— А ты нахал! Сам ты никто, зовут тебя… — Кувалов осекся, осаживая себя. — Хорошо, я подумаю.
— А лицензию мы у вас выкупим.
Полковник долго думал, пытливо глядя на Прохора, наконец взял стикер, нарисовал на нем число с пятью нулями.
— Это за осенне-зимний сезон. За весенне-летний поговорим отдельно.
Прохор кивнул. Мент просил немало, сто тысяч долларов. Но спокойствие дороже. И братва стопудово с ним в этом согласится. По-любому ментам лучше платить, чем воевать с ними.
Шуршур глубоко затянулся, задержал дыхание, чтобы никотин получше впитался в кровь, с удовольствием выпустил в сторону струю дыма.
— Ну, все нормально, деньги мы соберем.
— Сход нужно собрать. Братва должна знать, куда уйдут деньги. — Глядя на него, Прохор тоже закурил.
— Сход?.. Чтобы все знали, кому мы платим? Чтобы в Кувалова потом тыкали пальцем?
— А ты беспокоишься за репутацию мента? — удивленно повел бровью Прохор.
— Нет, я беспокоюсь за нашу репутацию. У нас должно быть все шито-крыто.
— Для этого нужно, чтобы братва держала язык за зубами.
— Афоныч отрезал длинные языки. Иногда в прямом смысле.
— Я буду просто стрелять, — пристально глядя на Шуршура, сказал Прохор.
— Это правильно… Все это правильно… Но мы же не можем собирать сход по каждому вопросу, — немного подумав, сказал Шуршур.
— Не нужно по каждому. Будем представлять отчет за месяц. Братва должна знать, что мы не хапаем, как это делал Афоныч… Что там с его вдовой?
Шуршур не тянул резину и уже пустил под пресс вторую жену Афоныча. Ее похитили, закрыли в подвале загородного дома. Что там с ней делают, Прохор не вникал. Вернее, не хотел вникать. Как ни обидно было это осознавать, он спрятал голову в песок. Если вдруг что-то пойдет не так, отвечать Шуршуру.
— Я говорил с Лорой. Обрисовал ситуацию. Или она возвращает нам незаконно нажитое, или мы сажаем ее на иглу… Она выбрала первое, — торжествующе улыбнулся Шуршур.
— Договор подписала?
— Сегодня вечером все будет.
— Нотариус, все такое.
— Да, знаю… Уже все готово… Мы же с тобой работали по этой теме, я знаю, как все делается.
— Работали… С Полиной… За спиной которой ты потом спрятался, — пренебрежительно усмехнулся Прохор.
— Я получил приказ и должен был его исполнить, — поморщился Шуршур.
— Полина могла погибнуть.
— Ну, я не думал, что с ней это случится… — Шуршур виновато опустил глаза и тут же поднял их, с раскаянием глядя на Прохора. — Извини. Она была твоей подружкой. Я не должен был с ней так.
— Ну, не то чтобы подружкой…
— Любят тебя бабы, — повеселел Шуршур. — Инна просто помешана на тебе. А что там у тебя с Лидой?
— Я вот подумал, зачем стрелять в людей, если можно просто отстреливать им языки, — усмехнулся Прохор.
— Просто мне нужно знать… Королек по-прежнему толкает товар через наш рынок.
— И что?
— Можно перекрыть ему кингстоны.
— Это его разорит?
— Нет, конечно…
— Тогда в чем смысл? Просто свинью подложить? Типа мелкая пакость?
— Ну да, ни к чему размениваться на мелочи, — кивнул Шуршур.
— Я стрелял в Королька, а он меня не сдал.
— Да, это козырь. В его рукаве. И когда-нибудь он его выложит.
— Возможно, — не стал исключать Прохор.
— Может, решить с ним?
— Ты сначала с Лорой реши.
— Даже не сомневайся.
— Только без «мокрого».
— Хотелось бы, — в раздумье растягивая слова, проговорил Шуршур.
— Что значит «хотелось бы»? — вопросительно посмотрел на него Прохор.
— Да баба она не простая… Она ведь и шум поднять может.
— А ты у нее все не забирай.
— Ну, дом, понятное дело, оставлю. Дом, пару магазинов… У нее там еще свой бизнес, швейное производство. Понятное дело, что под рынок заточено, но это дело она сама поднимала…
— Оставь. И сбыт через рынок оставь… — Прохор глянул на часы.
— Торопишься куда-то?
— Да, поеду… — поднимаясь из-за стола, сказал Прохор. — А ты держи меня в кусе.
— Рука на пульсе, — улыбнулся Шуршур.
Прохор уходил, а он оставался у руля. И его это откровенно радовало. А Прохора напрягало. Не нравился ему Шуршур как человек, но что поделать, если никто не мог управляться с делами так, как он? Прохор без него как без рук.
Глава 18
Не зря говорят, что мечтать вредно. Хотя бы потому, что мечты иногда сбываются. Лида так хотела ребенка, но радостная, казалось бы, новость произвела эффект брошенной под ноги бомбы. Осталось только сказать Егору, и тогда рванет. Ведь три недели назад она спала только с Прохором. А Егор в это время лежал в больнице, он просто не мог…
— А точно три недели? — Лида с надеждой смотрела на врача.
Женщина кивнула, внимательно глядя на нее. Кажется, она что-то заподозрила.
— Да, да, три недели… Ну, конечно! — Лида изобразила радостную улыбку.
Но, едва только вышла из кабинета, сошла с лица и к машине шла, не чуя под собой ног. А еще вздрогнула, когда зазвонил телефон. Егора уже выписали из больницы, перевели, можно сказать, на домашне-постельный режим. Но разве ж его удержишь? Он уже в офисе, весь в работе.
— Как ты там? — спросил он.
— Все хорошо, еду домой, — ответила она.
— Я тоже. Встретимся там.
Лида вернула телефон в сумочку, завела двигатель. И уныло усмехнулась про себя. Прохор ее не тревожит. Как исчез тогда, три недели назад, так больше и не появлялся. С одной стороны, это хорошо. Она же хотела, чтобы он оставил ее в покое. Но с другой — обидно. А тут еще «прощальный привет», с которым ей жить и жить.
Вот и что ей теперь делать?.. Честно сказать мужу? Или сделать поправку на пару недель, когда она могла зачать от Егора? Договориться с врачом, чтобы она подыграла?.. А может, сначала устроить ему проверку? Почему бы не сказать, от кого она ждет ребенка?
В каждой женщине живет дура. Так подумала Лида, когда ее «дура» дала о себе знать.
— Зачем ты мне это сказала? — оторопело спросил Егор.
За мгновение до этого она задала себе точно такой же вопрос. Действительно, кто тянул ее за язык?
— Ты должен знать, что это не твой ребенок… — пробормотала она. — Чтобы не было никаких вопросов.
— Этих вопросов и не было бы.
