Совсем не об этом, разумеется, думал я, передавая Антохе сто сороковой ящик, ведя уже обратный отсчет. Я молился. Молился за жопу Санька, чтобы ей было хорошо, тепло и уютно. Потому что в эту снежную московскую ночь судьбы наших задниц неожиданно сплелись, что-то невидимое и могущественное связало их воедино и фатальным образом поставило в зависимость друг от друга. Неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы в круг желтого фонаря с другой стороны из мрака станционного пустыря не вынырнули несколько фигур в милицейских тулупах.
– Коль, ты че? У кого из нас белочка? А то мне кажется, будто ящики не в том направлении кочуют, – один из вновь прибывших задумчиво почесал затылок.
– Михалыч, – подал голос Коля, – да тут…
– Проблемы, браток? – раскрыл свое присутствие «кожаный», натянув на нос кепку.
Вы видели когда-нибудь голливудский вестерн семидесятых? Любой. Помните: два героя на разных концах узкой улицы, взгляд напряжен, рука готова выхватить револьвер в любую секунду. Кто первый дернется? Кто нарушит хрупкое равновесие? В ожидании ответа на этот вопрос рядом томятся несколько случайных свидетелей, пара из которых непременно падет жертвой шальных пуль. Но о них никто и не вспомнит: ни режиссер, ни главный герой, ни тем более зритель.
Мы с ребятами не стали ждать развязки этого молчаливого противоборства. Переглянувшись, мы стремительно нырнули под неоднократно проклятый вагон и, оказавшись в темноте, дали деру по железнодорожным путям. И откуда такая легкость в ногах появилась? Где-то сзади громыхала канонада – у водки может быть только один хозяин. Боливар не выдержит двоих…
Когда я пришел домой, было пять утра. Содрав с себя одежду и приняв горячий душ, я буквально ринулся в направлении кровати, спать оставалось два часа. По пути, чисто автоматически, нажал кнопку автоответчика.
– Пииип. Алло, Андрей, ты дома? – это был голос Маши, с которой мы к этому времени успели подружиться. – Тут есть один заказ, не хочешь…
Ни хрена я не хочу, только спать, подумал я, проваливаясь в темноту.
Маша ждала меня на Маяковке, нервно вышагивая вокруг фонаря, чтобы согреться.
– Ты где шляешься? Почему к телефону не подходишь? Где ты был? – Она, казалось, заметила что-то в моем лице: – Андрей, что-то случилось?
– Все нормуль! – Я максимально весело подмигнул. – Что за клиент?
– Каток, – подруга смотрела на меня с недоверием.
– Каток? – Я спешил поскорее сменить русло разговора. Почему-то не очень хотелось рассказывать о своих ночных похождениях. Хоть между нами и не могло быть никаких отношений – Маша мне просто не нравилась в этом плане – она все же была девушкой, а ничего героического в моей истории не было.
– Ну да, каток на Патриарших. Как я поняла, он перешел к новым людям, и им нужна рекламная поддержка…
Было невероятно холодно, поэтому передвигались мы очень быстро, в кратчайшие сроки достигнув тех самых Патриарших.
– Маш, никогда не мог понять…
– Почему ты такой тупой?
– Нет, это как раз очевидно – из-за круга общения. Не мог понять, почему Патриашие «пруды», если пруд только один?
– Тебе правда интересна история про патриарха, который основал тут слободу и приказал на месте Козьих болот вырыть три пруда для ловли рыбы, а впоследствии, когда остался лишь один пруд, ничего не стали менять, потому что название уже прижилось?
– Козьих болот? – Мы вошли в подъезд одного из самых красивых, на мой взгляд, домов в этом районе и поднялись на второй этаж.
– Ну да. А захочешь узнать, почему они были «козьи», отправляйся прямиком в библиотеку. Заодно и мне потом расскажешь, очень интересно. – Маша нажала на кнопку, за дверью заиграла мелодия (такие звонки только начали в это время появляться в Москве).
– А про пруды и патриарха ты откуда знаешь?
– Я же художница. Рисовали здесь этюды с группой, учитель рассказывал.
– Вы опоздали.
Дверь открыл огромный охранник, явно бывший спортсмен-тяжеловес. Посторонившись, он впустил нас в богато обставленную квартиру, где мы провели весьма успешные переговоры.
Преступная группировка, чьи основные доходы имели не совсем законное происхождение, пыталась, как и все преступные группировки тех времен, начать осваивать более прозрачные формы ведения бизнеса. Каток был именно таким случаем. Кто-то из наших прошлых клиентов посоветовал обратиться за консультацией к нам. И мы, разумеется, были готовы ее предоставить. Во время первой беседы Маша набросала в альбоме, как будет выглядеть пункт проката коньков и афиши, расклеенные по округе, а я придумал вполне приличный слоган: «Каток на Патриарших. Самое скользкое место в городе». Так что покинули мы этот гостеприимный дом с новым контрактом и приличным авансом в кармане.
Удача затмила ночные тревоги, я с головой окунулся в решение новой увлекательной креативной головоломки и спешил домой, чтобы взять карандаш и перенести идеи на лист.
Радость на сердце несколько померкла, когда из открытой двери милицейского «Форда», припаркованного у моего подъезда, меня поманил пальцем Михалыч.
Я инстинктивно сделал шаг назад и почувствовал, как мне в спину уперлось что-то твердое. Я обернулся и увидел квадратное лицо милиционера. Сообразив, что именно наставлено на мой позвоночник, как-то некстати вспомнилась глупая шутка: «Это пистолет, или ты так рад меня видеть?» В конце концов, подумал я, бегство бессмысленно. Они знают, где я живу и кто я, лучше не раздражать их лишний раз и поставить точку над «i». Я забрался на заднее сиденье «Форда», милиционер сел рядом, машина тронулась. Плотно зажатый двумя сотрудниками нашей доблестной милиции, под аккомпанемент «Битлз», очень кстати взывающих о помощи из радиоприемника, я пытался представить свое будущее. Оно уже не казалось таким простым и ясным, как несколько минут назад. Я стал свидетелем криминальной разборки с участием «правоохранительных» органов. Я знаю их лица и даже имена, по крайней мере, отчества, размышлял я, глядя в массивный череп Михалыча, сидящего на переднем сиденье. Кому такой свидетель нужен? Легче сказать, кому он не нужен. Удивительное дело, думалось мне, если бы из перестрелки победителем вышел Санек, ему бы и в голову не пришло меня искать. Вообще в России сложилась парадоксальная ситуация: идешь вечером по улице и постоянно боишься нарваться на бандитов или милицию. Причем, как говорят в народе: лучше уж на бандитов – «с ними, во всяком случае, можно договориться». Вот где искать защиты человеку, попавшему в положение, схожее с моим? В милиции? Вот она, рядом, только помощи ли от нее ждать… Сейчас увезут куда-нибудь в глухомань и устроят «несчастный случай». Я покосился в окно, машина нырнула в тоннель под площадью Маяковского. Или привезут в отделение, найдут при обыске крупную партию наркотиков или оружие, и все – «дорога дальняя, цыганка с картами».
Между тем песня «Help» издала последний аккорд и в эфире появился диджей: «Это были «Битлз», крики о помощи не остались не услышанными, музыка поможет нам пребывать в отличном настроении весь день. И где бы вы ни находились, что бы вы ни делали, уверен, что дальше будет только лучше, тем более, что на нашей волне сейчас прозвучит песня из кинофильма «Формула любви»…»
