— Да и вытащил бы, не было бы ничего страшного. Все равно боярин не узнал бы об этом.
— Ты велел следить за сохранностью клада. Я не могу нарушить твой приказ.
— Молодец, Игнат. Ты верно все сделал. Нам и другой части на всех по горло хватит, — сказал Пурьяк, повернулся и внимательно вгляделся в рощу.
Он что-то заподозрил или услышал какой-то шум? Но никто из ратников не сделал ни единого движения.
Меченый повернулся к Брыло и спросил:
— Вы рощу смотрели?
— Да, наблюдали за ней всю ночь. Никого там не было.
Послышался скрип колес. По дороге от села возница, в котором Пурьяк угадал Мирона, верного холопа Воронова, гнал лошадь, впряженную в телегу. Рядом с ним сидел боярин с весьма озадаченной физиономией.
Вскоре Воронов спрыгнул с телеги, подошел к Пурьяку и спросил:
— Обмануть хотел?
Главарь банды усмехнулся и заявил:
— А еще боярин, знатный человек. Доброе утро, Всеволод Михайлович!
— Я смотрю, ты очень уж вежлив стал. Почему не дождался меня дома?
— Я сказал: доброе утро.
— Здравствуй. Так почему?
— Да потому, что так безопасней. Ты случаем за собой ратников воеводы Опаря не привел?
— Нет. Смотрел. Никого. Где моя доля?
— Не спеши, боярин. Все здесь рядом. Но поначалу надо до конца убедиться в том, что поблизости нет псов князя Микулинского.
— Да нет тут никого, Козьма.
— А ну-ка пойдем, боярин, да посмотрим рощу.
Воронов махнул рукой и заявил:
— Чтобы я в это гиблое место полез? Нет уж, боже упаси. А зачем зовешь? Не зарезать ли хочешь?
— Эх, боярин, да коли я желал бы прибить тебя, то уже десять раз сделал бы это. Но зачем тебя трогать? Кто знает, как поведут себя купцы после этого? Нет, Всеволод Михайлович, ты мне нужен живым. Так что успокойся. — Пурьяк повернулся к Брыло и распорядился: — Игнат, прогуляйся-ка по опушке рощи!
Ратникам группы Савельева пришлось отойти в глубину зарослей, но далеко Брыло не пошел. Лень ему было ноги мять.
— Никого, Козьма, — доложил он через несколько минут.
— На дороге тоже пусто. Что ж, давай знак, Игнат. Пусть Федот выводит коня.
— Угу, — буркнул Брыло и ухнул филином.
Вскоре разбойник Федот вывел на дорогу коня, по бокам которого висели плетеные короба.
В глазах Воронова загорелся алчный огонь, который никак не хотел потухать.
— Вот оно! — проговорил он.
— Ты доволен, боярин? — спросил Пурьяк.
— Погоди, поначалу надо посмотреть, что в коробах. Может, ты их простыми камнями набил? С тебя станется.
— Я бы забил, да где их на болоте взять? Мои разбойнички полгода таскали на себе глину для печей, а ты про камни говоришь. Но смотри, конечно, если хочешь.
Воронов позвал Мирона. Тот с трудом снял короба с коня и поставил их на землю.
Боярин не стал развязывать ремни, разрезал их ножом, открыл крышку первого короба, обхватил руками его края и проговорил:
— Вот оно, ордынское золото!
Потом он заглянул во второй короб. Там тоже были сокровища.
Воронов довольно хмыкнул и заявил:
— Не обманул ты меня, Меченый. Только не вздумай отнять. За твоей семьей смотрят мои люди.
— Хватит, боярин, пугать. Забирай свое золото и уезжай прямо сейчас, покуда народа на улицах села еще мало.
— Это уже не важно. Подсобите-ка!
Разбойники помогли поставить короба в телегу.
Воронов повернулся к Пурьяку и проговорил:
— Может, помочь тебе твою долю продать? У меня кроме Тучко и Сыча, которые дадут не более половины настоящей цены, есть купцы на Москве. Надежные люди.
— Не беспокойся, боярин. Со своей долей… — Он посмотрел на Брыло и Фадея, потом поправился: — С добром, принадлежащим всему нашему обществу, я без тебя как-нибудь разберусь.
— Ну, гляди. Тогда поехал я!
— Езжай!
В это время над Гиблой рощей и частью Черного леса пронеслась залихватская трель соловья. Тут же из рощи вышли ратники отряда Савельева. Лучники сразу натянули тетивы и прицелились.
Воронов кинулся было к болоту, но стрела, пущенная Дрогой, вонзилась ему в ногу. Боярин закричал. Пурьяк, Мирон, Брыло и Фадей вытащили сабли. Меченый оскалился, принял вид злобного зверя, загнанного в угол.
— Ах ты, пес царский, выследил все-таки! — крикнул он Савельеву и кинулся в атаку.
Дмитрий играючи отбил удар сабли. Бажен, стоявший рядом с ним, ударом тупого конца копья опрокинул главаря банды на землю. Судя по хрусту, ратник сломал ему ребро.
Неожиданностью стало усердие Брыло. Тот вступил в бой в ситуации, которая была совершенно безнадежной. Он отбился от Черного и Нестерова, рьяно бросился на Новика. Владел саблей Брыло отменно и едва не ушел. Ему не дал сделать это Кулик, вовремя подошедший из леса. Бажен влепил разбойнику по голове обычной дубиной. Брыло рухнул на землю.
Мирон тут же бросил саблю и встал на колени.
А вот Фадей тоже дрался до конца. Он сошелся с Бессоновым. Бились они один на один среди дороги. Никто не вмешивался в их схватку. Она приняла такой ожесточенный характер, что Бессонов не стал церемониться. Он не подранил разбойника, а ловким ударом снес ему голову, которая отлетела в черную воду за кустами и утонула там. Обезглавленное тело забилось на дороге в судорогах.
Ратники связали Пурьяка, Брыло и Мирона, вытащили из кустов Воронова со стрелой в ноге, дергающегося, трясущегося.
Савельев подошел к нему и проговорил:
— Как же так, Всеволод Михайлович? Ты же присягу царю давал. Имел и положение, и достаток. Почему на измену пошел? Или золото да камушки разум твой помутили?
— Воистину так, Дмитрий Владимирович. Прошу пощади, холопом твоим верным буду, все отдам, только не передавай меня государю.
— Раньше надо было думать. Я с изменниками и оборотнями договоры не заключаю. Посему доставлю тебя с Меченым к царю, как он и требовал. Я не знаю, что решит государь и его праведный суд. — Воевода особой дружины приказал своим ратникам: — Вытащите из ноги этой продажной собаки стрелу, перевяжите, спутайте по рукам и ногам и бросьте в телегу. Туда же Мирона, его холопа, и короба, вновь закрепив на них ремни. А я покуда поговорю с Меченым и его двойником.
Дружинники оказали помощь Воронову, потом крепко связали боярина и его холопа и начали загружать короба.
Савельев подошел к Пурьяку и сказал:
— Вот и кончилась твоя кровавая история, Меченый.
