Пушкарь говорил на удивление серьезно, именно поэтому Прохор учуял подвох.
— Давай без предисловий.
— Афоныч звонил.
— И что?
— Про тебя спрашивал. Как, мол, там наша опора и надежда поживает?
— Я ему не опора.
— Но надежда. Которую ты должен оправдать.
— А если короче?
— Михей совсем с катушек съехал. И тебя ищет, и меня… Скажи, кто должен его остановить?
— Хочешь сказать, что мы? — в дурном предчувствии спросил Прохор.
— А если больше некому?
— Мы должны его убить?
— Ты не был на войне и не знаешь. А там закон простой и жестокий, не убил ты — убьют тебя.
— Здесь не война.
— Еще какая война.
— Это не моя война.
— Да, но убивать здесь будут тебя… Короче, с Михеем надо решать. И если ты трус, я сделаю все сам.
— Я не трус.
— Давай, давай, расскажи, что это не твоя война. Скажи, что ты никому ничего не должен, — презрительно усмехнулся Пушкарь.
— И скажу.
— Только слова покрасивее подбирай. Будешь трусом в красивой обертке. Конфеткой для Михея. Если мы раньше тебя не сожрем.
Прохор не знал, что сказать. Он мог убить Пушкаря и уйти. Но, во-первых, это само по себе — грех на душу. А, во-вторых, проблема только усугубится.
— И как мы можем его убить? — спросил он.
Действительно, а почему бы не вскочить в седло, не вынуть шашку и не рубануть с плеча? Смелым улыбается удача.
— Он сейчас на Красном озере. База отдыха там.
— Знаю.
— Это его база. Он там все выкупил.
— И как же мы его там возьмем?
— Не знаю. Будем думать.
— Цель есть, а плана нет.
— Оценим обстановку, составим план. Или будем действовать по обстановке. Все, как на войне.
— Давай без лирики, — поморщился Прохор.
— Проза в том, что Михея надо грохнуть.
— Грохнуть на его базе. Там, где сейчас вся его банда. И ты хочешь, чтобы я сунул голову в это пекло?
— Вся его банда сейчас в городе, война там. Наши пацаны с ними там воевали, пока мы здесь прохлаждались… Нас для того и вывели из игры, чтобы мы не «светились». Чтобы в спину могли ударить. И ударим…
— Вряд ли он там без охраны.
— Охрана, конечно, есть.
— Вокруг Михея охрана, вокруг базы.
— Ничего, проберемся.
— Как?
— Я же говорю, будем действовать по обстановке.
— Чем действовать?
— Ну, стволы у нас есть.
— Паленые?
— От этого они хуже стрелять не стали.
— А патроны? — Насколько помнил Прохор, в его трофейном пистолете осталось всего два патрона. А запасной обоймы не было.
— И патроны есть, — кивнул Пушкарь. — И стволы чистые…
— Откуда?
— Стволы у нас простые, без понтов, зато на каждом углу.
— Не понял?
Пушкарь стал притормаживать. Машина прошла поворот, остановилась и задним ходом свернула с дороги.
— Выходим!
Он открыл багажник, снял боковую панель, сунул туда руку и, вытаскивая короткоствольный «АКСу» — еще не бывший в употреблении, нигде не облупленный, — спросил:
— Ну как?
— Да уж!
Оружие само по себе обладало злой волшебной силой. Стоило взять его в руки, как возникло желание стрелять, уничтожать врагов. И, конечно же, в благородных целях… Прохор представил, как будет стрелять в Михея, и его охватило чувство запретного восторга.
— Это мне!
— Тебе вот это! — Пушкарь вынул из тайника пистолет «ТТ».
И этот ствол еще не эксплуатировался. От него до сих пор пахло пушечным салом, в котором он долго хранился на складе. Но, понюхав ствол, Прохор уловил запах пороха и ружейного масла. Пистолет отстреляли, приготовили к бою, вычистили, смазали, уложили в тайник.
Он вынул обойму. Пусто. Похоже, Пушкарь ему не доверял.
— И это тебе. — Пушкарь достал из тайника несколько полных обойм и две упаковки с патронами, отдал Прохору два магазина и одну пачку. — Это значит, что ты в деле. Но первая скрипка за мной. Ты на подхвате.
Прохор кивнул. Такой вариант устраивал его больше всего.
Пушкарь положил автомат, достал еще один такой же «ТТ», зарядил его и, сунув за пояс, сказал:
— Стволы четкие, но без глушителей. Это плохо.
— Нехорошо, — согласился Прохор.
— А эта штука еще громче, — вынул тот из тайника две гранаты со снятыми запалами.
— Да уж.
— Это вместо «броников».
— «Броники» бы пригодились.
— Нормально все. Главное, не теряться. И держать порох сухим.
— Я уже на взводе, — кивнул Прохор.
— Тогда к машине!
Пушкарь достал взрыватели к гранате, запасной магазин к автомату и перенес это все в салон машины. Автомат бросил себе под ноги, а пистолет оставил за поясом. А Прохор положил свой под правую ногу, чтобы можно было легко его достать.
Глава 5
До Красного озера было не так уж и много, километров двадцать-тридцать, а дорога свободная — время пролетит быстро. И этого времени должно было хватить, чтобы окончательно настроиться на бой.
— Честно тебе скажу, не знаю, как там будет, — задумчиво проговорил Пушкарь. — Я видел дом, в котором может жить Михей. А вдруг его там нет? А охрана?
— Значит, к черту на рога?
У Прохора мелко задрожали пальцы. Он же не псих, чтобы не бояться смерти. А «костлявая» маячила перед глазами в полный рост. Их всего двое, точного наведения на цель нет, значит, им придется блуждать в потемках — на свой страх и риск. Михей сам по себе не прост, плюс вооруженная охрана. Можно не сомневаться в том, что телохранители будут стрелять на поражение.
Но и назад повернуть Прохор уже не мог. Он дал слово, и ему не хватит духу его забрать. Да и не хотелось ему быть хуже, чем Пушкарь, который готов был забраться в ад, лишь бы добиться своего. Если тот не боится смерти, почему он должен праздновать труса?
Машина шла по лесу — осины, березы. У осин стволы внизу темные — казалось, что вдоль дороги стоят, скрываясь за кустами, люди. Это действовало на нервы.
Они проехали не больше километра, когда показались большие кованые ворота с примыкающей к ним коробкой контрольно-пропускного пункта.
