* * *
Никто не верит в силу вирусного маркетинга так, как Луис Вильярреал. Он убежден, что ничто на свете не способно так быстро распространять информацию, проникать во все живое и существовать настолько долго, как вирусы. Вильярреал является директором Центра исследования вирусов при Калифорнийском университете в Ирвине, и он досконально изучил последствия вирусного воздействия на эволюцию человека.
Вильярреал отдает должное Сальвадору Лурия, ставшему лауреатом Нобелевской премии микробиологу, занимавшемуся научными исследованиями с сороковых по восьмидесятые годы прошлого века, за сделанное им предположение о том, что вирусы помогли положить начало эволюции человечества не снаружи, а изнутри. В 1959 году Лурия написал, что вклинивание вирусов в геном могло привести к созданию «успешного генетического шаблона, который лег в основу всех живых клеток» [126].
Вильярреал предположил, что эта идея приживалась достаточно долго по той причине, что у людей возникает чувство внутреннего отвращения, когда они слышат о том, что наша эволюция была спровоцирована паразитами: «В человеческой культуре неизбежно возникает сильная негативная реакция на все, что связано с паразитами [127]. Ирония в том, что это настолько важная творческая сила… Если хочешь эволюционировать, приходится мириться с заражением паразитами».
В своей книге «Вирусы и эволюция жизни», опубликованной в 2005 году, Вильярреал говорит о том, что настало время по-новому взглянуть на вирусы. Вильярреал проводит различие между такими хорошо известными смертельными паразитами, как ВИЧ и вирус оспы и, как он их назвал, «устойчивыми вирусами». Под устойчивыми вирусами ученый подразумевает те, что мигрировали в наш геном миллионы лет назад, став нашими партнерами по эволюции.
То, какую пользу извлекли вирусы, навсегда поселившись в нашем геноме, очевидно – они стали жить за счет нас. Но какой прок был от этого нам? Что ж, вирусы в совершенстве владеют искусством мутации – они представляют собой огромнейший склад генетических возможностей, которые реализуются ими невероятно быстро – они мутируют в миллионы раз быстрее, чем мы.
Чтобы донести до людей то, насколько громаден генетический потенциал мира вирусов, Вильярреал часто просит людей попробовать представить себе все вирусы в Мировом океане – а их там ни много ни мало 100000000000000000000000000000 (если вы пытаетесь сосчитать, то это сто нониллионов). Эти крошечные контейнеры с генетическим кодом имеют микроскопические размеры, но, если выложить их все в ряд, получится цепочка длиной в десять миллионов световых лет. Вильярреал называет вирусы величайшими генетическими творцами, изобретающими огромное количество новых генов, некоторые из которых просачиваются в геном их носителей.
Происходит это следующим образом. Устойчивым вирусам в геноме человека наше выживание и размножение выгодно не меньше, чем нам самим – являясь частью нашей ДНК, они эволюционно заинтересованы в нашем успехе. Последние несколько миллионов лет вирусы, возможно, жили только за наш счет, в обмен на это позволив позаимствовать немного генетического кода из их внушительной генетической библиотеки. Благодаря своим возможностям для мутации вирусы неизбежно натыкаются на полезные гены намного быстрее, чем это бы происходило у нас без их помощи. В конечном счете такое взаимовыгодное сотрудничество с вирусами могло бы позволить нам эволюционировать и стать сложным организмом гораздо быстрее, чем мы это делаем сами.
Исследования прыгающих генов предоставили наглядные доказательства теории Вильярреала. Итак, прыгающие гены, скорее всего, произошли от вирусов. Как оказалось, чем сложнее живой организм, тем больше у него прыгающих генов. У человека и родственных ему африканских приматов даже есть особенный генетический признак, облегчающий нашему геному заключать сделки с вирусами. Какой-то отдельный ретровирус изменил наш геном так, чтобы в него было проще проникать другим ретровирусам. По мнению Вильярреала, способность приматов поддерживать заражение устойчивыми вирусами могло «ускорить» нашу эволюцию – если бы на наш геном стало воздействовать больше ретровирусов и процесс мутации ускорился. Возможно, именно это явление стимулировало появление в ходе эволюции современных людей [128].
Это значит, что вся мусорная ДНК, возможно, предоставила генетический код, благодаря которому в процессе эволюции пути человека с его волосатыми двоюродными братьями разошлись. Получается, эти вирусы могли заразить нас этим кодом.
Вот такой вот инфекционный дизайн.
Глава 7
Метильное безумие: в поисках идеального фенотипа
Треть американских детей страдает избыточным весом или ожирением – а это двадцать пять миллионов детей [129]! За последние тридцать лет относительное количество детей с ожирением в возрасте от двух до пяти лет удвоилось, а в возрасте от шести до тринадцати лет утроилось. У девочки, рожденной в 2000 году, с сорокапроцентной вероятностью (это почти то же самое, что бросать монетку) разовьется диабет второго типа, и это напрямую связано с резким ростом количества упитанных детей.
Еще печальнее становится оттого, что многие из этих детей демонстрируют симптомы связанных с ожирением заболеваний уже в детском возрасте. Так, одно проведенное недавно исследование показало, что приблизительно у шестидесяти процентов больных ожирением детей в возрасте от пяти до десяти лет уже присутствует по крайней мере один фактор риска сердечно-сосудистых заболеваний – повышенный уровень холестерина, высокое кровяное давление, повышенный уровень триглицеридов или высокий уровень сахара в крови. У двадцати пяти процентов этих детей факторов риска больше, чем один. В статье, опубликованной в 2005 году в «Медицинском журнале Новой Англии», утверждалось, что наблюдаемая эпидемия детского ожирения является ключевой составляющей надвигающейся бури, которая впервые в современной истории может привести к снижению средней продолжительности жизни американцев – она может упасть на целых пять лет.
Без сомнения, литры сладкой газировки, корзины с жирной картошкой фри и слишком много часов, проведенных за просмотром телевизора и игрой в компьютерные игры вместо занятий спортом после школы, являются прямой дорогой к ожирению. Однако современные исследования свидетельствуют о том, что дело может быть не только в этом.
Появляется все больше и больше свидетельств в пользу того, что особенности питания родителей, особенно матери на ранних этапах беременности, могут отражаться на обмене веществ детей. Другими словами, если вы пытаетесь забеременеть, вам определенно стоит дважды подумать, прежде чем вгрызаться в этот биг-мак – во-первых, с целью заботы о своей талии, а во-вторых – во благо своему будущему ребенку.
Чтобы у вас не сложилось неправильного мнения, давайте подчеркнем, что к идеям, приписанным Ламарку, это не имеет прямого отношения – никто не берется утверждать, будто у толстых родителей рождаются толстые дети, потому что ребенок наследует проблемы с весом, приобретенные его родителями. Речь идет о том, что новые исследования быстро меняют наше понимание того, как и когда происходит или не происходит экспрессия генов – то есть как и когда выполняется или не выполняется заложенная в том или ином гене инструкция.
