– А если какой-нибудь курсант не пожелает изучать вообще ничего, как же тогда? Вы на него деньги тратили, в академии несколько лет держали, а какой с него будет толк, если он ничему не учился?
– Наша контора из всего извлекает толк, как вы выразились. Конечно, такой сотрудник, который ничего не умеет и учиться ничему не хочет, конторе не нужен. Но ведь среди курсантов академии есть и такие, которые, в отличие, например, от вас, опыта убийства пока не имеют.
– А при чём тут они?
– Ну вот смотрите, мисс Линда. Есть хороший курсант, которому дай получить опыт убийства, и он станет вполне компетентным сотрудником конторы. И есть второй курсант, который нам совсем ни для чего не нужен. Вы полагаете, из этой пары нельзя как-нибудь сделать одного, но такого, какой нам подходит? Я же вам рассказывал, как это делается.
– Мистер Пумпердайк, вы же не хотите сказать, что один из курсантов должен убить другого? Вы ведь это несерьёзно говорите?
– Можете считать, что это я так пошутил. Но, вообще-то, я начисто лишён чувства юмора.
За интересным разговором время пролетело незаметно, и полёт уже подходил к концу, о чём первый пилот не преминул сообщить по внутренней радиосети:
– Пассажир, пристегните ремни! Второй пилот, пройдите в кабину! Через несколько минут заходим на посадку!
– До свидания, мистер Пумпердайк, – попрощалась Линда и, не дожидаясь ответа, направилась в пилотскую кабину.
– Рано вы со мной прощаетесь, мисс Линда, – пробормотал в ответ Пумпердайк, хотя Линда его заведомо слышать не могла. – Вам сегодня предстоит провести ещё немало времени в моём обществе. Это я вам как ясновидец говорю. А может, и не вам говорю. Вы же меня не слышите.
Ремни пристёгивать он не стал. Просто из чувства противоречия.
* * *
Автомобиль Холмсона с ним самим в роли пассажира подъехал к шлагбауму, водитель высунулся в окно, и шлагбаум поднялся. Через некоторое время автомобиль подкатил к какому-то зданию, и Холмсона вывели из машины. Ни на мгновение двое конвоиров не отпускали рук своего пленника. Холмсона привели в какую-ту комнату, усадили на диван, конвоиры уселись по бокам, и только после этого появился мужчина постарше, подошёл к Холмсону и начал задавать вопросы. Правда, вопросы были такими, что Холмсон при всём желании не мог на них ответить. Его собеседника это страшно злило, но сыщик ничего не мог тут поделать.
– Вы на какую разведку работаете?
– В данный момент ни на какую, – честно ответил Холмсон.
– Кто ваш резидент?
– Я не понимаю, о чём вы спрашиваете.
– Какой системой сигналов вы пользуетесь?
Тут Холмсон вообще растерялся и промолчал.
– Мистер Пумпердайк, он действительно ничего не понимает, – сообщил правый конвоир, который был телепатом.
– Заткнись, Джонс, – раздражённо приказал поименованный Пумпердайком. – Какая у вас легенда?
– Мистер Пумпердайк, – попросил Холмсон, – я очень, очень хочу вам ответить! Только, пожалуйста, очень прошу вас, задавайте такие вопросы, которые я хотя бы смогу понять!
– Не прикидывайтесь идиотом! Немедленно отключите ментальный блок! У нас есть специалисты, которые способны вывернуть вас наизнанку!
– Вот в это верю, – признался Холмсон.
– Так-то лучше! Я не применяю пытки и магию только из уважения к собрату по профессии. Вы ведь всё равно скажете мне всё, только останетесь калекой! Никому не выдержать допроса с применением спецсредств!
– Мы разве коллеги? Я – частный детектив.
– Вот, значит, какая у вас легенда! Так бы и сразу! Вы русский?
– Нет, англичанин.
– На чём вас завербовали?
– Кто?
– Вам лучше знать, кто вас завербовал!
– Но я не знаю!
– Не увиливайте! Вы можете не знать, кто вас завербовал, но уж на чём вас завербовали, вы не знать не можете!
– Вы хотите сказать, нанял?
– Вот оно как! Стало быть, вы работаете за деньги?
– Конечно! А вы разве нет?
– Здесь я задаю вопросы! Немедленно отвечайте, кто и на чём вас завербовал!
– Как частный детектив, я имею право не называть имя клиента.
– Да забудьте вы о своей легенде! Она давно провалена! Я хочу вам предложить кое-что получше.
– Я вас слушаю, – Холмсон любил, когда ему предлагали что-нибудь получше, но очень сомневался, что предложение этого странного типа его заинтересует.
– Раз вы работаете за деньги, я хочу вас перекупить. Будете работать на нас. Станете двойным агентом. Поверьте, отказ будет для вас весьма болезненным. Для начала я прикажу сломать вам левую руку, а что будет потом, я бы предпочёл до времени не упоминать.
– Не надо ломать мне руки! – ужаснулся Холмсон.
– Значит, вы согласны с нами сотрудничать, – констатировал Пумпердайк. – Тогда я выдаю вам первое задание. Вы должны сдать нам своего крота!
– Но у меня нет крота, – расстроено признался Холмсон.
– То есть сдать нам крота вы отказываетесь?
– Я бы сдал. Даже двух кротов сдал бы. Но у меня их нет.
– Значит, у русских в нашей конторе два крота?
– Я не знаю. Я же не русский.
– Хотите сказать, что русские вам не доверяют?
– А с чего бы вдруг они стали мне доверять?
– Тогда вы должны завоевать их доверие. Мы вам назовём имя нашего человека в Москве, вы его сдадите русским, а взамен они вам скажут, кто тут крот. Обмен, так сказать.
– Вы хотите обменять человека на крота?
– Думаете, мало? Трёх человек тогда. Надёжнее было бы крота на крота, но в России у нас крота, к сожалению, нет. Трёх человек у нас там тоже нет, но раз уж надо, мы их быстро завербуем.
– Завербуйте лучше крота, – посоветовал Холмсон. Он совершенно не понимал ни что ему говорят, ни что он сам говорит, но молчать считал более рискованным.
– Знаете, а это идея! Великолепно! Вы совсем недавно у нас работаете, а уже выдвигаете ценные идеи! Это замечательно! Дело в том, что до сего дня мы почему-то вообще не завербовали ни одного крота.
– Скажите, а нельзя ли столь ценному сотруднику посетить туалет?
– Конечно! Не здесь же вам испражняться, правда? Только имейте в виду – вы работаете у нас недавно, и полного доверия к вам пока нет. Так что Джонсы будут вас сопровождать, попрошу не обижаться.
– Джонсы – это те, что держат меня за руки?
– Вы тут кого-нибудь ещё видите?
– Нет. Простите, я не догадался. Джонсы, пошли, поможете мне помочиться.
– И даже не пробуйте сбежать к своим, если у вас остались подобные мысли. Ничего не выйдет! В нашей конторе ошибок не допускают! Вы же знаете, как называется наша контора?
