– Вы-то ладно, – проговорил Делин после минуты раздумий с долей раздражения и горькой иронии, – вам костюмчик позволяет проникнуть в дом незамеченной и добраться до кабинета. А я? Мне кем представиться?
– Никем, – ответила с улыбкой Ульяна, – вы просто будете следовать за мной. Уверяю: я смогу расчистить вам путь. – Потом подошла к Иноземцеву и, обняв затянутыми в черные перчатки ладонями его нахмуренное лицо, прошептала: – Не бойтесь, я вас не собираюсь подставлять.
– Не понимаю, – проронил он, с трудом скрывая дрожь в голосе, – зачем мне идти с открытым лицом, да еще и представляться именем Ромэна? Зачем этот маскарад?
– Это поможет выиграть время. А еще – эффектное спасение. Подумать только, русский доктор провел собственное расследование, нашел и обезвредил злоумышленника. Завтра вы проснетесь героем!
– Я не хотел бы…
– Лессепсы за спасение своего чада осыпят вас золотом.
– Мне ничего не нужно.
– Вы сами не понимаете, что несете. Конечно, нужно!
– Зачем?
– Я так хочу. Сделайте это ради меня. Тогда моя совесть будет спокойна… Я столько бед вам причинила и никак не могу себе этого простить. Сегодня мой шанс искупить свою вину. Вы спасете Ромэна, я вам в этом помогу. Ах да…
Она поспешно расширила узкий воротник, доходивший ей до самого подбородка, и сняла с шеи бечевку, на конце которой болтался клочок рыжей шерсти.
– Вот, возьмите, – робко проронила она. – Это дядюшкин амулет. Тот самый, волшебный. Он удачу приносит.
Сняла с Иноземцева панаму, сунула ему же в руки и амулет на шею надела. А потом заботливо пропустила его под воротник, спрятав на груди под рубашкой.
– Никакого расчета, только удача, – прошептала она, чуть коснувшись губами его щеки.
– Погодите, погодите, – бестактно вмешался Делин, начиная вникать в суть случившейся только что довольно странной беседы. – Вот оно что значит!
– Не переживайте, – поспешила ответить ему девушка, – ваше имя тоже будет сверкать на страницах всех газет, не поскупятся и вас Лессепсы вознаградить. Клянусь вам, сам Ташро пред вами преклонит колено, а префект предложит место комиссара. Если, разумеется, будете послушны и исполнительны.
Делин подошел ближе к Иноземцеву и Ульяне и, сардонически оглядев их лица, тихо рассмеялся:
– Вот уж не думал, что вы, Элен Бюлов, способны так полюбить свою жертву.
Ульяна покраснела и опустила глаза, а потом мягко оттолкнула доктора и подошла к разобранным в стене кирпичам.
– Все, времени нет, еще ведь обратно возвращаться, – бросила она через плечо и принялась разбирать кирпичи, увеличивая проход. Показалось днище бочонка с прикрепленной к нему веревкой. С кирпичами она справилась быстро, потом отвязала от пояса маску, надела ее, следом натянула на голову капюшон, как следует убрав под него волосы. Среди пыли и кирпичных обломков отыскала конец веревки, обмотала его вокруг запястья и стала аккуратно толкать бочонок вперед, одновременно придерживая его за веревку, чтобы не соскочил, не упал на пол раньше времени. Бочонок был пуст, и благодаря осторожности девушки он почти беззвучно опустился на пол погребка. Тотчас же фигурка ее исчезла в образовавшемся проеме. Следом, держа лампу, пролез Делин.
– Вижу, вы здесь не впервые, – буркнул он.
Как Иноземцев оказался внутри, он не помнил. Не помнил и того, как поднялся по узенькой лесенке вслед за Ульяной. Она задула лампу в руках у Делина, темной тенью скользнула в чуть приоткрытую дверь в кухню под стол. На столе горела свеча, вокруг никого, и Ульяна сделала Иноземцеву знак идти.
Иван Несторович ощутил, как в ужасе онемело все тело, но тотчас же Кирилл Маркович великодушно толкнул его в плечо, заставив едва ли не вылететь прямо к столу.
Как в тумане он двинулся к полуоткрытой двери, ведущей в коридор. Взявшись за ручку, он оглянулся. Ульяна сердито показала кулак, а потом похлопала себе по голове – а-а, панаму забыл надеть, все это время в руках ее носил вместе с тростью.
Нахлобучив излюбленный Ромэном головной убор по самые глаза, он сделал вдох и шагнул вперед. Ни в коридоре, ни в залах, роскошно обставленных, он не повстречал ни единой живой души. В каждой комнате горели один-два канделябра, в иных залах случалось встречать и электрическое освещение, но приглушенное. Как раз у самой цели – у двери, которая была заперта, показалась женская фигура в темном с белым передником платье.
Иноземцев, не сбавив хода, направился прямо на нее.
– Доброй ночи, мадам Дюфур, – проговорил он. – Месье Рейнах должен был ожидать меня.
Добрая экономка аж подпрыгнула и чуть не уронила свечу, что держала в руке. Она было хотела спросить, кто он такой и как вошел, но, увидев перед собой элегантно одетого господина, пресекла внутри все глупые вопросы. Кто мог его впустить? Ну, конечно же, ее супруг открыл ворота и двери. А имени сего гостя она спрашивать права не имеет. Потому мадам Дюфур ответила глубоким реверансом.
– Конечно, господин давно вас ждет, – сама открыла двери кабинета.
Иноземцев ступил за порог. Его взору открылась широкая комната с огромным столом у окна, двумя стенами уходящих к потолку книжных полок с аккуратно расставленными корешками дорогих фолиантов, с портретами в золотых рамах и золотыми подсвечниками меж ними. Гардины глубокого алого цвета задернуты, на каминной полке какое-то дивное египетское божество из бронзы. Уже знакомый ему по ночному приключению в казино «Преисподней» господин со светлой бородой и моноклем восседал в кресле. На нем был шлафрок, он курил сигару и действительно был занят разборкой каких-то бумаг, некоторые отправлял в небольшой жестяной начищенный до блеска чан. В чане то и дело вспыхивал костерок. Когда дверь открылась, господин со светлой бородой поднял голову и, разглядев на пороге незнакомую фигуру, повстречать которую в сей поздний час и не чаял, тотчас же вскочил.
– Кто вы? – выкрикнул он. – Кто вас пустил? Что за шутки опять?
Иноземцев помнил, какое впечатление на него произвела Ульяна в точно таком же наряде, и в который раз уверенность в виновности этого совершенно незнакомого ему человека улетучилась, как дурман. Он на мгновение замер, не зная, как поступить, но тотчас же отбросил сомнения и ступил вперед. Поздно бежать, теперь только идти до конца, и бог рассудит.
– Какая отвратительная погода на дворе, – сказал Иван Несторович, сам того не понимая, как подобные слова слетают с его уст.
– Что? – изумился барон. – Кто вы? Мы знакомы? Вас впустил Дюфур?
– Здоровы ли вы? Такая сырость нынче, легко подхватить простуду, – не унимался Иван Несторович, медленно приближаясь к столу.
– Дюфур! – завопил господин со светлой бородой. – Да кто ж вы такой, разрази меня гром?
Исчерпав весь список обескураживающих вопросов, Иноземцев сделал еще шаг и выпалил:
