Когда проходил мимо высоченного здания с красной мельницей на крыше и с горящей огнями надписью «Мулен Руж», за спиной раздался стук колес. Поравнявшись с Иваном Несторовичем, кучер натянул поводья. Шторка фиакра быстро метнулась в сторону, выглянула Ульяна.
– Вы не устали? – спросила она ласково. – Может, проводите меня?
– Помнится, вы собирались отыгрываться с господином Монфором, – огрызнулся Иноземцев.
Ульяна открыла дверцу и поманила к себе. Иван Несторович как завороженный последовал на зов.
– Конечно, я собираюсь с ним сыграть разок, – весело проговорила она, едва экипаж тронулся. – Но мне надо переодеться. Да и ходить туда во второй раз одной… признаюсь, страшно.
Переодеваться отправились на бульвар Османа. Иноземцев не вполне себе представлял, как же Ульяна думает сменить платье. Тщетно пытался предугадать – не смог этого сделать даже, когда процесс был в самом разгаре.
Они оставили фиакр неподалеку от вокзала Сен-Лазар. Ульяна подхватила под мышку тщательно свернутый сюртук и предложила пешком пройти по улице Рима. Потом свернули в темный узкий переулок без единого фонаря. Как ни в чем не бывало она вынула из кармана ключи и, ступив на бульвар Османа, решительно приблизилась к одной из магазинных лавок, где на витрине была выставлена мужская верхняя одежда.
– Месье Оноре – портной Ромэна, – пояснила шепотом девушка. Из складок свертка она достала маленькую масленку и капнула на резьбу одного из ключей немного масла, следом аккуратно, без единого звука вставила его в замочную скважину. Иноземцев смотрел в недоумении.
– У него очень чуткий слух. Зачем будить почтенного старичка посреди ночи? – улыбнулась Ульяна и начала медленно, дюйм за дюймом отворять дверь. Та вдруг неприятно заскрипела. – Черт!
Быстрыми, как у фокусника, движениями она смазала и петли.
– Ступайте за мной как можно тише, – заговорщицки шепнула она и нырнула внутрь.
– Нет уж, благодарствуйте, Ульяна Владимировна, – громким шепотом ответил ей Иноземцев. – Я здесь вас подожду.
Иван Несторович впервые видел, чтобы заходили к знакомым портным подобным образом. До него не сразу дошло, что Ульяна просто-напросто собралась сейчас обокрасть эту лавку. Прильнув лицом к витрине, Иноземцев пытался разглядеть, чем там коварная воровка занята. Но в слабом свете фонаря едва были различимы манекены, ширмы и рединготы на вешалках.
– Нехорошо подглядывать, – Ульяна уже притворила дверь и сделала два поворота в замочной скважине.
Иноземцев подскочил на месте, краснея. Девушка была одета в темный твидовый пиджак, клетчатый жилет и темные брюки. Волосы ее были уложены бриллиантином назад и стали намного темнее обычного, над верхней губой – тонкая полоска усиков, в глазу – монокль.
– Как я вам?
Иноземцев нахмурился.
– Вы… вы украли эту одежду?
– Не украла, а взяла на время. Завтра верну, месье Оноре и не заметит.
Иван Несторович давно понял, что не смог бы воспрепятствовать, даже если бы она вздумала забраться в Министерство финансов или банк «Насиональ».
– Ульяна Владимировна, это форменное безобразие. Это возмутительное преступление! Ваш вид, ваше намерение пойти в игорный дом и сесть за карточный стол с совершенно незнакомым человеком, – попробовал Иноземцев отговорить девушку от предстоящего безумия.
– О, я его знаю очень хорошо. Он обыграл меня.
– Ульяна, ваш вид…
– Вы намерены мне помешать? – скривила девушка ротик в полуусмешке.
– Это… вряд ли, – честно признался доктор и вздохнул, опустив голову.
– Чудесно!
– Но ведь уже очень поздно… – предпринял он последнюю попытку.
– Нет, еще рано. Еще есть дело. И… я решила, что вы должны быть свидетелем одного моего замысла. Поэтому вам придется пойти со мной. Сначала мы обзаведемся парой тысяч франков в «Преисподней», а потом нанесем один визит на улицу Галанд.
– Где это? – выдохнул Иноземцев, не найдя, что еще сказать.
– Там, – махнула рукой Ульяна в неопределенном направлении. – Ну так вы идете? Господин Монфор может нас не дождаться.
Пришлось последовать.
Вернулись к этому ужасному кафе, толпа вокруг как будто стала еще гуще, экипажей больше. Заведение кипело и бурлило. Столиков не хватало, многие стояли, дожидаясь пустых мест, на улице. Посетители все пребывали, а официанты сбивались с ног. Чем позже час, тем город только становился шумней.
Ульяна решительно пробилась сквозь толпу и сразу устремилась в галерею, в конце которой спускалась в казино лестница. Зал утопал в клубах табачного дыма, публика сменилась – чинные фраки исчезли, оставив место потертым сюртучкам, или просто рубашкам с расстегнутыми жилетами.
Молодой господин с усталым лицом и светлыми, неряшливо взлохмаченными волосами – месье Монфор – все еще сидел за столиком зеленого сукна, справа от лестницы, в компании троих других молодых людей, таких же взлохмаченных, раскрасневшихся и в мелу. Походило на то, что удача была на стороне этого загадочного Монфора.
В играх Иноземцев не разбирался, потому Ульяна велела ему занять наблюдательную позицию в ближайшем углу. Сама же она, не поздоровавшись, не сказав и слова, отодвинула единственный пустующий стул, уселась и бросила на стол стофранковый билет. Монфор окатил ее насмешливым взглядом, Ульяна ответила надменной полуулыбкой. И только Иноземцев по блеску ее янтарно-золотых глаз догадался, что месье Монфору сейчас несдобровать.
Через четверть часа Ульяна поднялась, сгребла со стола банковских билетов не менее чем тысячи на четыре, отвесила насмешливый поклон и вышла, на ходу рассовывая деньги по карманам. Один из игроков схватился за револьвер, но Монфор, видимо, счел выигрыш справедливым, остановив того рукой.
Как она это сделала – загадка. Иноземцев во все глаза следил, ждал, когда она из рукавов карты порошковые начнет вынимать, или же прятать лишние, или же склеивать их незаметно. Но не узрел ничего!
Когда оба выбрались из адского кафе на бульвар, Иноземцев не сдержал любопытства:
– Неужели вы выиграли честно?
– Конечно! Честнее не бывает, – невозмутимо заявила Ульяна, вышагивая вперед, смешно размахивая руками.
Иноземцев не поверил:
– Но я ни разу не видел, чтобы вы вынимали фальшивые карты.
Девушка усмехнулась и вдруг остановилась. Встал и Иноземцев. В глазах ее плясали озорные огоньки. Вдруг Ульяна взмахнула рукой, сделала два театральных жеста перед его глазами, следом провела по воротнику пальцем – и чудесным образом в ее ладони веером распахнулись несколько карт. Иван Несторович вздрогнул от неожиданности.
– С чего вы взяли, что это должно быть доступно чьему-то глазу? – Она сунула их в руки Иноземцеву и продолжила путь.
