Они раскрыли и еще один секрет: если ум освобождается от мыслей другими средствами, не во время секса, то можно достичь подобного блаженства и без секса. На основе этого знания родились йога и система пустого сознания. Медитация уходит своими корнями в опыт занятий любовью. Так человек начал познавать то, что работу ума можно остановить. Ум можно освободить от мыслей без секса. В медитации мы испытываем то же блаженство, что изливается на нас во время занятий любовью.
Более того, человек может заниматься любовью только определенный период времени, потому что это рассеивание и потеря энергии. Но в опыте медитации человек может пребывать постоянно.
Я хочу сказать, что тот, кто познает медитацию, может испытывать то же самое блаженство двадцать четыре часа в сутки, то же блаженство, которое двое испытывают лишь в момент оргазма. Нет никакого другого принципиального отличия между блаженством, испытываемым во время медитации и во время секса. Мудрец сказал, что вишайянанд и брахмананд – это братья-близнецы: одно блаженство приходит к нам чувственным путем, другое – через вступление в святость. Он был абсолютно прав. Эти состояния рождаются в одном и том же чреве. Они рождаются из одного и того же опыта. Мудрец провозгласил абсолютную истину.
Итак, первый принцип, о котором я хочу вам рассказать, состоит в том, что если вы хотите познать явление, называемое любовью, прежде всего примите святость и божественность секса всем сердцем, абсолютно, тотально. Вы изумитесь, что чем тотальнее, чем глубже вы принимаете секс, тем свободнее становитесь, тем вам легче его отпустить. Чем меньше вы его принимаете, тем больше вы от него зависите, как тот святоша, который превратился в раба собственной одежды. Чем глубже принятие, тем больше свободы. Тотальное принятие жизни и всего естественного я называю религиозностью. И именно такая религиозность освободит человечество.
Я считаю нерелигиозными тех, кто отрицает и сводит на нет все естественное в жизни: «Это плохо, это грех, это грязно. Оставь это, откажись от того». Те, кто говорят об отречении, – нерелигиозны.
Принимайте жизнь во всей ее естественности и живите тотально. Именно тотальность шаг за шагом, день за днем поможет вам взойти на вершину бытия. Именно это принятие вознесет вас на небеса, где однажды вы испытаете состояние, в котором нет и следа секса. Если секс – это уголь, то однажды из него родится бриллиант любви. Вот вам первый ключ.
Второе фундаментальное явление, о котором я хочу рассказать, касается цивилизации, культуры и религии, которые все еще на нас влияют. Это тоже очень важно, потому что первый принцип превратит вашу сексуальную энергию в любовь, но есть еще одно явление, которое блокирует сексуальную энергию подобно стене и не позволяет ей течь свободно. Это эго, ощущение «Я».
«Я есть», – утверждают нерелигиозные люди. Но ярче всего эго проявляется у ваших так называемых хороших и религиозных людей. Конечно, у них эго принимает другую форму. Они говорят: «Я хочу попасть на небеса. Я хочу спастись. Я хочу быть свободным. Я хочу этого, я хочу того». «Я» заполнило все их существо.
Чем сильнее человеческое «Я», тем меньше у человека шансов стать единым с кем-то другим. «Я» – это стена между двумя людьми. Эго заявляет о себе, и это заявление таково: «Ты – это ты, а я – это я». Существует дистанция между двумя людьми. И тогда не важно, насколько «Я» могу любить тебя, не важно, как близко «Я» могу подпустить тебя – нас все равно двое. Не важно, насколько мы близки, все равно есть промежуток: Я – это я, а ты – это ты. Вот почему даже в самые интимные моменты люди не испытывают близости. Тела сидят рядом, но личности так и остаются далекими друг для друга. До тех пор, пока присутствует «Я», ощущение «другого» не уйдет.
Сартр однажды сказал удивительную вещь: «Другой – это ад». Но он не объяснил, почему другой – это «другой». Другой становится другим, потому что есть «Я». И до тех пор, пока есть «Я», мир вокруг меня будет «другим», отдельным и далеким. До тех пор, пока присутствует обособленность, вы не можете испытать любовь.
Любовь – это опыт единения.
Любовь – это опыт падения стены и встречи двух энергий, союз энергий в едином целом. Любовь – это когда стена между двумя людьми разрушилась, и их существа встретились, объединились, стали единым целым. Подобный опыт случается между двумя людьми, и я называю его любовью. Когда же человек сливается с целым, я называю это святостью.
Если подобное происходит между вами и другим человеком, если между вами нет никаких барьеров, если вы стали одним целым на глубоком внутреннем уровне, одной мелодией, одним потоком, одним существом – это любовь. И если то же самое происходит между человеком и целым, если человек растворяется и становится единым со всем существованием, тогда это опыт святости. Итак, я говорю: «Любовь – это лестница, ведущая вас к богу, а достижение божественного – это конечный пункт вашего путешествия».
Разве может «другой» исчезнуть, если «Я» никуда не делось, если «Я» не растворилось? «Другой» – это эхо моего «Я». Чем громче я кричу «Я!», тем мощнее становится «другой». «Другой» – это эхо вашего «Я».
Что такое «Я»? Вы когда-нибудь думали об этом? Это ноги, руки, голова или сердце – ваше «Я»? Из чего оно состоит? Если посидеть некоторое время в тишине и заглянуть внутрь, чтобы найти «Я» и исследовать его, вы удивитесь: вместо интенсивного исследования вы просто-напросто нигде не сможете его отыскать. Чем больше вы будете погружаться внутрь в поисках «Я», тем более глубокую пустоту и тишину вы обнаружите. Внутри нет эго, нет «Я», ничего нет.
Император Милинд послал за монахом Нагсеном, чтобы тот удостоил императорский двор своим присутствием.
Посланник пришел к Нагсену и сказал:
– Нагсен, император желает видеть тебя. Я пришел пригласить тебя во дворец.
Нагсен ответил:
– Если ты хочешь, чтобы я пришел, я приду. Но прости меня, здесь нет такого человека, как Нагсен. Это лишь имя, функциональное название.
Придворный доложил императору, что Нагсен оказался очень странной личностью: он ответил, что придет, но сказал, что нет такого человека, как Нагсен, что это имя является лишь функциональным названием. Император промолвил:
– Это странно. Но если он сказал, что придет, то он придет.
Нагсен прибыл вовремя в императорской колеснице. Император встречал его у ворот.
– Приветствую тебя, бхикшу Нагсен, – воскликнул он.
Услышав это, монах рассмеялся.
– Я ценю твое гостеприимство как Нагсен, но, пожалуйста, помни, что Нагсена здесь нет.
– Ты говоришь загадками, – удивленно воскликнул император, – если тебя здесь нет, то кто же здесь, кто ценит мое гостеприимство? Кто разговаривает со мной?
Нагсен оглянулся и спросил:
– Меня привезли в этой повозке?
– Да, именно в этой.
