— Вот вам и ниточка, князь! — воскликнул немец. Узнайте, для чего именно и к кому приезжал Воронов в Вербеж. Действительно ли посещение Коновалова являлось попутным? Кстати, а чем боярин объяснил свой визит к наместнику?
— Он говорил, что хотел прикупить какие-то земли, просил Коновалова ходатайствовать о том предо мной.
— А это требуется?
— Вообще-то наместник может сам распоряжаться свободными или непригодными землями. И вот только сейчас я подумал, а зачем Воронову земли в Вербеже, когда у него своих в Дубино хватает, тоже пустых?
Немец улыбнулся и заявил:
— Еще немного и вы, князь, сами раскроете преступление. Это будет весьма важным при приезде новых следователей.
— Ты прав. Надо еще раз допросить Воронова.
— Нет, князь, допрос ничего не даст.
— Как же узнать, для чего Воронов приезжал в Вербеж?
— Тут нужен не допрос, князь, а доверительный разговор. Вы столько лет вместе, вас наверняка объединяют какие-то дела, торговля. Воронов мог быть связан с купцами в Вербеже…
— Точно, Гельмут, Воронов был связан с купцом Тучко! — воскликнул князь Микулинский. — А тот, естественно, знал и наместника, был с ним в приятельских отношениях.
— Вот вам три человека, Воронов, Коновалов и Тучко. Один из них является главным зачинщиком похищения клада. Где гарантия, что к этому подлому делу не был причастен Коновалов? Ну а уж Тучко наверняка вмешался. Он купец. Через него можно было сбыть клад.
— Но зачем убирать сообщника?
— А если наместник в последний момент испугался и решил выйти из игры? В этом случае он не оставлял Воронову и Тучко другого выхода, сам заставил их пойти на преступление. Оба они имели доступ в дом Коновалова, знали, что его семьи сейчас в Вербеже нет.
Князь прошелся по зале, повернулся к лекарю и заявил:
— Ты, Гельмут, со мной об этом деле не говорил, понял?
— Конечно, князь. Я всего лишь дал вам порошок от головной боли. Кстати, как вы себя чувствуете?
— Гораздо лучше, спасибо.
Князь отправил доктора восвояси и прошел в пыточную избу, которая стояла за дворцом. Там же в подвальном помещении в отдельных камерах сидели Меченый, Воронов, холоп Мирон, Лавр Кубарь и купец Тучко, угодивший туда совсем недавно.
Воронов в доверительной беседе выдал купца и получил взамен обещания князя облегчить его участь, насколько это будет возможно. Но при этом он заявил, что убийство Коновалова связано с тем, что тот проведал о темных делах Тучко, не связанных с кладом. Впрочем, это не имело никакого значения, как и обещания тверского князя.
Но Микулинский набрал положительные очки, так нужные ему именно сейчас, перед приездом новых следователей. Он лично раскрыл убийство, отыскал еще одного участника заговора против государевой собственности.
Воевода Опарь выполнил приказ. Он даже чуть перестарался, вывел в балку у села Дубино не два, а три десятка конных ратников и выставил несколько дозоров на вершинах склонов. Опарь велел воинам спешиться и ждать приказа. Как стемнело, он сам поднялся на один из постов.
Воевода благодарил Господа за то, что тот отвел его от похищения царской грамоты по просьбе Воронова. Сделай он тогда это и загремел бы вместе с боярином сначала в темницу, затем в пыточную избу и прямиком на лобное место, под топор палача.
Как только начало темнеть, Савельев приказал всем собраться в осиннике. Воины встали на поляне, полукругом. В центре Савельев и Осин.
Дмитрий доходчиво объяснил ратникам обстановку, сложившуюся на данный момент. Князь сказал, что нисколько не верит заявлению Игната Брыло о выходе разбойников для сдачи. Лиходеи сейчас готовятся к прорыву. Воевода довел до ратников план действий, назначил маршруты выхода к месту засады, определил людей, которые должны были вместе с ним занять позицию в Гиблой роще.
Вопросов у воинов не возникло. Все они были готовы к выполнению задания.
Через полчаса ратники тремя путями двинулись из осинника к Черному лесу. Люди Осина гнали с собой лошадей с телегами.
Савельев провел своих людей на елань, где находился Баймак. Там всадники сошли с коней.
Служивый татарин подошел к воеводе и сказал:
— У нас все тихо, Дмитрий Владимирович, чего нельзя сказать о тропах слева и справа. Там вовсю идут работы. Разбойники пытаются не шуметь, но протаскивание по твердым участкам щитов и покрытие ими топких мест от слуха, как ни старайся, не утаишь.
— Вы выходили к тем тропам? — спросил Савельев.
— Ильдус ходил, покуда я смотрел за центральной тропой.
— Значит, лиходеи готовятся к прорыву?
— Да, покрывают тропы слоем в несколько щитов. Как бы они на конях из болота не выскочили.
— Разбойников уже ничто не спасет. Ты покажи Горбуну, где устроиться нашим воинам и спутникам Кубаря, которых я взял с собой чисто для счета. А я пройду к Агишу. Он ведь на посту?
— Где же ему еще быть? А людям я все покажу.
Дмитрий оставил коня на поляне и прошел к тому месту, где лежал служивый татарин. Он шагал вроде бы совсем неслышно, но тонкий слух Агиша уловил его приближение.
Он повернулся и указал Савельеву на кошму, постеленную на траве. Дмитрий лег.
— Приветствую тебя, князь!
— Услышал все же!
— Да еще саженей за десять. Но это только я. Хотя разбойников поблизости нет. Значит, кроме меня, и слышать некому было.
— Но Брыло должен выставить кого-то на основную тропу.
— Нет. Он решил поступить по-другому, куда проще и надежней. Дабы не позволить тебе совершить прорыв к стану, Брыло повелел снять щиты с топких мест на главной тропе. Так что теперь ее просто нет.
— Напрасно он сделал это. С трех сторон атаковать наш отряд было бы проще.
— Это если скрытно подвести по центральной тропе хотя бы десяток разбойников.
Савельев кивнул и сказал:
— Да, согласен. Но он мог это сделать. Скажу больше. Этим Брыло отвлек бы наше внимание от других троп. Наличие разбойников выглядело бы естественно. Ведь они должны выйти на сдачу именно тут.
Агиш улыбнулся и проговорил:
— Но Брыло не такой опытный воин, как ты, князь. Он, видимо, посчитал, что ему надо иметь больше людей по бокам.
— Черт с ним. Как посчитал, так пусть и делает. Он хочет обмануть меня, но выйдет все наоборот. Шайка обречена. Лишь бы разбойники не прикрылись бабами. Вероятность этого мала, но она есть.
Тут служивый татарин заметил:
— Князь, Брыло даже не Пурьяк. Вот тот какую-нибудь гадость нам обязательно подготовил бы. А у Брыло на это ума не хватит.
— Ильдус, нельзя недооценивать противника.
