Я улыбнулся. Все! Я купил их с потрохами. Эти два прожженных интригана мгновенно оценили мое предложение и прокрутили в уме десятки вариантов, как воспользоваться моим подарком. Кроме того, ректор от имени гильдии магов признал мое баронство. И он понял, что я это понял. Как иногда пара слов, сказанная облеченным большой властью человеком, меняет судьбу. Так и мессир Кронвальд признал меня избранным Творцом и уже положил на полочку в своих будущих планах. Ну да бог с ними, мне сейчас не до их интриг. Жить в обществе и быть свободным от него по определению невозможно, это я хорошо усвоил еще по прошлой жизни. Поэтому не парился по поводу интереса к моей персоне ректора, Гронда и разных тайных служб. Тем более что настоящие мои противники стояли неизмеримо выше.
– Я думаю, что у моих недоброжелателей есть здесь осведомители. Надо, во-первых, чтобы информация о выздоровлении Аре-ила в течение двух кругов не вышла за стены лечебницы. Во-вторых, Эрна пусть посидит под арестом. И последнее: пустите слух, что я тоже арестован. Ну а вычислить глаза и уши моих врагов здесь, в академии, вам не составит труда.
Слушая меня, ректор согласно кивал.
– Это все, что от нас требуется? – спросил он, когда я закончил перечислять свои просьбы.
– Все!
Когда нехеец покинул кабинет, мессир достал из шкафа бутылку и два бокала. Они выпили, и архимаг, улыбаясь в бороду, сказал:
– Это подарок судьбы.
– Ты так уверен, что наш избранный притащит нам лесных эльфаров на блюдечке с голубой каемочкой? – спросил Гронд.
– Уверен? – усмехнулся ректор. И твердо ответил: – Уверен. По-другому быть не может. Коли нехеец взялся за дело, он его доведет до конца.
– Или до тюрьмы, – рассмеялся Гронд и исчез. Его нетронутый бокал остался на столе.
Через час после того, как покинул кабинет ректора, я был в трактире. В уголке, облюбованном Гангой, сидела сама новая хозяйка трактира. Одежда неброская, но подобранная с большим вкусом, подчеркивала ее диковатую красоту и энергию, рвущуюся наружу и сдерживаемую усилием воли. Вот такое впечатление произвела на меня моя невеста. Я подошел и, взяв ее руку, поцеловал. Сам не знаю, что меня на это толкнуло. Чтение приключенческих романов в детстве, где кавалеры поступали именно так, или желание показать очаровательной смеске мое отношение к ней? Она удивленно захлопала большими черными ресницами и попыталась выдернуть свою руку. Я же, не отпуская ее, но при этом удерживая осторожно, проговорил, почти мурлыкая:
– Душа моя, ты очаровательна!
– Ах, хозяин, как вы галантны! – тут же подлизалась Рабэ.
А орчанка перешла в наступление:
– Я тебе в самом деле нравлюсь?
– Нравишься, – ответил я. А чего скрывать?
– Тогда женись!
Этими двумя словами она сбила мне весь романтический настрой. Отпустив ее руку, я сел напротив Ганги.
– Женитьба – шаг очень серьезный, это, знаешь ли, на всю жизнь. А у нас она может быть очень короткой, несмотря на твое первородство. – Мой взгляд теперь выражал не восхищение, а суровость.
Если бы я женился на всех, кто мне нравится, я бы обогнал царя Соломона. Но ничего подобного я не сказал, потому что догадывался, как отреагирует Ганга.
Орчанка прищурилась и попыталась задать вопрос всех жен и невест во всех вселенных: «Где ты»… Но я поднял ладонь и остановил ее.
– Потом! Рабэ, мухой полетела и быстро нашла Марка по прозвищу Уж, – перевел я взгляд на демоницу.
– А чего его искать, он сидит и ждет вашу милость с каким-то важным известием. – И Рабэ на весь зал заорала: – Марк! Бездельник! Спускайся! Его милость пришел!
Я оглянулся и увидел, что зал почти пуст и только Изя стоял за стойкой и жалобно на меня смотрел. Я улыбнулся ему и отвернулся, подумав: «Отрабатывай, старина, свои промахи». Посмотрел на демоницу и спросил:
– Тебе язык вырвать? Чего ты орешь?
– Так он сам просил позвать его, как только вы появитесь! – изумленно ответила демоница и уставилась на меня, не понимая, что она сделала не так. Просили позвать, вот она и позвала, читалось на ее маленьком наивном личике.
«Умеет же притворяться стерва», – подумал я, но вступать в долгие объяснения не стал. Объяснять ей, как надо правильно исполнять мои распоряжения, было так же бесполезно, как учить осла читать. Тут либо осел сдохнет, либо я. Поэтому я действовал проверенным способом.
– Если не умеешь пользоваться головой на благо хозяина, я ее отрежу. – Мой тон не давал ей усомниться, что именно так я и поступлю. Без головы она не сможет возродиться в чистилище преисподней.
– Все поняла, сахгиб, – задрожала девушка.
Подошел Уж, поклонился и застыл у стола.
– Присаживайся, Марк, – показал я глазами на свободный стул, – и расскажи, что узнал по поводу Эрны.
Марк сел и замялся. Я понимал его трудности и помог ему.
– Не тяни, здесь только те, кто может это знать. От них у меня тайн нет.
Рабэ была связана заклятием крови. А Ганга вскинула на меня благодарный взгляд. Я дал понять девушке, что считаю ее самым близким к себе человеком. Она была далеко не дура и сразу смогла разобраться, что, посвящая в тайны, я ввожу ее в свою жизнь. А тайн у меня, как она считала, было бесчисленное множество.
– Значит, так, босс. Студентка несколько раз выходила в город и каждый раз садилась в один и тот же экипаж. Конкретно она никуда не ездила. Коляска крутилась по городу, по малолюдным улицам, и через час возвращалась. Босс, оттуда были слышны такие звуки… – Он помолчал, не зная, как их описать. – В общем, она громко охала и стонала. Ее подвозили к академии, и она выходила. После нее в коляску подсаживался один и тот же человек. Но в конечной точке маршрута из экипажа выходили два лесных эльфара. В доме, где живут эти двое, есть два охранника, которые поочередно дежурят у ворот, тоже эльфары, и служанка, которая приходит утром и уходит вечером после шести.
– Я так и думал, – покивал я своим мыслям. – Спасибо, Уж, хорошая работа. Дело в том, что Эрна позавчера ранила ножом снежного эльфара и сказала, что это приказал сделать я. Но на ноже было проклятие, с которым я уже сталкивался, когда ранили стрелой небесную невесту и еще раньше Вирону, а позже великого хана. И все это было дело рук лесных эльфаров. – Я увидел, как широко раскрылись глаза орчанки.
– Так это мне не показалось? – тихо спросила она. И неожиданно продолжила: – Какая же ты сволочь! Все это время ты это от меня скрывал!
Я удивился непостижимой женской логике. Но чего нельзя понять, о том лучше не задумываться, и я отмахнулся от ее вопроса и одновременно утверждения: скрывал – значит, сволочь.
– Задача у нас такая: захватить эльфаров и добиться от них признания.
– Я знаю, как это сделать! – хищно улыбнулась Ганга.
