Наваждение
Капли дождя били по стеклу и медленно стекали вниз. Одна, другая. Затем поток становился шире. Потоков — больше. И вот уже все окно залито водой. Дождь зарядил надолго. Неторопливый мелкий дождь. Такой идет с утра до вечера, без остановки. Таня любила дождь. Именно такой — бесшумный, медленный. Без грозы и сильных порывов ветра. Под такой дождь хорошо думать и мечтать. Она любила мечтать. Пожалуй, для нее это было самым лучшим занятием. Лежишь на кровати, глаза в потолок и — мечтаешь. Или сидишь у окна, по стеклу которого бьют капли, как сейчас, и в голове мысли — разные: грустные и не очень, но светлые и обещающие что-то необыкновенное. Мама говорила, что вторую такую фантазерку еще поискать, и была недалека от истины.
Тане семнадцать. У нее удлиненное скуластое лицо, зеленые глаза и рыжие волосы. Кожа белая-белая — такая только у рыжеволосых бывает. Волосы вьются. Но не так, как хочется Тане. Поэтому она ими недовольна. В смысле, волосами. Остальным — более-менее. У нее хорошая фигурка: ладная, точеная, стройная. Ничего лишнего и никакого недомера: грудь, бедра, ноги — все как надо. А что рыжая, так рыжих всю жизнь дразнят, и с этим ничего не поделаешь. Да еще мама учительница. Быть дочерью учительницы и тем более в поселке, где всего-то одна школа, очень даже непросто. А мама не только преподает, она вот уже шесть лет классный руководитель в ее классе. Таня одна такая невезучая в своем коллективе. В других нет-нет да и случаются по два, а то и больше учительских ребенка. А Таня — одна. Всегда чуть в стороне от остальных. Всегда на виду. Ни удрать с урока, ни плохо подготовиться к нему она не может. Чуть что, сразу учителя к маме:
— А ваша Таня сегодня…
Что поделаешь? Дочь учительницы! Это как клеймо на лбу. Раньше Таня мечтала о том, чтобы мама работала в совхозе, или в больнице, или еще где-нибудь, только не в школе. А еще о том, чтобы у нее был папа… Но папы у Тани не было. Мама родила ее поздно, после сорока, а через пару лет развелась с мужем. Дочь и школа — вот и все ее жизненные интересы. Замуж мама уже не выйдет, это Таня поняла давно. Мама — пенсионерка, но работает по-прежнему. Уйти на пенсию для нее — конец жизни. Классное руководство, правда, брать больше не хочет. Вот выпустит через месяц их класс, Таня в университет поступит, и станет легче. Мама безумно хочет, чтобы Таня продолжила учиться. А Таня, как все девушки в ее возрасте, больше мечтает о любви, чем об учебе. Но если надо, значит надо.
Таня отрывает глаза от окна — нужно учить билеты по истории. История — ее любимый предмет. Она ее и так знает, но надо кое-что повторить.
Хлопает входная дверь.
— Здрасте, Вера Анатольевна!
Это Настя. Она единственная из одноклассников, кто не обращает внимания на то, что Таня — дочь ее классной.
— Привет, Танька, — шепчет подруга, едва прикрыв дверь. — У меня такая новость!
Ее лисья мордочка растягивается в интригующей улыбке, серые глаза закатываются под лоб. У подруги темные волосы до плеч, обезоруживающая улыбка и смелый взгляд.
— Приехали Васька с Колькой!
Васька и Колька — прошлогодние выпускники. Теперь парни учатся в городе: один — в техникуме, другой — в сельскохозяйственной академии. Высокий тощий Колька нравится Насте, а невысокого крепыша Ваську она прочит Таньке в провожатые. Тане все равно. У нее нет парня. С ней никто не встречается. Встречаться с дочерью учительницы — это уже ответственность. Из школьников никто не рискнет, разве что парни постарше… У Тани, как у большинства девушек, есть тайная безответная любовь. Взрослый парень, высокий, красивый, волосы до плеч. Мама говорит, что он не блистал знаниями в школе и иногда выражается безграмотно. Таня ей верит, да ведь сердцу не прикажешь. Мама тоже может ошибаться. Тане он кажется загадочным, необыкновенным. Но он на нее не смотрит и никогда не смотрел. Она для него тоже дочь учительницы. А дочь учительницы можно оберегать, защищать, дразнить — в зависимости от того, нравится ее мать или нет. А вот любить нельзя. Мама Тани и в его классе преподавала. Вообще, по той причине, что у них не было отца, мама брала очень много часов. Каждый день по шесть уроков. И на больничных не сидела. Не до того было. Поэтому ее знает весь поселок. В любом случае почти все, кому до сорока, учились у нее.
Настя не обращает внимания на равнодушие Тани. Для нее приезд друзей — настоящее событие. Теперь не до билетов. Будет всю ночь думать, что надеть да как накраситься.
— Завтра идем в кино. Потом танцы. Ты что наденешь?
Что Таня может надеть, кроме черной юбки или черных брюк? Мама обычно покупает добротную классику, поэтому Таня всегда выглядит прилично, но модно — никогда.
— Слушай, приходи ко мне! Наденешь мои вельветовые брюки. Они мне маловаты, а тебе в самый раз будут. А мне дай надеть свою розовую кофточку. Хорошо?
Таня согласно кивает. Переодеться лучше у Насти, тогда мама, может, и не узнает, если не донесут. А донесут — тоже не беда. Через месяц она уедет отсюда. И больше не вернется. Даже если не поступит. Жить в поселке она ни за что не станет.
— Васька о тебе расспрашивал. Я ему в прошлый раз все уши прожужжала. Заинтересовался.
Таня слегка хмурится. Не нужен ей этот Васька. Совершенно не нужен. Но у Насти свое мнение на этот счет.
— Знаешь, почему за тобой не ухаживают?
— Знаю. Из-за мамы.
— Не только. Просто ты никогда ни с кем не встречалась. Если бы тебя хоть раз кто-нибудь проводил… Хоть кто-нибудь. А так — робеют.
— Не хочу я кого-нибудь…
— И зря! Ведь люди как думают? Дело не в том, что она (то есть ты) не хочет, а в том, что с ней не хотят. Разницу улавливаешь? А проводит один, другой — все увидят, что ты не гордая. Нормальная. Тогда и ухаживать начнут — только выбирай. А Васька, между прочим, ничего. Кстати, по нему наша Лизка сохнет, а он сказал, что лучше с тобой в кино пойдет.
— Так и сказал?
— Ну, не совсем так. Пойдем вчетвером. Они и мы с тобой. Встречаемся завтра у клуба. А тебя я жду в семь у меня. Не забудь!
Она чмокнула Таню в щеку и убежала.
На следующий день Таня в синих вельветовых брюках и белой блузке, а Настя в ее розовой кофточке и серой юбке неторопливо шли к клубу. Ресницы девчонок были добротно намазаны ленинградской тушью, глаза подведены синим карандашом, губы — розовой помадой. У Насти была старшая сестра, которая отдавала ей остатки своей косметики. Привезли французскую комедию с Пьером Ришаром. После фильма — танцы. Вечер обещал быть интересным. Таня вдруг заметила, что волнуется, и удивилась: с чего бы?
Васька с Колькой ждали их у входа. Колька держал в руках билеты. Галантно раскланялся с девчонками. Настя защебетала что-то. Таня отметила, что Васька не так уж плох — рубаха чистая, держится с достоинством. Что значит город! Любого исправит. В кино сели парами. Девчонки вместе, ребята по бокам, Колька обнял Настю за плечи, и она наклонилась в его сторону. Шептались весь фильм. Васька молча сидел рядом. Таня не поворачивалась, но чувствовала: смотрит. Из-за этого она не следила за сюжетом фильма и ничего не поняла. От напряжения у нее даже ладони вспотели.
