— Ты ужинала?
Он умирал от голода.
— Нет. Но не обязательно меня угощать.
— За счет заведения. В память о старой дружбе. — Он вытащил мобильный телефон и отправил сообщение на кухню. — Нам принесут что-нибудь в ближайшее время.
— Звучит неплохо.
Улыбка Миа была робкой. Он вспомнил, как она слегка закидывала голову, а ее нежные розовые губы трогала легкая улыбка, когда что-то ей нравилось. Хотя порадовать ее Дилану удавалось редко. Честно говоря, ему чертовски не нравилось, что приходится принимать помощь пятнадцатилетней девчонки. И, уж если на то пошло, он частенько расстраивал ее.
— Зачем ты это делала? — спросил Дилан неожиданно для себя самого.
Миа нахмурила лоб:
— Что делала?
— Занималась со мной. — Его лицо было угрюмым.
— Вот это да, Дилан! Долго же ты собирался с мыслями, чтобы задать этот вопрос.
Он пожал широкими плечами, лишний раз заставляя Миа взглянуть на них.
— Я был занят.
— Да уж, — согласилась она. — Футбол, баскетбол, свидания с горячими цыпочками.
— Ты замечала?
— Я все замечала, потому что была влюблена в тебя без памяти.
Дилан смутился, вспомнив, как жесток он бывал с ней. Даже когда он в глубине души был признателен Миа за то, что она помогла ему разобраться с пьесой Шекспира, в кругу друзей он сторонился ее… или высмеивал.
Но его единственной целью было создание репутации безбашенного гуляки. В то время как одноклассники получали приглашения от различных университетов, Дилан всеми силами старался сделать вид, что не замечает этого. Колледж был чем-то глупым и ненужным. Он говорил это столько раз, что почти поверил. Однако, не набрав проходного балла даже в двухгодичном муниципальном колледже, он полностью осознал свое унижение.
— Я задолжал тебе миллион извинений, — сказал Дилан с сожалением. — Ты так старалась помочь мне.
— Хочу отметить, ты все же сдал английский в старших классах.
— Да. Причем не списывал.
— Ты написал эссе о том, почему история Ромео и Джульетты неправдоподобна.
— Так и есть, — подхватил он. — Что за идиот глотает яд, когда можно похитить девчонку и убежать в Вегас?
Миа рассмеялась. Смех не оставил и следа от прежней опустошенности, превратив ее в ту девочку, которую он знал в школе.
— Это была не твоя вина, Дилан. Кто-то обязан был проэкзаменовать тебя должным образом еще в начальной школе, и тогда результаты выпускных экзаменов были бы абсолютно другими.
— Не вини никого. Мне здорово удавалось выглядеть ленивым и незаинтересованным.
— Может, тебе удалось обвести вокруг пальца кучу народа, но не меня.
Глава 2
Кривая улыбка Дилана и его самоуничижительное замечание больно отозвались в сердце Миа. Дислексия, или неспособность к чтению, — это серьезно. При проверках уровня успеваемости Дилан едва набирал балл выше среднего. В делах же, которые требовали генерирования идей и работы с людьми, он намного опережал ее. Дилан был находчив и одарен. К сожалению, его таланты не вписывались в традиционную систему образования.
Она вспомнила вопрос, который он задал ранее.
— Ты хотел знать, почему я с тобой занималась.
— Ну да, почему?
— Во-первых, меня попросил учитель. А во-вторых, я мало отличалась от других девчонок в школе. Я хотела проводить больше времени с тобой.
Он потер подбородок:
— Это все?
— Нет. — Наступило время откровений. — Я хотела, чтобы у тебя все получалось. Хотела помочь. Правда, ты усердно притворялся…
— Дурачком, — перебил он ее с жаром. — Ты это хочешь сказать?
Миа удивленно посмотрела на Дилана; похоже, обсуждение интеллекта для него по-прежнему является болезненным.
— Боже, Дилан. Ты уважаемый человек, успешный бизнесмен. Ты превратил «Серебряный доллар» в нечто особенное. Какое сейчас имеют значение твои неудачи в школе? Мы уже не дети. Ты превзошел самого себя, доказывая, на что способен.
Дилан сжал челюсти, в глазах бушевал огонь.
— А что насчет тебя, Миа? Где работаешь?
— Я врач-исследователь. В Роли-Дарем. Моя команда в последнее время работала над доказательством того, что традиционные вакцины для детей абсолютно безопасны.
— А я зарабатываю на жизнь, продавая пиво.
— Прекрати, — бросила она, потихоньку раздражаясь. — Это не соревнование.
— Конечно нет. Я никогда не мог с тобой соревноваться. На скольких языках ты говоришь?
Она же не виновата в том, что всегда была умной. Случались дни, когда Миа была готова на все, лишь бы стать живым воплощением блондинки из анекдота. Она взглянула на Кору. Та по-прежнему мирно спала.
— Мне пора, — тихо проговорила молодая женщина. — Я не хотела ворошить прошлое. Было здорово встретиться с тобой.
Где-то внутри появился холодок разочарования: наверное, она всю жизнь будет белой вороной.
Миа и Дилан встали одновременно. На его лице были написаны испуг и стыд.
— Не уходи. Я придурок. Ты не виновата в том, что ты гений.
— Я женщина, — сказала она просто. — Может, тебе станет легче, если ты услышишь, что моя жизнь — сплошная неразбериха? — Ее голос сорвался. Слезы, которые Миа пыталась сдержать вот уже несколько часов, прорвались наконец бурными рыданиями, вряд ли делая ее привлекательной.
Где-то в груди, казалось, была пустота, заполненная страхом и неуверенностью и мешавшая дышать. Она вовсе не умная, скорее отчаявшаяся и паникующая. Миа закрыла лицо руками, в ужасе оттого, что Дилан стал свидетелем ее истерики.
Внезапно она почувствовала его теплые руки на своих плечах.
— Присядь, Миа. Все наладится.
— Откуда ты знаешь? — спросила она, хлюпая носом — как всегда, без носового платка.
— Вот, возьми.
Чистый квадратный кусочек хлопка, который он вынул из кармана джинсов, хранил тепло его тела. Она высморкалась и вытерла глаза, чувствуя себя слабой.
Дилан усадил ее рядом с собой на диван, оба взглянули на Кору. Малышка ничего не слышала.
— Не бойся. — Миа попыталась рассмеяться. — У меня не будет нервного срыва.
Он улыбнулся, крохотная ямочка появилась на его щеке.
— Расскажи, что произошло?
— Это долгая история.
— У меня впереди вся ночь.
Искреннее участие в его глазах обезоруживало, заставляло забыть о смущении.
— Хорошо, — вздохнула она. — Ты сам напросился.
