Вспомнились слова Дарклинга под дырявой крышей сарая. «Эпоха гришей подходит к концу». Я подумала о волькрах, жизнях, утерянных в Тенистом Каньоне. «Разделенная Равка не переживет новую эпоху». Я подводила не только Дарклинга, Багру или себя. Я подводила всю страну.
* * *
Когда Женя зашла ко мне следующим утром, я рассказала ей о визите Апрата, но ее, похоже, не обеспокоили его слова или странное поведение.
– Он страшноват, – признала она. – Но безобиден.
– Сомневаюсь. Видела бы ты его! Он будто совсем свихнулся.
– Он простой священник.
– Зачем он вообще сюда приходил?
Женя пожала плечами.
– Может, король попросил его помолиться за тебя.
– Больше я здесь не останусь. Хочу спать в своей комнате. С запертой дверью.
Женя принюхалась и осмотрела пустую палату.
– Ну, с этим, по крайней мере, я могу согласиться. Я бы тоже не захотела здесь оставаться, – затем она присмотрелась ко мне. – Ты ужасно выглядишь, – констатировала девушка с присущей ей тактичностью. – Почему бы тебе не дать мне немного поправить твое лицо?
– Нет.
– Ну хотя бы убрать мешки под глазами?
– Нет! – упрямо стояла я на своем. – Но ты можешь сделать мне одолжение.
– Принести косметичку? – нетерпеливо поинтересовалась она.
Я нахмурилась.
– Не такое одолжение. Моего друга ранили в Каньоне. Я… я писала ему, но не уверена, что до него дошли мои письма, – я почувствовала, как краснеют щеки, и поспешила продолжить: – Ты не могла бы узнать, в порядке ли он, и куда его перенаправили? Мне больше некого просить, а поскольку ты всегда в Большом дворце, я подумала, что ты могла бы помочь.
– Конечно, но… ты просматривала список пострадавших?
Я кивнула, в горле образовался комок. Женя ушла за бумагой с пером, чтобы я записала все необходимые сведения о Мале. Вздохнув, я потерла глаза – не знала, какой вывод делать из его молчания. Каждую неделю я проверяла список пострадавших, мое сердце колотилось, а живот сводило от страха, что найду там его имя. И каждую неделю я благодарила всех святых, что Мал жив и цел, даже если он не считал нужным мне написать. Что было на самом деле? Мое сердце больно сжалось в груди. Может, Мал радовался, что я исчезла, что он освободился от нашей дружбы и обязательств. «Или он лежит где-то в госпитале, а ты ведешь себя, как маленькая соплячка», – упрекала порой я себя.
Женя вернулась, и я записала его имя, полк и номер подразделения. Она сложила бумагу и спрятала ее в рукав кафтана.
– Спасибо, – хрипло поблагодарила я.
– Уверена, он в порядке, – она слегка сжала мою руку. – Теперь ложись, чтобы я могла убрать твои темные круги под глазами.
– Женя!
– Ложись или забудь о своей маленькой просьбе.
У меня открылся рот.
– Ты отвратительна!
– Я удивительна!
Окинув девушку сердитым взглядом и плюхнувшись на подушку, я, наконец, сдалась. После ее ухода я приняла меры, чтобы вернуться в свою опочивальню. Целитель был недоволен, но я настаивала. У меня уже почти не ломило тело, и я ни за что не согласилась бы провести еще одну ночь в этой палате. Вернувшись в свою комнату, я приняла ванну и попыталась прочесть одну из книг по теории. Но сосредоточиться не удавалось.
Я боялась возвращаться на занятия, боялась очередного провального урока с Багрой. Слухи обо мне поутихли, люди уже так не пялились, как когда я только приехала во дворец. Но я не сомневалась, что драка с Зоей снова эти слухи возродит.
Встав и потянувшись, я мельком увидела свое отражение в зеркале над туалетным столиком, поэтому пересекла комнату и уже более тщательно осмотрела свое лицо. Синяки под глазами исчезли, но я знала, что они вернутся через пару дней. Да и мало что они меняли. Я выглядела как обычно: усталой, тощей, больной. Совсем не как настоящие гриши. Сила была где-то внутри меня, но я не могла достать ее и не знала, почему так происходит. Почему я другая? Почему нужно так много времени, чтобы моя сила проявила себя? И почему я не могу самостоятельно взывать к ней?
В отражении я видела плотные золотые занавески на окнах, искусно разрисованные стены, огонь очага, пускающий блики на плитки. Зоя ужасна, но при этом она права. Я не была частью этого прекрасного мира и если не найду способ использовать свою силу, то никогда и не стану.
Глава 12
Следующее утро выдалось не таким плохим, как я ожидала. Зоя уже была в купольном зале, когда я вошла. Она сидела в одиночестве в конце стола заклинателей и молча завтракала. Девушка не подняла головы, когда Мария и Надя поздоровались со мной, а я, в свою очередь, изо всех сил старалась игнорировать ее.
Я смаковала каждый шаг по пути к озеру. Солнце было ярким, воздух приятно холодил щеки, и я совсем не торопилась в душную хижину Багры, в которой даже окон не было. Но когда я взбиралась по ступенькам к ее двери, то услышала разговор, ведущийся на повышенных тонах.
Я замешкала, но затем тихо постучала. Голоса резко оборвались, выждав мгновение, я открыла дверь и заглянула внутрь. Дарклинг стоял около печи Багры, его лицо излучало ярость.
– Простите, – сказала я и попятилась. Но женщина просто рявкнула:
– Зайди, девчонка. Не выпускай тепло.
Когда я прикрыла дверь, Дарклинг коротко поклонился.
– Как поживаешь, Алина?
– Хорошо, – удалось выдавить мне.
– Хорошо ей! – проревела Багра. – Ей хорошо! Она и коридор осветить не может, но у нее все хорошо!
Я скривилась и пожалела, что не могла уменьшиться и спрятаться в своих ботинках. К моему удивлению, Дарклинг сказал:
– Оставь ее в покое.
Женщина прищурилась.
– Тебе бы этого хотелось, не так ли?
Он вздохнул и раздраженно пробежал рукой по темным волосам. Когда парень вновь на меня посмотрел, на его губах обозначилась печальная улыбка, а волосы растрепались.
– У Багры свои взгляды на решение проблем.
– Не говори обо мне свысока, мальчишка! – ее голос был, как удар хлыста.
Как ни забавно, но я заметила, как Дарклинг выпрямился, а затем нахмурился, будто опомнившись.
– Не брани меня, старуха, – сказал он низким, угрожающим голосом. Гневная энергия затрещала по комнате. Во что я влезла?
Я подумывала выскользнуть за дверь и оставить их заканчивать прерванный спор, когда снова раздался голос Багры:
– Мальчишка подумывает достать тебе усилитель. Что скажешь, девочка?
Было так странно слышать, как Дарклинга называют «мальчишкой», что у меня ушло несколько секунд, чтобы осознать, кого она имела в виду. Но затем меня охватило облегчение и чувство надежды. Усилитель! Почему я не подумала об этом раньше? Почему они не подумали об этом раньше?
