уже больше чем на три четверти, и наконец решил передохнуть. Он натянул веревку и смотал канат в кольцах так, чтобы можно было надежно удерживать себя одной рукой, и просто заболтался в воздухе. Адриан впервые посмотрел вниз, и то, что он увидел, показалось ему нереальным. Все выглядело слишком маленьким. Дома и улицы скрылись в темноте; только крошечные огоньки размером с булавочную головку, напоминавшие стайку неподвижных светлячков, выдавали расположение города. Другое скопление огоньков обозначало Ибертон. Адриан заметил серебристую волнистую линию, реку, отражавшую звездный свет и проходившую от места почти точно под ними до озера Морган. Не считая этих указателей, он был окружен только звездами.
Порыв ветра отбросил его от камня. Он почувствовал, как в животе у него все переворачивается, и представил, что падает. Некоторое время он медленно вращался на веревке, словно игрушка. Сердце бешено стучало. Затем ветер стих. Адриан врезался плечом обратно в стену. Тело покрылось потом, но заметил он это, лишь ощутив холодное дыхание ветра. Наверху Ройс остановился.
«Это он ради меня остановился или тоже устал?» – размышлял Адриан.
Вор болтался на высоте так же, как Адриан, но вовсе не выглядел ни усталым, ни хоть чем-то обеспокоенным. Казалось, он не боится смерти, и в минуту озарения Адриан удивился, почему ему самому так страшно.
«Что я боюсь потерять? Жизнь?» – подумал он.
Взирая на звездную вселенную, Адриан чувствовал себя не просто ничтожным – он чувствовал себя так, будто его вообще не существовало. Даже медная монета имеет бо́льшую ценность.
«Разве это вообще важно – прожить хотя бы еще один день?»
У большинства людей были на то причины: любимые люди, цель – создать что-то, куда-то отправиться, что-то увидеть. Адриан покинул дом, чтобы посмотреть мир и прославиться. Он хотел быть героем, исправлять содеянное зло, спасать прекрасных дев, убивать драконов. Вместо этого он стал мясником, убийцей. Такое имя он себе создал, заработал. Поначалу он полагал, что Удача на его стороне. Все просто: у кого-то плохой день, а у него хороший. Он был моложе, они – старше, или они были моложе, а у него больше опыта. Его атаковали группами. Ни одного пореза. Выражение на лицах зрителей нельзя было назвать даже восторгом. Как легко было решить, что он особенный, избранный, любимец богов. Все так говорили. Некоторые даже почитали его как бога. Это были дни безумия, месяцы крови и вина, дни, которые закончились, когда он сразился с тигром и увидел, как тот умирает. Он не был героем. Герои не убивали невинных и не позволяли погибнуть бедным мальчишкам.
А еще герои не взбирались по безумно высоким башням и не воровали книг у священников.
Дорогу, которую он искал, он так и не сумел найти.
Возможно, ее и вовсе не существовало.
Адриан почувствовал, как дернулась веревка, и Ройс снова полез наверх. И тогда он понял, что у него все-таки есть причина остаться в живых. Если он упадет, Ройс окажется прав, а он никак не может доставить мерзавцу такое удовольствие.
Адриан снова схватил веревку обеими руками, уперся ногами в стену и полез дальше. Сделать шаг, потянуть, обернуть, удержаться; сделать шаг, потянуть, обернуть, удержаться… Он поднимался все выше и выше. На последнем отрезке они пустили в ход длинный канат, вдвое длиннее остальных. Ройс хотел использовать его наверху, чтобы при необходимости они могли скрыться из виду. Адриан тащил моток наверх на плечах. Сняв его, он сразу почувствовал облегчение.
– Отсюда – без разговоров, – сказал Ройс, поднимая моток над головой. Ему пришлось кричать, чтобы Адриан услышал его на ветру.
«Это он так шутит?»
Они оказались ровно под алебастровым камнем «короны», и тут Ройс поднялся без инструментов; затем, как паук, он, пятясь, подобрался к внешнему кольцу, зацепил канат и сбросил его. Канат свисал со стены на расстоянии двух футов от Адриана. Они так не тренировались. Он посмотрел наверх, но Ройс уже снова лез.
«Отсюда – без разговоров».
Он сделал это специально. Чтобы последовать за ним, Адриану придется отцепиться от ремней безопасности и совершить прыжок в воздухе, чтобы схватить другую веревку. Всего два фута, но любое расстояние, на другом конце которого была смерть, казалось чрезмерно большим.
«Разве это действительно важно?»
Важно! Он прошел весь этот путь не затем, чтобы потерпеть крах. Хотя кому есть дело до того, умрет он или нет? Адриан сосредоточился на болтающемся канате и представил себе, как Ройс застыл наверху, готовясь передвинуть канат, как только он прыгнет.
«Вот видишь, Аркадиус, я же говорил, он не сумеет».
Вот подлец!
Этой мысли оказалось достаточно, чтобы заставить себя прыгнуть. Поймать канат было несложно, но он так раскачивался, что Адриан от неожиданности едва не соскользнул вниз по всей его длине. Ладони вспыхнули, собственный вес тянул его к земле. Он чувствовал жар между бедрами и крепко зажал веревку между ногами. Болтаясь на канате, он сильно ударился костяшками пальцев и щекой о камень.
