– Вы, барон, нехеец? – спросила она, взяла тарелку и стала накладывать себе то, что ей приглянулось.
– Нехеец, тана.
– Зовите меня Аграсса. А вы не похожи на нехейца, Ирридар.
С первого раза запомнила мое имя. Не дура.
– У нас есть в охране нехейцы, они низкорослые, круглолицые, – между тем продолжила она.
– Это потому, что у меня мать лигирийка, – улыбнулся я и положил себе точно такой кусок, какой взяла она.
Мы весело уплетали угощение, проходя вдоль столов и болтали ни о чем. О погоде, о столице, о сплетнях, что гуляли среди светской молодежи. Время от времени девушка показывала на то или иное блюдо и рекомендовала мне разные деликатесы.
– У вас есть невеста, барон? – поглядывая на меня изучающе, но не прямо, а из-под края тарелки и наклонив голову, спросила она.
– Есть.
– И кто она?
– Она наполовину орчанка. Я ее привез из степи, – признался я. – Там она была небесной невестой и вот досталась мне.
– Вы были в составе посольства? – Она еще больше удивилась. – Так это вы тот герой, который помог графу Саккарти успешно закончить его миссию? Здесь столько разговоров было о молодом студенте магической академии, который с боем взял в жены орчанку.
«Ага, – подумал я, – кто-то больно умный или догадливый уже переводит стрелки на меня».
– Нет, Аграсса, я не герой, просто так вышло случайно. – Мне не нужна была слава помощника Саккарти. Еще одну галочку для увеличения ненависти ко мне лесных эльфаров ставить не хотелось.
– Так вы, Ирридар, еще к тому же скромны. Это действительно по-провинциальному.
Я не обиделся. Мало ли кто как считает. Интересно было другое, в чем выражалась моя провинциальность в понимании столичной богемы. Поэтому спросил:
– По-вашему, не выпячивать себя и не хвастаться тем, чего не совершал, это и есть провинциальность?
– Не обижайтесь, Ирридар, местное общество так устроено, что хвалиться и кричать о своих подвигах это нормально. В порядке вещей. Скромность не приветствуется, как и наглость, а вы проявили и то и другое. Не признали первенство наследника Крензу и посмеялись над его друзьями. Но… вы мне интересны. Вы молоды, сильны, уверены в себе и, судя по вашей одежде и драгоценностям, богаты. Вы были бы мне идеальной парой. Наш род небогат, но очень древний и влиятельный. Я третья дочь в семье и приданое за мной большое не дадут. Но вместе со мной в семью придут связи и влияние при дворе. – Она посмотрела на меня, стараясь уловить, понял я ее или нет.
Я понял. Быть чьей-то подходящей парой мне не улыбалось, и я сказал:
– Я действительно провинциален, тана, и для того, чтобы жениться, я должен девушку полюбить. – Я смотрел ей в глаза, не усмехаясь и не переводя все в шутку. – Кроме того, у меня уже есть одна невеста, и она принцесса степи. Так что влияние у меня тоже есть.
Девушка не смутилась.
– Я понимаю, – кивнула она. – Я знаю, что такое небесная невеста. Наша семья заботится о том, чтобы дать нам достойное образование. Мне очень не хочется идти замуж за богатого старика. А это, к сожалению, мой удел. О любви здесь говорить не приходится.
Она вздохнула и откусила кусочек пирожного. Медленно, о чем-то раздумывая, прожевала, глядя в сторону. Я тоже молчал, не мешая ей думать.
– Но потерять свою девственность, – неожиданно сказала она, – я хочу не со стариком. Ему хватит и того, что он будет владеть моим телом и мной. Я хочу отдать ее вам, тан, и сегодня.
Это было неожиданно, и я вновь не знал, что ответить.
– Э-э-э… тана… почему сегодня? – только и смог произнести я.
– Потому, что завтра вас, вероятнее всего, убьют. Если не на дуэли, то в спину. Здесь так принято.
Она говорила спокойно, как о чем-то решенном и не подлежащем обсуждению или сомнению. Она верила во всесильность местной элиты, не прощающей обид. И это было правилом и нормой их жизни.
– Не буду спорить с вами, Аграсса, поживем – увидим. – Я уже успокоился и взял себя в руки.
Наш разговор прервало появление нескольких молодых людей. Они шумно что-то обсуждали и, подойдя к столу, удивленно уставились на меня. В этом дворце я у многих вызывал удивление.
– Бушел! Так это тот наглец, который кинул тебе в лоб кошель с серебром? – показал на меня пальцем один из них. – Точно он, он был еще с той сукой, что избила нас.
– А ты говорил, что он в тюрьме, – добавил другой.
Тот, кого назвали Бушелом, вытаращился на меня, покраснел, кинул взгляд на девушку и натужно, выдавливая из себя слова, проскрипел:
– Завтра утром дуэль с моим защитником, назначьте время и место.
Я всем назначал полигон гильдии магов. Туда направил и его. Следом вся эта компания радостно тоже назначила мне дуэли, видимо не опасаясь и пребывая в уверенности, что защитник Бушела вытрясет из меня душу.
Девушка многозначительно улыбнулась мне своей очаровательной улыбкой: мол, ну что я говорила? Поставила тарелку на стол и прошептала:
– Я буду ждать.
Она и парни покинули зал, оставив меня одного. Становилось скучно. Так поругаться, пожрать и бесцельно бродить я мог где угодно. Хоть на улице, хоть в любом столичном трактире. Надо чем-то себя занять. Я проследил взглядом за ушедшей компанией и улыбнулся. Мысли, как занять себя, пришли почти мгновенно.
Ошвар риз Крензу был собой недоволен, но старался этого не показывать. Какой-то залетный провинциальный барон посмел бросить ему вызов и испортил все настроение. Даже неприступная Аграсса предложила ему себя. Конечно, назло Ошвару, из-за того что он закрутил роман не с ней, а с ее подругой Лукрецией. А что она хотела, подарки, ухаживания за просто так? Ну уж нет, он не сельский дурачок. «За все надо платить, детка», – подумал он.
В открытую дверь вбежал взбешенный чем-то Бушел. Осмотрелся, увидел Ошвара и компанию и направился к ним. Подошел, тяжело дыша, и уставился на него.
– Бушел, ты чего такой злой? – с усмешкой спросил Ошвар.
А за спиной раздались смешки:
– Да небось опять служанка избила.
И все дружно захохотали. Даже Ошвар не выдержал, и на его лице промелькнула улыбка.
– Смеетесь, да? – прорычал Бушел и вдруг тонким визгливым голосом завопил: – Ты кого назвал дурнем? Недоносок! Ты кровью смоешь оскорбление! – И, плюнув Ошвару на сапоги, убежал.
Наследник герцога оторопело смотрел ему вслед.
– Это что сейчас было? – растерянно спросил он.
В дверях снова показался Бушел. Только на этот раз он весело улыбался и был в компании друзей.
«Совсем обнаглел, – глядя на него, со злостью подумал Ошвар. – Думает, приведет своих дружков и спрячется за ними? Вот сволочь!»
