— Отпуск — это хорошо. А пройти можно?
— Тебе можно, твоему жигало — нет.
Я посмотрела на Артура. После моих слов он моментально изменился в лице.
— Ну зачем ты так? — вздохнула Мила. — Артур мой друг.
— Повторяю: ты для меня всегда желанная гостья, а неизвестных молодых людей, занимающихся специфической деятельностью, я, в отличие от тебя, к себе в дом не пускаю. У меня после его визита деньги и драгоценности пропадут, с кого спрашивать буду?! Завтра ты ему надоешь, он от тебя к другой, более щедрой и непьющей свалит, где я драгоценности, которые он у меня сопрёт, искать буду?! С администратора стрип-клуба спрашивать или в Самару к нему поеду? — Я перевела дыхание. — Ты заходи. А твой жигало полчасика подождёт в машине. Пусть привыкает быть всего лишь тенью своей хозяйки.
Артур окинул меня взглядом, полным презрения, и, не сказав ни слова, ринулся вниз по ступенькам. Мила прошла в квартиру и скинула в коридоре туфли.
— Жестокая ты, Сашка, бессердечная.
— Твоя школа. У тебя научилась, — ответила я, провожая Милу на кухню.
Мила сразу полезла в холодильник, достала полбутылки водки и банку солёных огурцов.
— Эта водка для компрессов, — тут же предупредила я.
— Отлично. Мне сейчас как раз компресс нужен. На горло поставить. Смочить, в общем.
— Ты же не пьёшь дешёвые спиртные напитки.
— Жизнь заставляет.
Я поставила перед ней рюмку и села напротив.
— А я думала, ты своего жигало отправила туда, откуда пришёл. А ты, оказывается, с ним всё в любовь играешь. Много денег он уже с тебя выкачал?
— А тебе какое дело до чужих денег?
— Извини, быстро же ты мне стала чужой.
— Он ко мне переехал.
— Так быстро?
— А чего тянуть? Ночью в баре танцует, а затем ко мне едет. Я ему сама предложила. Если бы ты только знала, какие он деньги за квартиру платит, офонареть можно. А у меня квартира всё равно пустует. Я туда практически не заезжала, а теперь стимул есть.
— Денис не объявился?
— Нет.
— А если объявится, как ты ему объяснишь присутствие в твоей жизни Артура?
— А он о нём и не узнает. Я же его не на Рублёвку притащила, а в свои родные пенаты. Ты вот меня осуждаешь, а порадоваться за меня никак не хочешь.
— Представь себе, в данном случае я порадоваться за тебя не хочу.
— Со мной впервые такое. Я влюбилась практически молниеносно. Точнее, сначала я влюбилась в его запах.
— Тебе нравится запах пота?
— Нет. У него свой специфический запах. Понимаешь, мне нравится в нём всё, даже то, что он прожигает жизнь с бешеной скоростью.
— Милка, да тебя потянуло на плохих парней. Смотри, как бы не сделал тебе слишком больно твой плохиш!
— Даже если, как ты говоришь, Артур жигало, он очень сильно меня зацепил. Я отпускаю его на работу в стрип-клуб с таким тяжёлым сердцем…
— Да пусть с работы уволится, — с сарказмом заметила я. — Нафиг танцевать, если ему подфартило? Жена миллионера пригрела!
— Ты действительно не веришь, что у него ко мне может быть серьёзное чувство?
— Нет, конечно. Такие, как он, кроме собственной выгоды ничего не понимают. Да и уволиться, он никогда не уволится. Зачем? Там же столько тёток с большими кошельками… А значит, на работе у него столько возможностей для обустройства своей личной жизни и финансового благополучия, что остаётся только догадываться о широте его деятельности…
— Он в дальнейшем хочет иметь собственную школу танцев. Это его мечта.
— Он у тебя ещё на неё денег не просил?
— Нет. Просто рассказал о своей мечте. Поделился со мной.
— Намекает, значит. Смотри, Милка, если мечту не исполнишь, он к другой соскочит. Ему это ничего не стоит.
— Саша, нельзя так плохо о людях думать.
— Слишком хорошо тоже нельзя. Мила, я по-женски тебя понимаю. Пусть это самый страстный и сжигающий секс в твоей жизни, но кроме секса должны быть и другие точки соприкосновения, а у вас их нет и не может быть. Ты же сама понимаешь, с таким человеком невозможно построить будущее.
— А я не хочу постоянно думать о будущем. Устала. Хочу пожить настоящим. Меня не интересует ни прошлое, ни будущее. Время стирает обещания и лица из памяти, оставляя лишь тени. Я ещё не была в таком восторженном состоянии, как сейчас. — Выпив ещё рюмку, Милка меня обняла. — Ну, что ты на меня злишься? В чём я виновата?
— В том, что бросила на произвол судьбы своего мужа.
— Но ведь это моя судьба и мой муж. Ещё пожалей Дениса и скажи, какой же он бедный, что со мной связался. Мужиков нельзя жалеть, пойми.
— Милка, какие страшные вещи ты говоришь и делаешь. Ты же такой не была… Твоё элитное спиртное убило в тебе все самые лучшие качества.
— Я впервые живу так, как хочу. Сашка, я не хочу тебя потерять. Я в прошлый раз тебе гадостей наговорила. Извини, не со зла. Помнишь, как мы с тобой в выпускном классе, зимой, у школы, лежали на снегу и смотрели на небо? Нам казалось, что с неба обязательно упадёт звезда, и мы хотели её поймать. Наблюдали за фигурными снежинками, которые таяли на наших лицах. Мы тогда были такие счастливые. Помнишь?
— Помню.
— Мы ещё тогда дали друг другу клятву. Ты помнишь, в чём мы клялись?
— Помню.
— Никогда, ни при каких обстоятельствах, друг друга не терять, всю жизнь быть вместе и не предавать нашу дружбу. Мы обе растрогались до слёз. Тогда ты держала меня за руку, и я ощущала твою тёплую руку, которая всегда сможет меня поддержать. Что же произошло? Я сама держу тебя за руку и пытаюсь до тебя достучаться, но ты совершенно меня не слышишь. Ведь мы с тобой ругаемся из-за мужика. Моего мужика. Моего Дениса.
Я посмотрела на Милку со слезами на глазах.
— Мила, но ведь речь идёт о жизни и смерти.
— Я знаю. Только это не должно стоять между нами. Это только мои проблемы, но не твои.
— Как же так…
— Ты так себя ведёшь, будто Денис тебе дороже, чем я. Тебя начинает раздражать мой образ жизни, мои поступки и мои мысли. Куда делись понимание и любовь?
Мила говорила, а я чувствовала, как меня раздирают боль до крика, слёзы до соли во рту, переживания до нервного срыва и переполняющие меня чувства к мужу лучшей подруги до дрожи в руках…
Мы столько вместе с ней пережили, столько проплакали, столько радовались, но сейчас всё это меркнет от пыли времени и от того, что встало между нами на сегодняшний день. А ведь нам было и сладко, и горько, и радостно, и больно…
Я хорошо помню вечер, о котором говорит Милка. Снег шёл огромными хлопьями, а мы смотрели на звёзды, круглую луну, ловили варежками снежинки и рисовали на снегу сердечки. Снег в свете фонарей блестел и красиво кружился. Мы с Милкой лежали на снегу и клялись друг другу в вечной любви и верности. Рядом с нами валялись наши школьные портфели…
