И вдруг неожиданно он понял. Взгляд Элайн.
Ее глаза оставались совершенно неподвижны во время их последнего разговора… Это могло быть следствием перенесенного шока. Возможно, он ошибается, придавая слишком большое значение мимолетному впечатлению. Но он все время помнил о Джоне Ковентри и о том, как искусно владеют искантцы мимикрией, становясь на какое-то время не отличимыми от жителей планеты Земля…
В любом случае теперь он знал, что нужно делать.
Степан достал из кармана портативную рацию, набрал на ее терминале код передатчика базы, и его вызов, усиленный в десятки раз, пробил ионизированные слои стратосферы Исканты, вырываясь в открытый космос.
«Севастополь» долго не отвечал. Потом ему пришлось какое-то время препираться с корабельным компьютером, требуя немедленного подключения к медицинскому отсеку. Наконец к аппарату подошел сам Гурко.
— К вам поступила новая пациентка. Вы уже провели ее обследование?
— Она в изоляционном блоке. Проходит стандартный планетарный карантин. А в чем, собственно, дело?
— Мне нужны результаты анализов. Совершенно необходимо полное медицинское освидетельствование этой женщины.
— Во время карантина такое освидетельствование не может быть проведено.
— Почему?
— Правила запрещают любые контакты с пациентом во время карантина, в том числе и врачам.
— Значит, вам придется нарушить эти правила. Слишком много зависит от результатов ваших анализов! Принимайте любые меры предосторожности, но немедленно проведите ее полное освидетельствование и сразу же сообщите мне результат.
ГЛАВА 20
Атака на базу началась перед рассветом. После целого дня утомительных и безрезультатных исследований пещеры Неверов до глубокой ночи ждал ответа от Гурко, но, видимо, обследование затянулось, и «Севастополь» упорно молчал, пока наконец вообще не ушел из зоны радиовидимости.
Неверову показалось, что его голова только что коснулась подушки, когда звук сирены заставил его выскочить из гостевого коттеджа базы наружу.
Ослепительные всполохи энергетических разрядов, вырывавшиеся из сети при каждом прикосновении к ней, освещали весь защитный периметр зловещими багровыми отсветами.
Самих нападающих почти не было видно, хотя света хватало. Сразу же, как только включилась сирена, часовые врубили прожектора на полную мощность. Тем не менее ничего, кроме полупрозрачных невысоких силуэтов, мечущихся вокруг периметра защиты, рассмотреть было невозможно.
Хуже всего в этой ситуации оказалось вынужденное безделье. Они не могли стрелять сквозь сетку, чтобы не разрушить ее случайным попаданием. Энергетические капсулы станнеров были слишком широки для подобной стрельбы, и Неверов пожалел, что у них нет старинного оружия, выбрасывавшего из ствола кусочки металла под давлением пороховых газов.
Придется дать задание механической мастерской изготовить что-нибудь подобное, пока же им приходилось ждать и надеяться на то, что у защитных генераторов хватит мощности отразить волну невидимых атакующих.
Неверов не мог смотреть на происходящее, ничего не предпринимая. Чтобы хоть немного разрушить покров мистического, почти суеверного ужаса, окружавшего их противника, им нужен был пленный, хотя бы один. Утром они ничего не найдут, ни одного трупа. Он не смог бы объяснить, откуда возникла такая уверенность, — но, вспоминая пустую пещеру, не сомневался, что так и будет.
— Откройте ворота! — крикнул он часовым, но те не слишком спешили выполнить этот странный приказ.
— Направьте в проем все зенитные установки! На короткое время приоткройте ворота и поливайте все, что движется, шквальным огнем. Нам нужна хотя бы одна эта тварь! Пусть даже мертвая!
Наконец часовые у ворот поняли, что от них требуется и, приоткрыв створки, бросились в разные стороны, спасаясь от огненных цепочек энергетических разрядов зенитных станнеров, сразу же с трех сторон протянувшихся к воротам, — зенитчики не теряли ни секунды.
Стоявшие у турелей стрелки слишком поторопились. Но Неверов не стал осуждать их за это. При такой атаке, когда противник почти невидим, а ворота распахнуты настежь, нервы у кого угодно могут не выдержать.
Наконец волна белесых низкорослых силуэтов, несмотря на заградительный огонь, хлынула к проему со всех сторон.
Бывают моменты, когда время замедляет свой бег. И вот один из таких моментов настал. Неверов видел, что, если ворота немедленно не закрыть, через минуту во дворе базы окажутся десятки этих кошмарных ночных тварей, рвущихся к людям, несмотря на разряды бластеров и пламя защитной сети. Тут уж не до пленных.
Именно он отдал приказ открыть ворота — значит, ему их и закрывать. Бешеное пламя разрывов затопило весь проем. Казалось, в этом полыхающем огнем квадрате не может уцелеть ничто живое. Все три спаренные зенитные установки станнеров били по воротам непрерывно, и Неверов понимал, что было бы безумием прекратить огонь хотя бы на несколько секунд. Он не мог отдать такого приказа, он лишь надеялся, что стрелки сами успеют принять правильное решение. Время уплотнилось настолько, что даже слова приказов не могли уместиться в оставшиеся у них до прорыва защиты мгновения.
Неверов летел через двор так, словно у него выросли невидимые крылья. Седьмым чувством ощущая момент, когда следовало уклониться в сторону от очередного разряда, будто можно было уклониться от этой летевшей со скоростью реактивного самолета смерти.
И все же он уклонялся, на доли секунды опережая пальцы стрелков, лежавшие на гашетках.
Наконец его заметили, стрельба оборвалась, словно кто-то невидимый заткнул у него за спиной безумно ревущую трубу.
И тогда в относительной тишине он услышал не то вой, не то рычание, несущиеся снаружи. В этом звуке не было ничего человеческого — но и звериного тоже. Так, должно быть, воют призраки на погостах в ледяную рождественскую ночь.
Прежде чем Неверов оказался у ворот, прежде чем его рука рванула вниз рычаг запора, станнеры за спиной Степана взревели с новой силой, и это означало, что промелькнувшая возле самого его лица белая тень ему не почудилась. Да и не он один ее видел, стрелки поливали двор огнем слева от ворот, постепенно смещая сектор обстрела.
Атака кончилась так же неожиданно, как началась. Еще минуту назад двор полыхал и содрогался от разрывов, и вот уже нежданная и оттого оглушительная тишина обрушилась на измученных людей.
Словно дожидавшаяся этого момента фиолетовая луна Исканты выглянула из-за облаков, осветив за периметром защитной сети пустую каменистую равнину, на которой не было ни нападавших, ни трупов.
Не желая поверить в это невероятное и полное исчезновение противников, Неверов бросился к тому месту внутри двора, где совсем недавно скрестились очереди последних разрядов.
