Разочарование Багры в моих способностях не шло ни в какое сравнение с моим собственным. Как бы я ни старалась, с каждым днем лимит моей силы становился все более очевидным. В конце каждого занятия у меня в ушах раздавалось эхо слов Дарклинга: «Этого недостаточно», – и он был прав. Он хотел изничтожить Каньон до основания и вернуть берег Неморя, но мне не хватало сил для его целей. Я прочитала достаточно книг, чтобы понимать – это нормально. У всех гришей были свои ограничения, даже у Дарклинга. Но он сказал, что я изменю мир, и было трудно смириться с тем, что мне не справиться с этой задачей.
Дарклинг исчез, зато Апрат преследовал меня повсюду. Он бродил по коридорам и караулил у дорожки к озеру. Я подозревала, что он пытается снова поговорить со мной наедине, но не хотела выслушивать его болтовню о вере и страданиях, поэтому всегда была настороже и не позволяла ему застать себя врасплох.
В день зимнего пира меня освободили от занятий, но я все равно пошла к Боткину. Уж слишком меня взволновала моя часть демонстрации и перспектива предстать с ней перед Дарклингом. В комнате не сиделось. Находиться с другими гришами не было сил. Мария и Надя постоянно болтали о новых шелковых кафтанах и своих украшениях, а Давид и другие фабрикаторы не упускали шанса обсудить со мной детали демонстрации. Поэтому я прошла мимо купольного зала и отправилась в тренировочный зал у конюшен.
Боткин прогнал меня по основным заданиям и заставил упражняться с зеркалами. Без них я была так же беспомощна против него, как и раньше, но с перчатками я почти могла защитить себя. По крайней мере, так мне казалось.
Когда урок закончился, Боткин признался, что сдерживался.
– Нельзя бить девушку по лицу перед вечеринкой, – пожал он плечами. – Завтра Боткин будет драться по-честному.
Я застонала от этой мысли.
Быстро поужинав в купольном зале, я поспешила незаметно удалиться в комнату, мечтая о прекрасной и теплой ванне. Мне нравилась баня, но групповых обмываний мне хватило еще в армии. Личное пространство оказалось для меня в новинку.
После долгого, роскошного купания я села у окна сушить волосы и наблюдала за наступлением вечера над озером. Вскоре зажгутся фонарики вдоль дороги к дворцу и начнут прибывать дворяне в своих шикарных каретах – каждая изысканней предыдущей.
Я почувствовала легкий прилив восторга. Месяц назад подобная ночь привела бы меня в ужас: выступление, необходимость наряжаться и присутствовать среди сотней щегольски одетых людей. Я все равно нервничала, но при этом считала, что, может быть… будет весело.
Я взглянула на маленькие часы на каминной полке и нахмурилась. Служанка должна была принести мой новый шелковый кафтан, но если она не явится в ближайшее время, мне придется надеть старый шерстяной или позаимствовать что-нибудь у Марии.
Стоило об этом подумать, как в дверь постучали. Но это оказалась Женя, ее стройное тело было закутано в кремовые шелка, украшенные золотой вышивкой, а рыжие волосы забраны наверх, чтобы подчеркнуть огромные бриллианты, украшающие ее ушки, а также грациозность изгиба шеи.
– Ну? – она покрутилась так и этак.
– Ненавижу тебя, – улыбнулась я.
– Да, я и впрямь замечательно выгляжу, – сказала она, красуясь перед зеркалом над медным умывальником.
– Ты бы выглядела еще лучше с большей долей скромности.
– Сомневаюсь. А ты почему еще не одета? – спросила она, делая перерыв в самолюбовании и заметив, что я в халате.
– Мне так и не принесли кафтан.
– О, ну, фабрикаторы были немного заняты заданием королевы. Уверена, его принесут с минуты на минуту. А пока садись перед зеркалом, я сделаю тебе прическу.
Я чуть не завизжала от радости, но все же смогла сдержаться. Надеялась, что Женя предложит, но не хотела просить.
– Я думала, ты должна помогать королеве, – сказала я, когда Женя заработала своими умелыми руками. Она закатила свои янтарные глаза.
– Мои способности ограниченны. Ее Величество решила не идти на сегодняшний бал. У нее мигрень. Ха! Ведь это я целый час убирала ее морщины!
– Так она не появится?
– Конечно, появится! Она просто хочет, чтобы ее леди подольше суетились над ней, от этого она чувствует себя еще более важной персоной. Это главное событие зимы. Она ни за что его не пропустит.
Главное событие зимы. Я содрогнулась и громко выдохнула.
– Нервничаешь? – спросила Женя.
– Немного. Сама не знаю, почему.
– Может, потому, что около сотни придворных ждут своего часа, чтобы впервые поглазеть на тебя?
– Спасибо. Ты очень помогла.
– Всегда пожалуйста! – она потянула меня за волосы. – Могла бы уже привыкнуть, что на тебя постоянно пялятся.
– Как видишь, не привыкла.
– Ну, если будет совсем худо, подай мне знак. Я заберусь на банкетный стол, задеру юбку на голову и пущусь в пляс. Вряд ли после этого на тебя хоть кто-то обратит внимание.
Я засмеялась и слегка расслабилась. Придя в себя, поинтересовалась подчеркнуто равнодушным голосом:
– Дарклинг уже вернулся?
– О да, еще вчера. Видела его экипаж.
Мое сердце ухнуло вниз. Он был во дворце целый день, но не навестил меня и не позвал к себе.
– Он наверняка очень занят, – пояснила Женя.
– Конечно.
Через секунду она тихо произнесла:
– Знаешь, мы все это чувствуем.
– Ты о чем?
– О притяжении к Дарклингу. Но он не такой, как мы, Алина.
Я напряглась. Женя старательно сосредоточилась на колтунах в моих волосах.
– Что ты имеешь в виду? – даже мне мой голос казался неестественно высоким.
– Он обладает мощной притягательной силой. Нужно быть слепым или сумасшедшим, чтобы не заметить этого.
Мне не хотелось спрашивать, но я ничего не могла с собой поделать:
– Он когда-нибудь…? В смысле, вы с ним…?
– Нет! Никогда! – на ее губах заиграла озорная улыбка. – Но я бы не отказалась.
– Правда?
– А кто бы удержался? – она встретилась со мной взглядом в зеркале. – Но я бы никогда не позволила себе проникнуться к нему чувствами.
Я максимально равнодушно пожала плечами.
– Естественно.
Женя подняла безупречную бровь и с силой потянула меня за локон.
– Ай! – вскрикнула я. – А Давид сегодня будет?
Девушка вздохнула.
– Нет, он не любит вечеринки. Но, так сложилось, что я оказалась рядом с мастерской, дабы дать ему взглянуть на то, что он упускает. И что ты думаешь? Он едва посмотрел на меня.
– Не могу в это поверить! – попыталась я ее успокоить. Женя закрутила последний локон и закрепила его золотой шпилькой.
