Князь Остров спросил зятя:
— Дочь у нас на пару дней оставишь или как?
— Коли захочет, пусть остается.
— Ну и ты погостил бы. На подворье у тебя есть кому хозяйством заниматься.
— Это так, Степан Гордеевич. Я и рад бы, но дела не позволяют.
Остров налил чарку вина, пододвинул Савельеву. Сам он по причине болезни живота ни водку, ни квас не пил, только воду. Мог бы и молоко, но не любил его с детства.
— Выпей, зять, закуси.
— Благодарствую, Степан Гордеевич. — Дмитрий выпил, закусил пирогом с телятиной.
— Вот не пойму я, Дмитрий, одного… — начал Остров.
— Чего именно, Степан Гордеевич?
— Тебе по наследству досталась вотчина, крупное село, сотни холопов с семьями. Насколько я знаю, они живут справно, потому как земли у них хорошие, плодородные. Река рядом, леса вдоволь. Но ты туда заглядываешь редко, а Ульяна же не была там вообще. Не опасаешься, что ключник твой к воровству пристрастится?
— Не опасаюсь. Порфирий служил там еще при отце, царство ему небесное. — Молодой князь перекрестился. — Никаких нареканий к нему у нас никогда не было.
— Но вотчина без хозяина тоже не может. За ней глаз нужен. Да не чужой, а твой собственный, а ты все больше на Москве. Как свадьбу сыграли, так и не выезжал никуда. На службе не состоишь. С простолюдинами якшаешься. Добрые знакомцы мне говорили, что ты часто бываешь на Зарядье, где какие-то мужики целую улицу выстроили. Непонятно, что это за люди, какого ремесла, чем живут.
Савельев посмотрел на тестя и проговорил:
— А стоит ли тебе волноваться, Степан Гордеевич? Дом у нас — полная чаша, Ульяна ни в чем не нуждается. Денег нам на все хватает.
— Вот я и думаю, откуда они у тебя берутся, коли ты не при царе и вотчиной не занимаешься. Да и не даст она столько, как ни старайся.
Савельев улыбнулся и сказал:
— От отца, Степан Гордеевич, много чего осталось.
— Ты мне про это сказки не рассказывай. Я хорошо знаю, как жил почтенный Владимир Андреевич.
Дмитрий уже и не рад был, что остался у родителей жены. Он и правду сказать не мог, и лгать не был приучен. А князь Остров человек очень любопытный, все ему знать желательно.
— Вижу, Степан Гордеевич, что не все ты про отца моего знал. Но хватит разговоров, ими сыт не будешь. Давай-ка лучше перекусим как следует.
Но не успел Савельев и куриную ножку съесть, как доверенный слуга Острова показался в двери и проговорил:
— Извиняюсь, Степан Гордеевич, тут до князя Дмитрия Ивановича человек прибыл.
— Что еще за человек?
— С виду служивый. Конь добрый, сабля в ножнах расписных.
Остров взглянул на зятя и спросил:
— Кто это, Дмитрий?
— Так откуда мне знать? Пойду погляжу.
— Я с тобой!
Отговаривать тестя было совершенно бессмысленно. Он все одно пошел бы.
Посему князь Савельев вынужден был смириться и сказал:
— Ну что ж, коли есть желание, пойдем.
Они выбрались во двор, подошли к воротам.
За ними стоял всадник. Тот самый, который всегда являлся к Дмитрию.
— Долгих вам лет, князья, — заявил он.
— И тебе так же, — ответил Савельев.
Остров же спросил:
— Ты-то кто? От кого прибыл?
— Это только Дмитрий Владимирович должен знать. Ты уж извини, Степан Гордеевич.
— А меня откуда знаешь? — осведомился Остров.
Гонец улыбнулся и ответил:
— Кто же такого знатного вельможу на Москве не знает?
Эти слова пришлись по душе пожилому князю.
Савельев повернулся к нему и мягко сказал:
— Ты бы шел домой, отец.
— Что-то ты темнишь, зятек дорогой. Что за тайна от меня?
— Это не моя тайна.
— Нет уж, все одно растолкуй, почему к тебе гонец прибыл и чей он?
— Скажу, но не сейчас.
Обстановку разрядил сам гонец:
— Тайно-то не великая, Степан Гордеевич. Я от князя Юрия Петровича Крылова.
Остров немало удивился.
— От Крылова? Ближнего человека самого царя?
— Так, князь. Но Дмитрий Владимирович сказать тебе о том не мог.
Князь Остров взглянул на Савельева и спросил:
— Так ты знаком с Юрием Петровичем?
— Да, отец. Гонец сказал то, о чем я говорить действительно не мог, не имел права.
— Так ты, значит, на службе?
— На службе, но об этом никто знать не должен. Потому как дело это тайное.
— Вот оно что. А я-то и думаю… но ладно, теперь все понял. А Ульяна-то знает?
— Только то, что ей надобно знать.
— Угу! Ясненько. Ну что ж, пойду в дом. А чего Ульяне-то сказать?
— Скажи, что меня важный человек по срочному делу к себе позвал. Она поймет. Я же приду сюда, как только освобожусь. А коли не смогу, то пусть у вас поживет. В этом случае пошли девок за вещами, которые нужны ей.
— Я и сам съезжу.
— Ну, как знаешь.
Служка тем временем подвел Савельеву коня.
Князь вскочил в седло, ударил ногами по бокам молодого скакуна и пошел впереди гонца. Он хорошо знал дорогу к подворью ближнего боярина царя.
Но ехать им пришлось не к дому Крылова, а в Кремль. Об этом немного погодя князю сказал гонец.
Савельев не особо удивился и спросил:
— К царю едем?
— Нет, к князю. Он встретит нас. А куда потом, я просто не знаю.
— Идем к Спасским воротам?
— Нет, — ответил гонец, имени которого Дмитрий не знал до сих пор. — От Москвы-реки по подземному ходу к Тайницкой башне, от нее — к дворцу. Там со стороны стены будет ждать князь Крылов.
— А коней кому оставим? — поинтересовался Дмитрий.
— Есть для того человек. Да и я вернусь к коням, дождусь тебя.
— Значит, надолго в Кремле не задержимся?
Гонец пожал плечами.
— Не могу сказать. Мне велено ждать столько, сколько нужно будет.
— Понятно.
По небольшой площадке у дворца прогуливался князь Крылов. Он, завидев Савельева и гонца, улыбнулся, но как-то натянуто.
— Доброго здоровья, Дмитрий Владимирович.
— И тебе не хворать, Юрий Петрович. Ты звал, я прибыл.
Ближний боярин царя взглянул на гонца и приказал:
