Я жила в Итаке. А ты где?
В Нью-Гэмпшире. Со своими тетей и дядей.
Я ни разу не была в Нью-Гэмпшире.
Уилл придвинулся к девочке так близко, что его большая голова закрыла восходящую луну.
А раньше я жил в Мэриленде, два года назад, когда мама и папа были еще живы. Это говорит тебе о чем-нибудь?
Клэр покачала головой.
Я бы не запомнила. Я своих-то маму и папу с трудом вспоминаю. Какие у них были голоса. Как они смеялись и чем пахли.
Это ужасно грустно. Грустно, что ты не помнишь их.
У меня есть альбомы с фотографиями. Но я редко их смотрю. Будто бы разглядываешь изображения чужих людей.
От прикосновения Уилла девочка вздрогнула и отшатнулась. Ей не нравилось, когда к ней прикасались. Не нравилось с тех пор, как она пришла с себя в той лондонской больнице; там прикосновение означало очередной укол иглы, то, что кто-то еще, пусть даже с хорошими намерениями, снова причинит боль.
«Вечерня» должна теперь стать нашей семьей, — пояснил он.
Ага. — Клэр фыркнула. — Доктор Уэлливер постоянно об этом толкует. Что мы большая счастливая 'семья.
Приятно в это верить, верно? Что все мы заботимся друг о друге.
Конечно. А еще я верю в зубную фею. Люди не заботятся друг о друге. Они только о себе заботятся.
Между деревьями мелькнул луч света. Клэр развернулась, заметила подъезжавшую машину и вдруг помчалась к ближайшим зарослям кустарника. Уилл последовал за ней, шумно, словно лось, передвигая своими огромными ногами. Он плюхнулся рядом с Клэр.
Кто это приехал в такое время? — прошептал он.
Во дворе остановился темный седан, из него вышел мужчина, высокий и стройный, как пантера. Незнакомец не задержался возле автомобиля, а в ночь он вглядывался так, словно во тьме мог обнаружить нечто, невидимое для всех остальных. На один безумный момент Клэр даже подумала, что он смотрит прямо на нее, и опустилась чуть ниже, чтобы спрятаться от всевидящего взора под кустом.
Парадная дверь школы распахнулась, выпустив во двор свет, и на пороге возник директор Готфрид Баум.
Энтони! — крикнул он. — Спасибо, что приехал так быстро!
Тревожные обстоятельства.
Судя по всему. Заходи, заходи. Твоя комната готова, и тебя ждет ужин.
Я поел в самолете. Нам нужно перейти прямо к делу.
Разумеется. Доктор Уэлливер отслеживала бостонские события. Она может посодействовать, если это необходимо.
Парадная дверь захлопнулась. Клэр поднялась на ноги — ей стало любопытно, кто же такой этот странный гость. И почему директор Баум казался таким встревоженным.
Сейчас я осмотрю эту машину, — сказала девочка.
Не надо, Клэр, — запротестовал Уилл.
Но она уже приближалась к седану. Капот был еще теплым с дороги, вощеная поверхность поблескивала в лунном свете. Девочка прошлась вокруг автомобиля, поглаживая его рукой. По эмблеме на капоте она поняла, что это «Мерседес». Черный, гладкий, дорогой. Машина богача.
И конечно же, автомобиль был заперт.
Кто он? — поинтересовался Уилл.
Мальчик наконец-то нашел в себе смелость выйти из-за куста и теперь остановился возле Клэр.
Она поглядела на западное крыло, где в освещенном окне на мгновение мелькнул силуэт. Затем вдруг занавески съехались, и больше ничего видно не было.
Мы знаем, что его зовут Энтони.
9
Той ночью Мауре не удалось крепко заснуть.
Вероятно, дело было в незнакомой постели, а может, всему виной здешняя тишь, такая глубокая, что, казалось, сама ночь, ожидая чего-то, затаила дыхание. Когда она проснулась в третий раз, уже взошла луна; она светила прямо в ее окно. Маура не стала задергивать шторы, чтобы впустить свежий воздух, и теперь ей пришлось выбраться из кровати, чтобы с помощью штор отгородиться от света. Задержавшись у окна, она поглядела на раскинувшийся внизу сад. Он тонул в лунном сиянии; каменные статуи светились, словно призраки.
«Неужели одна из них только что пошевелилась?» — не поверила своим глазам Маура.
Она стояла, вцепившись в занавески, и пристально глядела на статуи, которые напоминали шахматные фигуры в окружении стриженых кустов. На фоне этого призрачного пейзажа двигалась тонкая фигурка с длинными серебристыми волосами и изящными, как у нимфы, конечностями. По саду прогуливалась девочка.
По коридору, прямо мимо ее двери, заскрипели шаги. До Мауры донеслись мужские голоса.
…мы пока не уверены, реальна ли угроза, однако доктор Уэлли- вер, похоже, убеждена в этом.
Судя по всему, полиция контролирует ситуацию. Нам остается только наблюдать и ждать.
«Я знаю этот голос», — подумала Маура. Она натянула халат и открыла дверь.
Энтони! — позвала доктор Айлз.
Энтони Сансоне повернулся к ней лицом. Весь в черном, он стоял рядом с Готфридом Баумом, который был куда ниже него; в слабоосвещенном коридоре Сансоне казался жутковатой, почти зловещей фигурой. Маура обратила внимание на его помятую одежду, усталые глаза и поняла: путешествие было долгим.
Простите, если я разбудил вас, Маура, — извинился он.
А я и не знала, что вы собираетесь приехать в школу.
Мне необходимо решить несколько вопросов.
Сансоне улыбнулся, но усталая улыбка не коснулась его глаз. В коридоре чувствовалось напряжение, которое настораживало Ма- уру. Его можно было заметить по лицу Готфрида Баума и по холодной отстраненности, с которой Сансоне обратился к доктору Айлз. Он никогда не был открытым, приветливым человеком, и Маура порой даже задумывалась: а вдруг он ее терпеть не может? Сегодня скрытность Сансоне казалась совершенно непробиваемой.
Мне нужно поговорить с вами, — сказала она. — Насчет Джулиана.
Разумеется. Может быть, утром? Я пробуду здесь до вечера.
Вы приехали так ненадолго?
Он пожал плечами, словно извиняясь.
Я бы с радостью пробыл здесь дольше. Но свои опасения вы всегда можете обсудить с Готфридом.
У вас есть какие-то опасения, доктор Айлз? — удивился Готф- рид.
Да, есть. Они касаются того, почему Джулиан оказался здесь. Ведь «Вечерня» не просто интернат и не просто пансион, верно?
Маура заметила, что мужчины переглянулись.
Эту тему лучше оставить до завтра, — решил Сансоне.
Мне очень нужно обсудить ее. Пока вы снова не исчезли.
Мы обсудим ее, обещаю. — Он отрывисто кивнул. — Доброй ночи, Маура.
Озадаченная его отстраненностью, Маура закрыла дверь. В последний раз они беседовали всего два месяца назад, когда он привез Джулиана к ней домой на каникулы. Они немного постояли на веранде, улыбнулись друг другу, и, казалось, Сансоне не хотел уезжать. «А может, мне просто показалось? — засомневалась Маура. — Разве я когда-нибудь разбиралась в мужчинах?»
