– Он самый, – скорчил гримасу Раск.
Стража впустила в крепость всех четверых, тщательно проверив ярлыки и подорожные, хотя Раск даже подпрыгивал от нетерпения, называя по именам стражников и стыдя их за упрямство и недоверие. Внутри оказалось многолюдно, но упорядочено, словно каждый из осевших в крепости воинов знал свое место.
– Нет, – скривился от досады Эйк, перебросившийся парой слов с мастером стражи. – Нет ни Торна, ни принца. Но еще не все отряды вернулись. Дозоры выставлены и на северном тракте, и на южном. Если Торн и прорвется, то будет с одним из них.
– Только не с южным, – покачал головой Мушом. – Как он попадет туда через топь? Да и зачем там дозор? Гебонский тракт прикрыт Хайборгским замком!
– В крепости Коронзон, – появился перед троицей ненадолго отошедший Раск. – Но воевода по-прежнему Стахет Вичти, и он желает переговорить с тобой, Хопер. Наслышан о твоем колдовстве в Альбиусе. Но это будет, скорее всего, уже вечером. Вы, Эйк и Мушом, тоже приглашены на прием. И это все хорошие новости.
– Торн? – напрягся Хопер.
– Принц Хода? – скорчил гримасу Мушом.
– Ни того, ни другого, – отмахнулся Раск. – Но надежда их увидеть еще есть. В другом беда. В дне пути на запад – легионы Фризы. С осадными орудиями. Уже завтра здесь будет жарко. Но и это не все. Геллы и вандилы не только осадили Хайборг на юге. Они пробиваются мимо него, через топь.
– Раздери их демон! – сжал кулаки Эйк. – Хотят добраться до Урсуса и до всей Йераны!
– Нет, – мотнул головой Раск. – Все отряды, что пробились, тоже идут к Опакуму.
– Бран Вичти здесь? – помрачнел Эйк. – Сын Стахета Вичти здесь?
– Не успел узнать, – развел руками Раск. – Но я знаю, кто такой Бран Вичти, еще по Оде. Не самое приятное знакомство, но что нам-то до того?
– Кажется, он что-то непотребное сотворил в Урсусе, – проговорил Эйк. – А здесь мне почудился его взгляд. Вон, из бойницы замкового бастиона.
– Ну, не знаю, так ли зорок твой глаз, я бы не рассмотрел на таком расстоянии, – усомнился Раск, – но я слышал, что какое-то представление от йеранского короля к Стахету Вичти по поводу его отпрыска приходило. В любом случае, о Бране Вичти ли теперь думать? Я бы на месте его отца запер бы сыночка в какой-нибудь каземат, и не выпускал оттуда пару лет, а потом отправил куда-нибудь на край Терминума еще лет на десять. Лучше пойдемте со мной, я вам кое-что покажу. Да, лошадей можно оставить вот здесь, у коновязи, пока я вас не устроил. Да идите же, тут рядом!
– Подожди, – прихватил за плечо Раска Хопер. – Мне тоже показалось, что я увидел одну из девок… Ну, стражниц Брана, которые были в отряде Торна. Бежали вместе с ним из темницы. Одна из них мелькнула среди лучников на стене.
– Ты хочешь, чтобы я побежал ее искать? – удивился Раск. – О чем я ее спрошу?
– Я видел их во Фриге, – нахмурился Хопер. – Они солгала о том, что произошло с Торном. И они были рядом с ним. Надо бы разобраться…
– Разберемся, – уверенно сказал Раск. – И с Браном, и с его девками. Но пока есть кое-что поважнее. Идемте к менгиру. С внешней стороны к нему подобраться сложнее, а изнутри…
Идти было недалеко, да и Хопер не раз бывал в Опакуме, и не раз прикасался к глянцевым граням загадочного обелиска. Священный камень поднимался за правым привратным бастионом, являя защитникам тяжелую каменную пяту камня. Теперь возле нее зияла яма.
– Это еще что? – не понял Хопер.
– Стахет Вичти хочет похоронить здесь свою дочь, – потянул с головы колпак Раск. – Торн похоронил ее у альбиусского менгира, Стахет собирается перезахоронить ее у мертвого. Тело уже здесь, обложено льдом в подземелье. Стахет прикажет вынести ее, едва Торн с дочерью и сыном появятся у ворот крепости. Собирался, во всяком случае.
– Главное, чтобы они появились, – прошептал Хопер.
– Яма большая, – заметил Мушом. – Хватило бы места и для жены Торна, и для его шурина, и еще для трех-четырех человек.
– Шурин еще жив, думаю, – пробурчал Эйк. – А когда начнется осада, таких ям потребуется тысяча. Что там внутри?
– Менгир, большая часть его ведь в земле, точнее в фундаменте крепости, – наклонился над ямой Раск. – И остатки древней кладки тут же. Вон они. Говорят, что священный камень вырос или появился у часовни. И как бы придавил ее к земле, оперся на нее, но она устояла. А может и упал на нее. Раздавил же. Вон, видите, кладка Опакума серая, менгир черный, а часовня была построена из мрамора. Снаружи крепости это видно не так хорошо.
Хопер стоял на краю ямы и рассматривал тщательно подогнанные, чтобы составлять единое целое с менгиром, тяжелые серые блоки Опакума. Покосившуюся, тоже заключенную в тяжелые блоки, древнюю кладку, мраморные плиты, осколок фронтона с вырезанной на нем надписью, заложенный камнем дверной проем. «Осколок фронтона с надписью, – повторил он про себя, – с неразличимой надписью. Снова какой-то знак?»
– Земля не лежалая, – заметил Эйк. – Тут не в первый раз копают. И кладка на входе в часовню не такая уж древняя.
– Да, что-то было лет двести назад, – кивнул Раск. – Говорят, что какая-то влиятельная особа захотела посетить древнюю часовню и попросила раскопать ее. Но вряд ли она попала внутрь, что там – грязь да камни. Но вроде бы горсть каких-то камней она забрала с великой осторожностью. Тогда же, наверное, вход в часовню и заложили.
– Не слышал этой истории, – мрачно заметил Хопер, оглядываясь. Никому как будто и дела не было до четверки не слишком молодых мужчин, рассматривающих древние камни, в крепости словно вовсе не оказалось зевак, каждый был занят своим делом. – Подожди-ка.
Он наступил на опущенную в яму деревянную лестницу и спустился на три перекладины. Затем потянулся и провел рукой по надписи, счищая с нее землю.
– Чего ты там делаешь? – крикнул сверху Раск. – Стерлось уже все от времени.
– Подожди, – мотнул головой Хопер, проводя рукой по следам древнего изречения, и вдруг начал бормотать то, что прочитал еще в книге под крышей трактира Тика и что время от времени словно зажигалось у него внутри: «Прими в себя то, что можешь принять, потому что более принять некому. И если не сгоришь – неси. И будет ноша тяжелее с каждым шагом, потому что несешь ты за многих, число которых прибывает. Спасешься спасая. Но не отринешь беду, ибо беда в тебе».
– Ну что там? – крикнул Раск. – Что ты бормочешь?
– Я прочитал… – пробормотал Хопер, опираясь о край ямы и зажимая хлынувшую из носа кровь. – Тут написано: «Спаси и спасешься».
– И все? – не понял Раск. – Да это ведь на каждом храме Трижды пришедшего когда-то было написано. Ты что, не знаешь легенду об этом друге? Его трижды забросали камнями в одном поселении три тысячи лет назад. Издевались по всякому, мерзавец на мерзавце там обитали, а он все воскресал и приходил к ним снова и снова. Спасти их хотел. Я думал, ты читал о нем…
