Он хотел жить, — зарыдала она. — Хотел, чтобы его оставили в покое.
Скажи правду, Мария.
Это и есть правда.
Скажи правду или… — Кроу осекся, когда Мур тронул его за плечо.
Двое мужчин не обменялись ни словом, однако Джейн видела, как они поглядели друг на друга. Видела, что Мур неодобрительно покачал головой, а Кроу ответил на это свирепым взглядом.
Внезапно Кроу выпрямился.
Подумай хорошенько, Мария, — заключил он и вышел из комнаты.
Черт! — пробормотал Фрост, стоявший за спиной у Джейн. — Вот уж точно говнюк на стероидах.
Сквозь зеркальное стекло Джейн наблюдала за сидевшими в другой комнате Марией и Муром. Он не утешал ее ни жестом, ни словом, а она продолжала рыдать, обхватив себя руками, словно пытаясь сдержать вздрагивания собственного тела.
Здесь недостаточно доказательств, — сказала Джейн.
А как же пальчики на кухонной двери? — отозвался Фрост. — И то, что он бегал от нас?
Уймись. Ты говоришь, как Кроу.
И еще серьги. Кто станет дарить домработнице такую дорогую вещь?
Может быть, это правда. Возможно, госпожа Акерман была щедрой женщиной. Мы не сможем доказать обратное. И потом, вспомни их дом, вспомни все те вещи, которые мог бы украсть Сапа- та, будь это настоящее ограбление. Даже шкатулку с драгоценностями никто не тронул.
Его спугнули. И он сбежал, так и не успев ничего прихватить.
Разве это звучит правдоподобно? Такое должно тебя настораживать. Уж меня-то это точно настораживает.
В соседней комнате Мария медленно поднялась на ноги, опираясь на руку Мура.
Мура это тоже настораживает, — заметила Джейн, наблюдая, как детектив провожает женщину к двери.
Проблема в том, что тебе больше не от чего оттолкнуться. Только нехорошие ощущения.
Ощущений, конечно, было недостаточно, но Джейн не могла игнорировать их. Они — привет от подсознания, как бы говорящего тебе: что-то упущено, некая важная подробность, способная изменить ход расследования.
Способная изменить чью-то жизнь.
У Джейн зазвонил телефон. Когда она увидела на дисплее имя абонента, у нее снова возникло недоброе чувство.
Фрэнки, — вздохнув, ответила она в трубку.
Я дважды звонил тебе, но ты не отозвалась.
Я была занята.
«Преследовала подозреваемого. Видела, как погиб человек», — мысленно прибавила Риццоли.
Ага, ну да, только теперь уже поздно. Тут такое!
Что происходит?
Мы у мамы, и только что приехал Корсак.
«Мы»? Ты хочешь сказать, что и папа там?
Да. И все орут друг на друга.
Боже мой, Фрэнки. Ты должен разнять папу и Корсака. И вытащить кого-нибудь из них на улицу.
Джейн, клянусь, они убьют друг друга.
Хорошо, хорошо, я сейчас приеду. — Риццоли повесила трубку.
Не забывай. Нет ничего опасней, чем семейный конфликт, — напомнил Фрост, который, кажется, даже и не собирался предлагать помощь.
Остается только надеяться, что мне не придется вызывать адвоката.
Для папы?
Для себя. После того как я убью его.
20
Выходя из машины, Джейн уже слышала крики. Она промчалась мимо трех хорошо знакомых ей машин, которые были припаркованы под очень странными углами возле дома ее мамы, и заколотила во входную дверь. Потом постучала еще раз, потому что никто не ответил; видимо, они оглохли от собственного шума.
Ну, наконец-то прибыла полиция, — сказал дребезжащий голос у нее за спиной.
Обернувшись, Джейн увидела соседку Анжелы, госпожу Камин- ски, которая стояла на тротуаре возле дома. Эта женщина выглядела древней старухой уже двадцать лет назад, и два десятилетия ничего не изменили: казалось, она так и застыла навеки со своей хмурой физиономией.
Соседи совсем от рук отбились, — сообщила госпожа Каминс- ки. — Сплошное распутство с какими-то чужими мужиками.
Прошу прощения? — возмутилась Джейн.
Твоя мать раньше была приличной. Добропорядочной замужней женщиной.
Папа ушел от нее.
И что, из-за этого можно сорваться с цепи?
Это кто сорвался с цепи? Моя мама?
Входная дверь отворилась.
Слава богу, ты приехала! — воскликнул Корсак. — Двое на одного! — Он схватил Джейн за руку. — Скорее, помоги мне!
Видишь? — проговорила госпожа Камински, указывая на Корсака. — Это о нем я тебе толкую.
Вслед за Корсаком Джейн вошла в дом, с радостью закрыв дверь, чтобы не чувствовать осуждающего взгляда соседки.
Что ты имеешь в виду — двое на одного?
Я тут в гордом одиночестве. Твой папа и Фрэнки изо всех сил пытаются уговорить твою маму бросить меня.
И что она говорит?
Кто же знает, как она поступит? Такое ощущение, что она в любой момент может сломаться.
Для начала самое лучшее — выставить всех этих парней из дома, решила Джейн, направляясь в сторону кухни, откуда доносились голоса. Разумеется, эта битва не могла происходить ни в каком другом месте — только на кухне, где острые ножи всегда под рукой.
Ты как будто побывала у инопланетян и теперь не можешь мыслить самостоятельно, — сказал отец Джейн.
Мам, мы тебя не узнаем, — вторил Фрэнки.
Я просто хочу снова получить свою Анжелу. Чтобы все было по-прежнему: я и моя жена.
Сидевшая у стола Анжела схватилась за голову так, будто стремилась отгородиться от атаковавших ее голосов.
Папа, Фрэнки, — попросила Джейн. — Оставьте ее в покое.
Анжела в отчаянии воззрилась на дочь.
Что мне делать, Джейни? Они совершенно сбивают меня с толку.
Нечего сбиваться с толку, — снова завелся Фрэнк. — Мы женаты, и дело с концом.
На прошлой неделе вы еще разводились, — напомнил Корсак.
Это было недоразумение.
И звали это недоразумение Сэнди, — пробормотала Анжела.
Она для меня ничего не значит!
А я вот слышал совершенно другое, — возразил Корсак.
К тебе это не имеет никакого отношения, — заметил брат Джейн. — Почему ты до сих пор здесь, засранец?
Потому что я люблю эту женщину, ясно? После того как твой папаша ушел от нее, рядом был именно я. Именно благодаря мне она снова стала смеяться. — Корсак собственническим жестом положил руку на плечо Анжелы. — Твоему папаше нужно двигать отсюда.
