– Что – нет? – Елизаровский палец прочертил дорожку по ее мокрой щеке. – А это что, по-твоему, – утренняя роса? И скажи мне, наконец, кто тебя так отделал?
– Ты все равно не поверишь.
– Все-таки попытайся объяснить.
Елизаров сначала ослабил хватку, а потом и вовсе оставил Еву в покое, даже отошел к окну. Наверное, решил, что она сумасшедшая и лучше бы держаться от нее подальше. Ну что ж, по сути, он прав.
– Где ты была этой ночью?
– Нигде. – И ведь не соврала. Если только к душевной болезни с непроизносимым названием не добавился лунатизм. А вдруг добавился?
– И в этом самом «нигде» ты сбила в кровь ноги, вымокла до нитки и вся исцарапалась?! – Елизаров ей не верил, и Ева его в этом не винила. Она бы и сама не поверила.
– Ты пришел меня допрашивать? – Со всеми сложными ситуациями ей помогала справиться злость. Если повезет, поможет и сейчас.
– Не я, а полковник Кирюша. – Елизаров поморщился. – И не тебя одну, а всех нас.
– Почему всех нас?
– Потому что Антон Палыч, если ты забыла, жил в этом самом замке. Потому что мы с тобой его вчера подвозили. Потому что его бездыханное тело нашли сегодня на рассвете на обочине дороги.
– И полковник подозревает в этом нас? – Ева встала, растерянно посмотрела на свои ноги. Елизаров тоже посмотрел и нахмурился. – Я не бегаю босая по лесу, – заявила она твердо, хотя никакой уверенности в этом у нее не было.
– Полковник подозревает всех, а вот я… – Елизаров не договорил, но Ева и так все поняла по его взгляду.
– Выйди, мне нужно привести себя в порядок! – велела она и отвернулась. – Не бойся, здесь достаточно высоко, я не стану выпрыгивать из окна.
– Он ждет нас в гостиной. – Елизаров двинулся к дверям и, уже взявшись за дверную ручку, вдруг спросил: – Ты наркоманка?
Ева бросила быстрый взгляд на свои руки. «Дорожек» от уколов уже почти не осталось, но он все равно их заметил. Как и тонкие рубцы на обоих запястьях…
– Я не наркоманка. И не суицидница… – Уходи!
Он больше ничего не стал спрашивать, наверное, и так все про нее понял, сделал выводы. Интересно, поделится он этими выводами с полковником Бойцовым или оставит для личного пользования? Он ведь на острове не просто так, не из праздного интереса. Ему тоже что-то нужно.
Полковник Бойцов, как и сказал Елизаров, сидел в гостиной. Его крупное тело едва помещалось в кресле, а журнальный столик, на который он положил папку с какими-то документами и на котором дымилась чашечка кофе, казался почти игрушечным. На присутствующих полковник смотрел мрачным взглядом и вид имел до крайности недовольный. Обитатели замка устроились кто где, но все на максимальном удалении от Кирилла Сергеевича.
– …И попрошу вас до выяснения обстоятельств не покидать город. – Полковник вздохнул, сделал осторожный глоток кофе, поморщился.
– Это безобразие! – тут же взвилась Стелла. – Это произвол! Жан, позвони кому-нибудь! Ты ведь не допустишь…
– Кирилл Сергеевич, – сказал Орда, недобро зыркнув на Стеллу, – вы подозреваете нас, что ли?
– Никого я не подозреваю, господин режиссер. – Полковник снова тяжко вздохнул.
– Ай, Сергеевич, – отмахнулся Орда, – давайте уже без этих формальностей. Ведь знаем друг друга сто лет! Так подозреваете вы кого-то или просто взываете к нашему гражданскому сознанию?
– Взываю, – проворчал полковник. – И призываю быть максимально внимательными и осторожными. Вы же сами видите, что происходит.
– Насколько я понял, несчастного Антона Палыча убили не в замке, – заметил Максимилиан. Он пристроился на широком подоконнике и с рассеянным видом поглядывал в окно. – Тело ведь нашли в лесу.
– Нашли в лесу. – Полковник поморщился, словно от зубной боли, одним махом допил кофе. – Но жил-то он в замке, и еще неизвестно…
– Ему тоже перерезали горло? – спросила Диана и с укором посмотрела на Орду: – А я тебе говорила, Жанчик!
– Жанчик… – презрительно хмыкнула Стелла. – Какое убожество…
Готовый разразиться скандал одним лишь взмахом руки оборвал полковник Бойцов.
– Я хочу знать, – произнес он с нажимом, и как-то сразу стало ясно, кто здесь главный и кого нужно слушаться, – я хочу знать, не видел ли кто-нибудь из присутствующих, как Антон Павлович выходил из замка этой ночью. Или не Антон Павлович… – добавил многозначительно. – Кто-нибудь из вас покидал замок?
В гостиной воцарилась тишина.
– Я видела, – сказала вдруг Диана.
– Жертву? – уточнил полковник с надеждой.
– Почему жертву? Дурачка этого вашего, Горыныча. В окошко посмотрела, а он там… крадется.
– В котором часу посмотрели?
– Да не помню я. Точно после полуночи.
– И где он был?
– На заднем дворе. Под окнами шарился. – Диана возмущенно фыркнула.
– Гордей живет в подсобном помещении, – заговорила молчавшая все это время Амалия. – Это как раз в хозблоке на заднем дворе. И да, у него бессонница. Он часто выходит посмотреть на звезды.
– Посмотреть на звезды! – снова хмыкнула Стелла. – Какие нынче романтичные дурачки пошли! Может быть, этот ваш Горыныч полюбовался звездами да и прирезал бухгалтера? Может, ему так луна велела?
– Вы несете чушь, – заметила Амалия таким тоном, что Стелла не нашлась что ответить, а Орда посмотрел на нее с благодарностью. – Гордей не мог никого убить. Он совершенно безобидный. Кирилл Сергеевич, – она обернулась к полковнику, – вы же понимаете, что это не мог быть Гордей!
Под ее пристальным взглядом полковник Бойцов как-то сник, даже меньше ростом стал. Не нужно являться психологом, чтобы понять: он до сих пор живет с грузом вины за случившееся восемнадцать лет назад. И пусть тогда у него не было другого выхода, матери, потерявшей ребенка, этого не объяснишь.
– Я никого не обвиняю, Амалия, – сказал он после долгой паузы, – я просто зашел поговорить. По старой памяти. Не хочу никого пугать, но, быть может, вы все в опасности. До тех пор, пока мы не найдем преступника.
– А вы, товарищ полковник, уверены, что это дело рук одного и того же преступника? – спросил Максимилиан. – Насколько нам известно, Антона Палыча закололи, а остальным жертвам перерезали глотки.
– Ужас какой! – взвизгнула Диана. – Кругом маньяки! Жанчик…
– Даже не начинай! – оборвал ее Орда.
– Так я могу узнать, где каждый из вас находился минувшей ночью? – спросил полковник, выбираясь из-за стола. – Вот вы, молодые люди, где были? – Он перевел взгляд с Елизарова на Еву, и Ева внутренне содрогнулась.
– У себя, – ответил за нее Елизаров. – Не знаю, как Ева, а я спал. День, знаете ли, выдался очень напряженный. Кстати, товарищ полковник, следовало бы решить вопрос с волками. Вчера волчья стая взяла в окружение машину Антона Палыча. Нам пришлось его вызволять.
