– Спасибо тебе, Герш, – поблагодарил я чернявого. – Авось еще свидимся.
– Само собой, – заверил меня чернявый. – Город только на вид большой, а на самом деле маленький.
Мы еще раз пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
На самом деле даже не пришлось ничего ни у кого спрашивать. Герш объяснил все предельно точно, и даже «до упора» обрело свое зримое воплощение в виде улицы с очень, очень крутым подъемом наверх.
Одолев его, я сразу же попал словно в другой город. Нет, Форесса не жаловалась на скудость красок, здесь и люди пестро одевались, и вообще яркий был город. Но тут!
Разноцветье просто било в глаза. Вся улица представляла собой один шумный базар, она была уставлена какими-то небольшими палатками и прилавочками, за которыми стояли невообразимо чудно одетые люди и зазывали к себе покупателей, в которых, замечу, недостатка не было.
И чего только они им не пытались продать! Амулеты всех видов, какие-то огромные шары с золотистым свечением внутри, человеческие черепа, покрытые черной, зеленой и даже синей краской, ожерелья, составленные из мелких, по-моему, куриных косточек и тому подобный хлам.
– Эй, парень! – крикнул мне один из торговцев. – Купи золотую монету удачи, и через пару месяцев сам будешь нанимать себе слуг! Отличная монета, древняя как небо, что над нами. Ее еще те маги заговаривали, старые, знающие. Всего пять серебряных!
– Не слушай его! – взвизгнула страшная, как смерть, старуха, торгующая по соседству. – Что он понимает в талисманах на удачу? Ничего! Вот перо птицы Фрум из тех мест, куда мало кто добирался! Держи его при себе – и все у тебя будет! Все, что захочешь! Деньги, слава, почести, женщины! Хотя такому красавчику, как ты, любая и так даст! Даже я.
И старая карга мне игриво подмигнула, да еще и улыбнулась, показав единственный оставшийся во рту зуб.
Меня аж передернуло.
– Кому тут нужен талисман на удачу? – как из-под земли вылез еще один торгаш. – Тебе?
– Нет, – помотал головой я и ткнул пальцем в какого-то пышно разодетого толстяка неподалеку. – Вон ему.
– Ага, – торгаш тряхнул связкой амулетов, которую держал в руках, и кинулся к бедолаге, который открыв рот глазел на череп у одного из прилавков. Хотя понять его можно – в глазницах того черепа горело по свече, и смотрелось это впечатляюще.
– Мать, – подошел я к старухе, которая тут же подумала о том, что на меня подействовали ее женские чары, а потому начала кокетливо оглаживать свои торчащие в разные стороны седые патлы. – Где тут мага по имени Унс найти?
– Два Серебряка, что ли? – уточнила бабка, дождалась моего утвердительного ответа и тут же протянула ко мне свою руку. – Знаю такого.
Я положил ей в ладонь медяк. Бабка ничего не сказала, только дернула рукой, мол – еще давай. Я положил второй. Потом третий.
Старуха молчала.
– Ну нет – так нет, – сказал я ей, решив, что три медяка за такую информацию вполне достаточно. – Пойду, у твоего соседа узнаю. Авось у него дешевле выйдет.
– Дешевле-дешевле, – проорал от соседнего прилавка мордатый торговец. О чем речь он явно не понял, но мои последние слова расслышал. – Иди ко мне, о цене сговоримся.
Забрать деньги я не успел, бабка ловко сжала ладонь, а после убрала руку за спину.
– Мать, ты меня не зли, – попросил я ее. – Где этот… эти… Тьфу, демоны. Где маг живет?
– Да вон там, – проскрипела торговка, показав пальцем направление. – В самом конце улицы его халупа, зеленая дверь. На ней еще табличка есть, там какая-то зверюка намалевана диковинная. Перо птицы Фрум купишь?
– Если только на сдачу от трех медяков мне его отдашь, – ухмыльнулся я.
– Так и проваливай, – дружелюбно посоветовала мне бабка и заорала: – Амуле-е-е-еты! Приворотные зе-е-е-елья! Гадаю на любовь и дру-у-у-у-ужбу!
Вот это, кстати, любопытно. Наговор на любовь и дружбу – это понятно. Нет, тоже жульничество, разумеется, при этом объяснимое и понятное. По слухам, такими вещами многие ученики магов подрабатывали после того, как выпускались из своих школ, есть-то все хотят. Но гадание?
Отбиваясь от назойливых торговцев и уворачиваясь от их рук, которыми они пытались ухватить любого, кто попадал в зону их досягаемости, я добрел почти до самого конца Сонной улицы. И там-то увидел дом, о котором говорила старуха.
Он был невелик, о двух этажах, и как бы зажат между куда более крупными соседями. Создавалось впечатление, что дома слева и справа вот-вот поднатужатся и его раздавят.
Над дверью, с которой давным-давно облупилась зеленая краска, и вправду висела табличка с неведомым зверем, также на ней присутствовали какие-то странные знаки, надо думать – магические. Я-то сам таких никогда не видел, но кто его знает, этого Унса. Видно, он изрядно попутешествовал и знает много чего такого, что и нашему наставнику неведомо.
Колокольчика над дверью не было.
Я неуверенно постучал. Потом еще раз. И еще раз. Ничего не происходило.
Тогда я взялся за ручку и потянул ее на себя. И она открылась!
– Вот тебе и раз, – пробормотал я и шагнул внутрь.
Первого этажа в доме не оказалось. В том смысле – что не было здесь ни комнаты, ни кухни, ни чего-либо еще. Пустое место да лестница, ведущая на второй этаж. Хотя – оно и понятно. Совсем маленький внутри этот домишко оказался. Как голубятня у нас в Раймилле.
Я повертел головой, после решительно направился к лестнице и поднялся на второй этаж.
Должен же где-то быть этот самый Унс?
И он обнаружился наверху.
Приятель нашего наставника сидел за столом, который стоял в центре небольшой невероятно захламленной комнатушки, и пил вино. Собственно, всю меблировку этого обиталища мага и составляли стол, кровать, стоящая у окна, пара шкафов с книгами и разнообразный хлам, сваленный в кучи по углам.
Но меня поверг в шок не вид комнаты, а сам мастер Унс.
Всякое я видал, но это было что-то!
Было ему на вид хорошо за пятьдесят, но при этом он явно хотел выглядеть моложе, потому на лице у него было полно той штуки, которую наша Агнесс де Прюльи называла «белилами». Она переживала за свою смуглую кожу, а потому иногда ими пользовалась. Но в меру, а не как тут, когда лицо становилось белым, как снег.
Вдобавок, над правой губой Два Серебряка еще и «мушку» прилепил. Не знаю, как здесь, а у нас такие штуки пускали в ход только те мужчины, которые… Э-э-э-э-э… Не совсем мужчины. Точнее, мужчины, которые за деньги с другими мужчинами…
Тьфу ты, пакость, даже вспоминать не хочу!
Добавим сюда штаны в обтяжку, когда-то белую, а теперь серую рубаху с отложным воротником и изрядных размеров коричневый бант, которым у мага сзади были подвязаны волосы.
