– Вполне, – подумав, согласился Гарольд. – Но только оставьте свои замашки. Никаких затрещин и хватания за волосы.
– Поглядим, – расплывчато сообщил Унс. – А от себя напомню тебе, что я все-таки полноценный маг, а ты только подмастерье. Твой приятель верно заметил – пусть я и не ваш наставник, но это не снимает с тебя определенных обязанностей. Например – проявления почтения к тому, кто по-любому старше и опытнее тебя.
Гарольд приложил ладонь к сердцу и чуть наклонил голову, признавая его правоту.
– Эраст, ты-то что стоишь? – тут же рявкнул на меня Два Серебряка. – Ты не забыл, что нас с тобой нынче ждут на ужин?
– Нас? – изумился я. – Я-то тут при чем? Не-не-не, такого уговора не было.
Не скажу, что персона Борна меня сильно пугала, но, тем не менее, снова повидаться с ним я не стремился.
– Какие еще уговоры? – почти ласково сообщил мне Два Серебряка. – Тебе веры теперь ни на грош нету. Делай, что говорю!
– А что делать-то? – спросил у него я, не понимая, что именно он от меня хочет.
– Поройся в гардеробных, может, найдешь одежду поприличней, чем костюм слуги, – объяснил мне Унс. – Не пустят тебя в «Старый город» в подобном наряде, нечего там слугам делать. И без того придется Борну объяснять, почему ты слугой был одет. Днем он в расстроенных чувствах был, вот и не сообразил сразу, но потом наверняка додумался, что есть в этом какое-то несоответствие.
– А Борн – это кто? – спросил Гарольд.
– Лучше тебе не знать, – отозвался я, почесывая затылок и прикидывая, где мне раздобыть новую одежду.
– Борн – это Борн, – раздраженно бросил Унс и недовольно спросил у меня: – Ты сороконожка?
– Да вроде нет, – окинул себя взглядом с головы до ног я.
– Если не поторопишься – станешь ей, – пригрозил мне маг. – Поверь, я поставлю себе задачу вывести формулу заклинания, которое человека превращает в это неприятное насекомое. И опробую его на тебе.
– За что? – жалобно спросил его я и глянул на Гарольда, в надежде на поддержку, но тот только развел руками.
– Не «за что», а «почему», – уточнил Унс. – Потому что только сороконожка рассуждает, с какой ноги ей начинать идти куда-то. Она – и ты. Других таких неповоротливых и тупых существ в природе нет.
– Вы очень много общались с нашим наставником, – не выдержав, сообщил магу я. – Чересчур. И переняли от него не самые лучшие черты.
– Извините, месьор Монброн, но наши договоренности по ряду вопросов, увы, будут нарушены, – вызывающе-галантно раскланялся перед моим другом Два Медяка, а после меня из комнаты выбросил увесистый пинок, сопровождаемый приказом: – И чтобы в своем рванье не возвращался!!! Там приличное место, я не хочу опозориться из-за тебя.
Мне повезло, среди Парисов был мужчина моей комплекции. Ну почти моей, живот у него был побольше, расшитый золотом бархатный колет оказался мне широковат. Хорошо хоть не очень сильно, вроде не слишком это бросалось в глаза.
Зато по росту одежда села как влитая – ни длинно, ни коротко, самое оно.
Правда, с обувью была беда, потому пришлось мне натягивать свои сапоги, изрядно разбитые на дорогах войны и мира.
И главное – кто бы говорил. Будто он сам весь в шелках и бархате.
С последним я ошибся. Оказывается, в сумке, которую я пер всю дорогу от дома мага, были его вещи.
Монброн с опаской смотрел на то, как более-менее прилично выглядящий маг превращается в не пойми кого. Один камзол с нашитыми на него блестящими стекляшками чего стоил.
– Может, лучше было где-нибудь там это надеть? – жалобно спросил у Два Серебряка я. – Нам же еще тут пару-тройку дней отлеживаться надо. Не дай боги кто вас заметит, подумают, что здесь притон обосновался, да стражу вызовут.
– Вот какие вы все-таки неприятные юнцы, – сварливо бросил Унс, поправляя отложной воротник относительно свежей сорочки. – Невоспитанные, дикие какие-то. Ужас. И не скажешь, что в вас течет благородная кровь.
– Какие есть, – не выдержал я. – Что выросло – то выросло. Да и потом – Борн этот ваш…
– Борн, Борн. – Гарольд потер лоб. – Знакомое имя, а вспомнить не могу. Стоп. Борн – это сокращенное от Борнеллия?
– Именно, – многозначительно подтвердил Унс. – От Борнеллия.
– Так вы, значит, кхм… – Гарольд как-то по-особому взглянул на мага. – Он просто… Не такой, как все.
– Все мы разные, и все мы дети богов, – на редкость благочинно сообщил ему Унс. – Так что нечего тут разводить диспуты на тему того, кто что из себя представляет. Тем более вам двоим в нынешнем положении.
– Даже не буду спорить, – не раздумывая ответил Гарольд. – Эраст, ты знаешь кому этот самый Борн приходится родным младшим братом?
– Откуда? – немного раздраженно ответил я.
Да и с чего мне радоваться? Я думал, на сапоге у меня царапина, а оказалось, дырка в ранней стадии. Это меня крайне опечалило, денег на новые у меня не было.
– Месьору Отилю, – веско сказал Монброн и подмигнул мне.
– И? – вернул я ему подмигивание. – Что с того?
– Я тебе его показывал, – немного рассердился мой друг. – Как можно быть таким невнимательным? Месьор Отиль. Постельничий его величества.
– А, да, – признал я. – Было что-то такое.
Я вспомнил грузного дядьку, который обнимал Монброна и обещал ему поддержку. Вот только теперь, познакомившись с его младшим братом, и задумаешься, что там за объятия были.
– И это не единственное достоинство моего славного Борна, – заметил Унс, накидывая на плечи плащ, который, к моему немалому облегчению, скрыл красоту его одеяний. – Самое главное для меня лично заключается в том, что он еще и богат, а потому всегда может заплатить за ужин с вином и ссудить некую сумму магу, который временно оказался не у дел.
Мне было что сказать по этому поводу, но я не стал. В конце концов, у меня в прошлом тоже много разного всякого случалось. Так что, если кому и осуждать Два Серебряка – так это не мне.
Но человек он все равно очень неприятный. И еще – памятливый.
– Да, – уже собираясь покидать дом, обратился он к Гарольду. – Скажи, Монброн, ты не подаришь мне эту безделушку?
Речь шла о шпаге, которая уже не валялась на полу, а была аккуратно положена на стол.
– Нет, – покачал головой мой друг. – Не подарю. Во всяком случае, сейчас – точно нет.
– А какая разница между «сейчас» и «потом»? – полюбопытствовал Унс.
– Моя шпага где-то в оружейной Башни-на-Площади, – пояснил Монброн. – Когда нас арестовали, ее у меня забрали. Пока она не вернется ко мне, я буду пользоваться этим клинком. Он честно взят в бою и не подведет меня. По крайней мере, никто никогда не слышал, чтобы эта примета давала сбой.
