Когда, кроме белья, на нем ничего не осталось, она протянула к нему руку:
— Скорее, я не могу больше ждать.
Подойдя к кровати, он опустился на колено:
— Это стоило того — мучиться в смокинге, чтобы увидеть тебя в роскошном платье. Но без него ты еще прекраснее.
Не дав Миа опомниться, Дилан обнял ее и перекатился на спину. Теперь она сидела на нем, чувствуя, как нежный шелк ласкает ее кожу в самых деликатных местах. Волны нетерпения окатывали женщину. Она уперлась руками в твердую грудь Дилана. Он всегда выглядел, как стопроцентный Каванах, состоятельный и искушенный. Однако сейчас, в постели, начала проглядывать суть настоящего Дилана. Он мог прикинуться добропорядочным гражданином, однако истинный Дилан, хулиган, которого Миа встретила в школе, был неприрученным самцом с горящими глазами, привыкшим получать свое, чего бы это ни стоило.
Она не могла ему сопротивляться. Да и зачем? Одной рукой опираясь на его горячее плечо, Миа пальцами провела по его щетинистому подбородку.
— Твоя семья тебя обожает, — сказала она. — Лиам и Эйдан прислушиваются к тебе, я наблюдала за ними. Они восхищаются тобой и уважают.
Он улыбнулся краешками губ:
— Мне, конечно, нравится, когда меня хвалят, но к чему ты ведешь?
Дилан ласкал ее ягодицы. Неужели она в такой момент собирается вести серьезную беседу?
— Забудь, — прошептала она и плавно двинула бедрами, заставив его застонать.
Миа целовала его крепкий торс, спускаясь все ниже и ниже. Дилан изогнулся от напряжения и, тяжело дыша, схватил ее за волосы.
— Презерватив у меня в бумажнике, — прохрипел он.
— Тебе он пока не понадобится.
Миа очень нравилось это чувство обладания им. Его бывшая невеста, должно быть, ненормальная. Терпение Дилана иссякло, он притянул Миа к себе, а затем страстно и требовательно поцеловал.
— Бессердечная, да ты дразнишь меня.
— Я соблазняю тебя, дорогой.
— Ты считаешь меня машиной для секса?
— Ты о чем?
Дилан был похож на огромного кота, растянувшегося на кровати, его смуглая кожа буквально излучала жар. Взгляд же стал непроницаемым.
— Ты вращаешься в академических кругах, где полно мужчин, чей интеллект не уступает твоему. Выходит, с ними нужно думать о том, что делаешь, а со мной ты обходишься, как с вещью, — даешь себе волю, забывая о последствиях.
Миа так разозлилась, что чудом удержалась от пощечины.
— Твои слова оскорбительны для нас обоих. Мне казалось, мы получаем взаимное удовольствие. Очевидно, я ошибалась.
Она в ярости отодвинулась от него.
Он сел, сжал ее плечи и слегка встряхнул:
— Мне нужна правда.
На ее глаза навернулись слезы, но она смахнула их.
— Зачем?
— Меня однажды уже использовали. Не самое приятное ощущение.
— Но я и так тебя использую! — воскликнула Миа. — Правда, по-другому. Ты дал нам с Корой крышу над головой, кормишь нас, платишь мне за работу, с которой справился бы кто угодно. Я пользуюсь твоей добротой.
Он поцеловал ее.
— Я все понял. Ты не устояла перед моим животным магнетизмом.
Миа сомкнула пальцы на его шее, поигрывая с волосами на затылке, а Дилан продолжал:
— Женщины не могут устоять передо мной. Это мое проклятие.
— Благодари Бога за то, что встретил меня. Я спущу тебя с небес, иначе твое самомнение так раздуется, что ты в дверь не пройдешь.
— Посмотрим, повторишь ли ты это позже.
Дилан откатился от нее, снял трусы и надел презерватив. Затем он склонился над Миа, словно давая понять, что время разговоров окончено. Она жаждала Дилана, и желание отзывалось во всем ее теле.
Она прижалась лбом к его плечу и прошептала:
— Я очень хочу тебя.
Бережно уложив Миа на спину, он проник в нее. Дилан был властным, он успел изучить ее тело и умело использовал это, чтобы доставить ей удовольствие. Миа достигла оргазма за считаные минуты. Она наслаждалась Диланом, уверенная в том, что он единственный, кто способен ласкать ее так исступленно.
Напускной лоск, что Дилан демонстрировал вечером в кругу семьи, исчез бесследно, сгорел в жарком акте любви. Миа обвила его ногами.
— Не останавливайся, — умоляла она, устремляясь к вершинам блаженства.
— Ни за что.
Все вокруг исчезло, отступило перед мощью желания, которое руководило ими. Самым главным для них стали первобытные потребности. Миа укусила Дилана за шею, заявляя на него свои права. Его кожа была влажной от пота, во рту у женщины пересохло.
Внезапно он вскрикнул, содрогнувшись всем телом. Ее же в состояние экстаза привела мысль о том, что наконец-то Дилан хочет ее и нуждается в ней.
Этого было достаточно. Пока.
Глава 14
Ночью Дилана разбудил какой-то звук. Он полежал минуту, прислушиваясь и пытаясь понять, почему спит не у себя. Воспоминания обрушились на него, и он мгновенно возбудился.
Звук повторился. Дилан приподнялся на локте и взглянул на монитор видеоняни. Кора проснулась.
Он бесшумно встал и поспешил к малышке. Когда Дилан склонился над колыбелью, девочка одарила его очаровательной беззубой улыбкой.
— Привет, сладкие щечки.
Дилан поднял ее, прижал к себе, вдохнул нежный запах детской кожи и понял, что влюбился. Чувство это было простым, естественным, как воздух, но властным.
Он поменял малышке подгузник, а она болтала ножками и ворковала. Подув игриво ей на животик, Дилан ощутил, как сжалось его сердце. Кора была чудесной и милой, и ей был необходим отец.
Эта мысль смутила его. Что, если ребенок попросит его помочь с домашним заданием, а он не сможет? Или, того хуже, что, если малыш пойдет по его стопам?
Нет, Кора вырастет умницей, ведь она — дочь Миа. Если он отпустит Миа, девочка тоже покинет его. Завернув малышку в тонкое одеяльце, чтобы не продуло под кондиционером, Дилан понес ее в спальню и присел на край кровати рядом с Миа. Он легонько встряхнул ее:
— Тут кое-кто хочет увидеть мамочку.
Миа села, убирая волосы с лица. Она была обнажена. Это смутило ее, и она поспешно скрылась в ванной.
Дилан поцеловал девочку в щечку:
— Не беспокойся, мама сейчас вернется.
Через минуту Миа вышла, уже одетая. На ней было черное платье тонкой вязки, облегающее фигуру. С распущенными волосами она выглядела женщиной искушенной в любви и счастливой. Она села на кровать, не взглянув на Дилана, и потянулась к ребенку:
