Мы были щедрыми и добрыми. Благо было с чего. Местным такой подход понравился. И когда я выразил желание пообщаться с представителями кирьяльских родов, проживающих вне селения, мне пообещали такую встречу организовать не откладывая.
Я уже знал, что управление у кирьялов, как, впрочем, и у многих родо-племенных, двойное.
Есть исполнительная власть. Вот как староста данного поселка. Или военный вождь, он же командир ополчения.
А есть власть законодательная. Мудрые старцы. И старицы. Законоучители и законодатели. И главные как раз они, потому что исполнительную власть тоже они назначают.
Мы тоже из крутой породы викингов, как и их прежние господа, сообщил я родовым патриархам и могучей тетке, которую здешние называли «мать». Только мы не свеи, а даны. Со свеями мы немного повздорили и побили их, так как мы – круче. Однако они убили наших людей и попортили имущество, поэтому они нам должны. Но самим кирьялам беспокоиться не о чем. Взыскивать долги мы будем не с них, а с настоящих виновных. То есть со свеев. В частности, заберем у них таможенную «точку» на острове в устье реки. А потом все наладится, и кирьяльские племена ждет богатство и процветание.
После меня выступил главный кирьяльский дедуган. Сказал, что богатство – это хорошо, но уверен ли я, что озвученные деяния мне по плечу? Свеев ведь немало, побольше, чем нас. И все они – воины, обосновавшиеся за крепкими стенами. Совладаем ли мы с ними без посторонней помощи?
Посыл был понятен. Дедушка опасался, что от них потребуют ввязаться в драку на нашей стороне.
Я опять успокоил: сами управимся. Мы – даны из Сёлунда. Круче нас только айсберги в холодном море. Да, от местных нам тоже кое-что потребуется. Например, провиант и всякие полезные вещи. Но не за так. Не в качестве дани. Все будет оплачено по разумному прайсу. А если кто-то захочет продать нам меха, рыбью кость и другую ликвидную продукцию, то милости просим. Ну а если какие-то храбрецы из местного населения пожелают поторговать без нашего участия, пройти в Ладогу, например, то мы им препятствовать не будем. Однако придется заплатить налог. Небольшой. Хотя, по моему глубокому разумению, сообщил я почтенному старчеству, торговать с нами кирьялам будет в любом случае выгодней. И безопасней. Тем более что главный торг я намерен обустроить здесь, в данной деревеньке. Куда и придут в гости «все флаги», неся ее жителям обещанные богатство и процветание.
В общем, нарисовал замечательную картину превращения Васюков в Нью-Москву.
Ильфа с Петровым старейшины, по понятным причинам, не читали, да они вообще ничего не читали вследствие отсутствия письменности. Потому отринули сомнения, развесили уши лопухами и внимали моим обольстительным речам аки божественному откровению. В результате я не сомневался: поддержка местного населения нам обеспечена. И это хорошо, потому что, если я решил стать главным землевладельцем здешних краев, лояльность коренных жителей мне не помешает. Я буду им хорошим ярлом. Добрым и заботливым. Потому что я такой и есть. Если меня не злить.
В общем, расстались мы почти друзьями. А самое главное: я больше не опасался утечки информации. Местные позаботятся о том, чтобы в крепости о нас не узнали.
Девчонку, из-за которой кипели скандинавские страсти, главной из которых, несомненно, была алчность, звали Ката. Красотой ее боги не одарили, но она была юна, мила и наивна. Не думаю, что Кёлю было трудно ее охмурить. И, похоже, она тоже была Длинному по душе. Во всяком случае, обращался он с девушкой ласково, заработав этим плюсик к репутации. А еще она понравилась Заре, и та немедленно взяла над Катой шефство, что привело к переселению девушки из домишки, больше смахивающего на землянку, в один из лучших домов деревни.
Заря это и организовала. Явилась к старосте в сопровождении Вихорька и Ануда, заявила, что папа девушки был уважаемым господином и ей не следует жить в хлеву только потому, что муж девушки велик ростом, а не удачей.
И Ката переехала.
И прониклась к моей подруге оч-чень большим уважением.
Я же нахально воспользовался ситуацией и отстранил Зарю от будущей драки за главный таможенный пост. Аргументировал: кто-то должен присмотреть за девушкой. И за нашими ранеными. Которых, кстати, разместили в том самом «лучшем» доме.
Раненых было четверо. Двое весян (один принятый и один подвернувшийся под случайный удар древком) да двое варяжат, Егри и Фрут, причем состояние первого следовало считать удовлетворительным, опасности для жизни нет. А Фрута вообще через неделю можно было «выписывать». Отец Бернар, как всегда, являл нам чудеса военно-полевой травматологии. На тех, кто выжил. К сожалению, рукопашная с викингами отличалась повышенной смертностью. Хорошие доспехи помогали изрядно, но если удар прошел и защита не помогла – считай, покойник.
– Местные пообещали мне, что все будет в порядке, – сказал я Заре. – Но ты – повнимательней. С тобой остается отец Бернар. Он присмотрит и за ранеными, и за кораблями, но он – не воин. Если что, именно тебе придется вразумлять здешних смердов.
– Думаешь, они рискнут выступить против нас? – усомнилась Заря.
– На наших кораблях – немалое богатство, – напомнил я. – Это искушает.
– Только очень глупый польстится на добычу викинга.
– Вот поэтому я сказал: «вразумишь», – я погладил ее по щеке. – Ты же умница!
– Твоя умница! – уточнила Заря, поймав мою руку. – Не дай себя убить, Ульф Свити! – попросила она, заглядывая мне в глаза снизу вверх. Как-то это у нее получалось, хотя мы были почти одного роста. – Не оставь меня, любимый, я пропаду без тебя!
И какая же она славная, Заренка Труворовна! Так и хочется обнять и не выпускать. Совсем не так, как с Гудрун. Женушка моя сёлундская, она – прекрасна. Глянешь – и дух захватывает. Обнимешь – и… круче, чем когда мой Волк приходит. Небесные врата открываются, если пользоваться терминологией Бури. А Заря – она совсем не небесная. Она – от земли. Причем – моей земли. И потому более родная, что ли…
Ладно. Живы будем, разберемся.
– Как же я могу тебя оставить, ладо мое! Вот вышибем свеев из крепости – и я сделаю тебя хозяйкой здешнего края! – пообещал я, глядя в огромные доверчивые глаза. – Думай об этом, пока я не вернусь. И о том, что я доверил тебе мои корабли и моих людей. Сбереги их! Ката, если что, тебе поможет. Она на местном болтает немного. И за пленными присматривай. Колодки колодками, а пригляд не помешает. Вот Фруту поручи. Ходить ему Бернар разрешил, вот пусть и ходит.
– Дурак он, твой Фрут.
– Скорее уж твой, поскольку родич. Да, избытком ума не страдает, да тут особого ума не нужно. Тут бдительность требуется. А думать за всех ты будешь, красавица моя. Пока мы не вернемся.
– Твоя, – зарумянилась от комплимента Заря. – Сделаю как скажешь. Сберегу. Присмотрю. Возвращайся скорее, мой ярл!
В тот момент я полагал, что сделал удачный ход. Избавил Зарёнку от опасностей предстоящих нам схваток. Дел ей здесь хватит, и я наивно полагал, что это будут исключительно мирные дела. Проблем со стороны местного населения я не ожидал. Мне казалось, я достаточно мотивировал кирьяльских пейзан быть к нам дружелюбными.
