И это было еще не все. Рядом с колодой, раскинув руки, без движения лежал человек. Рядом с ним валялась отрубленная голова. Эта картина казалась такой нереальной, что Прохор тряхнул головой, пытаясь проснуться. Мясник должен разделывать свиные туши, но никак не рубить людям головы. Да и кто позволит ему творить такой беспредел?
Но кошмарный сон не отступил. Обезглавленное тело так и осталось лежать на кафельном полу, по которому струйкой текла густая свежая кровь.
Мясник повернулся к Прохору и нацелил на него свой окровавленный топор. А бугай в черной рубахе наставил на него самый настоящий пистолет.
— Ты кто такой? — спросил мясник.
Щекастый пришел в чувство, резко вскочил, схватил Прохора за ворот рубахи и, замахнувшись для удара, выкрикнул:
— Да за холодильником прятался!
— Я не прятался, — мотнул головой Прохор. — Я спал.
— Ты, кажется, с Митричем приходил, — вспомнил мясник.
— Ну, дядя Митя за компрессором ушел. Вернуться должен.
— Вернется, — кивнул мясник, — а тебя уже нет…
К Прохору подошел еще один бугай, схватил его за правую руку, а щекастый — за левую. Хватка железная как у одного, так и у другого. Прохор попытался вырваться, но кто-то схватил его и за ноги. Его поднесли к колоде, уложили на нее голову.
— Зачем?.. — спросил мясник. — Пацан ни в чем не виноват.
Прохора поставили на ноги.
— Так это, он же все видел, — сказал щекастый.
Прохор мотнул головой. Не видел он, как мясник отрубил человеку голову. Он вообще не знает, кто кого убил… А может, и не убивали здесь никого? Может, на полу лежит обезглавленный манекен… А если все-таки труп, он никому ничего не скажет.
— Не хочешь умирать? — спросил мясник, с сожалением глядя на него.
— Так я ничего не видел… Я просто спал… С бодуна…
— Не хочешь умирать… Я тебя понимаю… Но и ты нас пойми… — Мясник выразительно глянул на бугая в черной шелковой рубашке, и тот приставил к голове Прохора пистолет. — Если человек не виноват, его нужно просто пристрелить… — добавил мясник.
Внутри у Прохора все сжалось от страха.
Но в этот момент кто-то вдруг с силой ударил в дверь с внешней стороны, она распахнулась, и тут же послышались выстрелы. Это была самая настоящая очередь, и бугай с пистолетом первым поймал пулю. Прохор увидел, как из его правой глазницы брызнула темная жидкость. Сначала на пол упал пистолет, из которого должны были убить Прохора, а затем уже на полу оказался и несостоявшийся палач. Но еще раньше присел сам Прохор.
Он не воевал, не принимал участия в реальных боевых действиях, но их роту натаскивали на штурм городских зданий. Командование готовилось к новой чеченской войне, и для этого усиленно подготавливались штурмовые группы для городских боев. Прохора много чему научили, у него даже выработался рефлекс на обстрел. Открыли огонь — пригни голову, а потом уже все остальное.
Но в песок голову зарывать никак нельзя. Как бы ни было страшно, нужно оценить обстановку и принять решение. А обстановка — хуже некуда. В мясницкий цех ворвались трое — в масках, в брониках и с автоматами. Стреляли по уму — быстро, но короткими очередями. И очень метко.
Бой — мероприятие коллективное, но сейчас Прохор так не считал. Плевать ему на уродов, которые собирались его убить. Сейчас он должен был думать только о себе.
А опасность ему угрожала нешуточная. Одна волчья стая набросилась на другую, и в этой мясорубке для нападавших не было ни своих, ни нейтральных. Все чужие, всех убивать. И жить Прохору оставалось максимум три секунды. Сейчас коренастый крепыш зачистит сектор справа и перенесет огонь на него. Если, конечно, Прохор не зачистит его самого. Прятаться бесполезно, все равно найдут и пристрелят. Да и некуда бежать.
Прохор не стал искать взглядом упавший пистолет, он просто провел рукой по полу в том месте, где должно было лежать оружие, и не ошибся, пальцы зацепились за металлический ствол.
Это был обычный «ТТ», и Прохор успевал выстрелить из него до того, как его совместят с мушкой и прорезью прицела. Успевал, если ствол уже приведен к бою. Возможно, бугай в шелковой рубашке просто блефовал, собираясь выстрелить в него. Может, его всего лишь хотели взять на испуг.
Обычно солдат натаскивают на стрельбу из автомата, но Прохора учили владеть и пистолетом. В тесноте штурмуемого здания это просто необходимо. А учили его с пристрастием. Да и сам он оказался способным учеником…
Прохор схватил пистолет, одной рукой навел его на цель, а другой взялся за затворную раму. Если патрона в стволе нет, он дошлет его в процессе. Но патрон был на месте. А с предохранителя пистолет снимался усиленным нажатием на спуск.
Раздался выстрел, и в горле у коренастого крепыша образовалась небольшая, быстро заполняющаяся кровью дырочка. А на Прохора наставил ствол верзила с дикими глазами. Еще бы чуть-чуть, и все. Но Прохор был быстрей на это самое чуть-чуть. Правда, выстрел получился не столь метким, как хотелось бы, пуля всего лишь пробила налетчику плечо. Но Прохор не останавливался. Вторая пуля пролетела мимо, зато третья и четвертая прошили бронежилет, скрывающий вражескую грудь. Не справился броник с пулей от «ТТ», бывает.
Третьего налетчика пристрелил кто-то из бандитов. Прохор определил место, откуда стреляли, и навел пистолет на цель. Чтобы выжить, он должен был убивать всех.
— Эй, ты чего?! — На него бешеными глазами смотрел щекастый. Тот самый, который меньше чем минуту назад укладывал голову Прохора на плаху. — Не видишь, свои!
В ушах у Прохора звенело от выстрелов, но слова он услышал. Слова, которые его рассмешили.
— Свои?!
— А куда ты от нас теперь денешься? — спросил мясник.
Прохор держал на прицеле щекастого, поэтому не стал оборачиваться на знакомый голос.
— Просто уйду.
— Теперь ты с нами… Пушкарь, бери пацана, Пухлого надо убрать…
— А как же вы, Петр Афанасьевич?
— Да как-нибудь… Давай, давай!
— Давай, давай!.. — повторил щекастый, обращаясь к Прохору. — Пока «мусора» не подъехали!
Прохор кивнул. С одной стороны, ему повезло и он смог защитить самого себя. Но с другой — он совершил убийство, причем двойное. И за это его могут упечь за решетку лет на двадцать. Значит, нужно уходить. И чем быстрей, тем лучше.
— Давай, за ноги его бери! — показал ему на обезглавленный труп щекастый Пушкарь.
Прохор окинул взглядом цех. Мясник сидел на полу, одной рукой он держался за разделочный стол, а другой — за простреленный живот, из-под пальцев у него сочилась кровь.
Один бандит пытался подняться с пола, у этого был прострелен бок. Другой тихонько стонал, руками обхватив окровавленную голову. Третий держался за простреленную ногу и свободной рукой выковыривал из своего кармана мобильный телефон… Были еще и другие, но никто из них уже не подавал признаков жизни. Автоматные очереди собрали богатую жатву.
