А где вы? — заставила она себя выговорить.
Дом находится на Луисбургской площади. Тут до черта новостных фургонов, так что тебе придется припарковаться в квартале- другом отсюда.
Джейн удивленно моргнула.
Это произошло на Маячном Холме?
Да, богатых иногда тоже грохают.
А кто погибшие?
Бернард и Сесилия Акерман, пятьдесят и сорок восемь лет. И три их приемные дочери.
А выживший мальчик? Тоже их сын?
Нет. Его зовут Тедди Клок. Он несколько лет жил у Акерманов.
Жил у них? Он что, родственник?
Нет, — ответил Кроу. — Они взяли парня на воспитание.
4
Оказавшись на Луисбургской площади, Джейн заметила среди группки машин Бостонского полицейского управления знакомый черный «Лексус» и сразу же поняла, что судмедэксперт Маура Айлз уже на месте происшествия. Судя по количеству новостных фургонов, все бостонские телевизионщики собрались здесь. Ничего удивительного — даже лучшие районы города вряд ли были под стать этой площади, с ее потрясающим сквером, настоящей жемчужиной, и роскошными деревьями, увенчанными пышными кронами. Особняки в неогреческом стиле, обступающие парк, населяли потомственные и новые богачи, в них хозяйничали магнаты — владельцы корпораций, бостонские аристократы и бывший сенатор. Но даже в этот район порой наведывалось насилие. «Богатых тоже иногда грохают», как сказал детектив Кроу, однако, когда такое происходит с толстосумами, на это все обращают внимание. За лентой полицейского оцепления, в толпе, зеваки пихали друг друга, пытаясь отвоевать лучшие места. На Маячный Холм часто приводят туристические группы, и сегодня эти туристы наверняка оправдают свои затраты по полной программе.
Эй, смотри! Это же детектив Риццоли.
Джейн заметила, что к ней направляются телекорреспондентка и оператор, и подняла руку, желая показать: никаких вопросов. Они, конечно же, не обратили на это никакого внимания и последовали за Джейн на другую сторону площади.
Детектив, мы слышали, что остался свидетель!
Полиция. Дайте пройти, — бормотала Джейн, пробираясь сквозь толпу.
Верно ли, что охранная система была включена? И ничего не украли?
Чертовы корреспонденты знают больше нее. Риццоли нырнула под ленту, ограждавшую место преступления, и назвала патрульному, что стоял на посту, номер своего отдела. Так полагалось по протоколу, хотя полицейский прекрасно знал Джейн и даже успел отметить ее имя на своем планшете.
Надо было видеть, как эта девица гонялась за детективом Фрос- том, — усмехнувшись, сказал патрульный. — Он походил на испуганного кролика.
Фрост в доме?
Как и лейтенант Маркетт. Вот-вот приедет комиссар, и я не удивлюсь, если здесь появится мэр собственной персоной.
Джейн оглядела внушительный четырехэтажный особняк из красного кирпича и пробормотала:
Ничего себе!
Полагаю, он стоит пятнадцать-двадцать миллионов.
Стоил — до того, как сюда въехали призраки, подумала Джейн, разглядывая красивые эркеры и богато украшенный фронтон над массивной парадной дверью. За этой самой дверью таятся кошмары, с которыми у Риццоли не было сил встречаться. Три мертвых ребенка. Вот в чем проклятье материнства — каждый погибший малыш носит лицо твоего собственного чада. Натягивая перчатки и бахилы, Джейн пыталась запастись и эмоциональной защитой. Как строитель, надевающий шлем, Джейн облачилась в свою собственную защитную форму и только после этого вошла в дом.
Она посмотрела вверх — на лестницу, взлетавшую на высоту четвертого этажа, к застекленному куполу, через который в здание золотым дождем проливался дневной свет. Эхо многочисленных голосов, по большей части мужских, доносилось с верхних этажей, усиливаясь в лестничном колодце. Из прихожей, даже вытянув шею, Джейн не смогла никого увидеть, только услышала голоса, напоминавшие бормотание призраков — обитателей дома, который за век своего существования служил приютом для многих душ.
Беглое знакомство с жизнью другой половины населения, — произнес мужской голос.
Джейн обернулась и увидела детектива Кроу, стоявшего в дверном проеме.
И ее смертью, — добавила она.
Мы устроили мальчика у соседей. Тамошняя хозяйка любезно позволила ему побыть в ее доме. Ребенок знает эту женщину, и мы решили, что там ему будет удобнее отвечать на наши вопросы.
Сначала мне нужно понять, что произошло в этом доме.
Мы как раз пытаемся разобраться.
А что, высшее начальство действительно появится здесь? Я слышала, сюда едет комиссар.
Ты только посмотри на этот дом. С деньгами можно многого добиться, даже если ты уже умер.
Откуда у этой семьи состояние?
Бернард Акерман — бывший инвестиционный банкир. Владелец этого дома во втором поколении. Его семейство — большие филантропы. Назови любой благотворительный фонд, и он наверняка получал от них средства.
Так как все это случилось?
Может, просто устроим экскурсию? — Кроу, взмахнув рукой, указал на комнату, из которой пришел. — И ты расскажешь мне, что ты думаешь.
Не то чтобы мнение Джейн сильно волновало Даррена Кроу. Когда Риццоли только поступила в отдел убийств, они отчаянно конфликтовали, и презрение Кроу было очень заметно. Джейн до сих пор улавливала следы этого презрения в смехе коллеги, тоне его речи. Если когда-то ей и удавалось завоевывать уважение в его глазах, оно всегда было временным, и вот сейчас Риццоли представилась возможность в очередной раз утратить его.
Джейн последовала за Кроу через гостиную с шестиметровым потолком, витиевато украшенном херувимами, виноградными лозами и розетками из золотых листьев. Едва ли ей удалось бы полюбоваться этим потолком или картинами на стенах, потому что Кроу направился прямиком в библиотеку, где Джейн увидела лейтенанта Маркетта и доктора Мауру Айлз. В этот теплый июньский день Ма- ура облачилась в блузу персикового цвета — весьма нехарактерный оттенок для человека, обычно отдающего предпочтение мрачным черным и серым тонам. Доктор Айлз с ее геометрической прической и элегантными чертами лица выглядела женщиной, которая вполне могла бы жить в подобном особняке, окруженная живописью и персидскими коврами.
Они стояли среди книг, расставленных на полках красного дерева, которые занимали все стены — от пола до потолка. Некоторые тома вывалились на пол неподалеку от седовласого мужчины, который лежал тут же ничком; одна его рука, задранная вверх, прислонилась к шкафу, будто бы даже после смерти он тянулся за какой-то книгой. На погибшем были пижама и тапки. Пуля пробила кисть его руки и лоб, а на полке, прямо над телом, кожаные корешки книг забрызгала кровавая клякса. Убитый поднял руку, чтобы загородиться от пули, решила Джейн. Он видел ее. Знал, что сейчас умрет.
