– Интересно было бы посмотреть на мир через прорези такой маски, – словно в бреду пробормотал Кригер.
– Папа! – окликнула отца Гледа. – Разве ты не чувствуешь? Кровью пахнет из башни…
– И здесь трупы! – раздался с перекрестка голос Флита.
– Не спешиваться! – прошипел Торн, подал вперед лошадь и спрыгнул на камень.
На звездное небо со стороны Молочных гор наползали непроглядные облака, луна тоже поблекла в их клочьях, но пока еще можно было рассмотреть не только лица, но и раны. На перекрестке кем-то была остановлена погоня, устремившаяся за Раском. Дюжина крепких альбиусских стражников оказалась порублена, и смертельные отметины на их телах могли быть оставлены только топором. Определенно лавочник не только мог давать ценные советы и чувствовать опасность, он сам был немалой опасностью. Торн нашел взглядом силуэт Кригера. Капитан альбиусской роты уже почти лежал на шее коня.
– Брет! – подозвал воина Торн, забираясь на лошадь. – Держись поближе к Кригеру, смотри, чтобы он не вывалился из седла. Дальше дорога будет хуже.
– Куда мы? – спросил Флит. – И разве не стоит обыскать тела? Вдруг у них есть стриксы?
– Ни один из нас, у кого имелась хотя бы крупинка магического камня, не был охвачен безумием, – повернул коня в сторону Старой гебонской дороги Торн. – Искать бесполезно и опасно. Завтра же здесь будет альбиусская стража, не нужно оставлять следов. Гледа? Ты где?
– Я здесь! – раздался голос от башни.
Она вынырнула из тени древнего сооружения, словно из черной воды. Встряхнула головой, посмотрела на отца, не давая ему сорваться в крик, проговорила негромко:
– Я же говорила, что от башни пахнет кровью. Пять гебонских воинов. Порублены. Наверное, теми странными мечами через окна. В крошево. Двери-то заперты изнутри.
– Как ты могла рассмотреть? – процедил сквозь зубы Торн.
– Там помаргивает плошка с маслом, – объяснила Гледа. – Снаружи не видно отсвета. Но я смогла рассмотреть… Сама не знаю как, но увидела все.
– Ты поступила очень неосмотрительно, – отчеканил Торн.
– Я осматривалась изо всех сил, – виновато пробормотала Гледа.
– Скоро начнется дождь, – поежился вцепившийся в гриву доставшейся ему лошади монах Вай.
– Тогда поспешим, – буркнул Торн, укоризненно покачал головой и, тронув лошадь, снова взглянул на обмякшего в седле капитана, рядом с которым теперь держался Брет. Не слишком Торна радовало путешествие в компании юнцов. Даже перекинуться словом было не с кем. С другой стороны, разве хоть что-то могло его радовать? Что он еще может сделать для спасения собственной дочери? Кроме всего прочего уж точно не спускать с нее глаз. Но что еще? О чем говорил Раск, который оказался не только словоохотливым торговцем с хитрым взглядом, но еще и умелым открывателем запечатанных жнецом ворот и искусным воином со звериным чутьем? Не каждый даже искусный фехтовальщик способен управиться с топором, не каждый… А уж против дюжины… О чем же он говорил? Точно, напомнил Торну про Унду из Урсуса… Лекарку, к которой Торн пытался пробиться, но не застал ее, и которая вряд ли поможет, но…
– За мной, – приказал Торн, когда на темном небе черной тенью поднялся силуэт полуразрушенного акведука, и направил лошадь вниз по каменистому склону в заросшую мелким кустарником ложбину.
– Куда мы идем? – подал напряженный голос Соп. – В какую сторону?
– Скоро встанем на ночлег, – попытался рассмотреть в темноте встревоженное лицо Сопа Торн. – А с утра продолжим путь. Если ты заметил, мы повернули на запад. Извини, но возвращения в Оду пока не обещаю. На западе только Урсус. Тебя устраивает этот город?
– Больше, чем ты мог бы подумать, – раздраженно проговорил Соп и придержал коня, чтобы вернуться к молодым стрелкам.
– Как твоя шея, папа? – прошептала, приблизившись, Гледа.
– На месте, – проворчал Торн. – И, кстати, под дождем она чувствует себя лучше, чем без дождя. Но вот все остальное вовсе не жаждет намокнуть…
И в самом деле начал накрапывать дождь, но одновременно с ним поблизости раздался шум воды.
– Быстро! – спрыгнул с лошади Торн. – Посмотрим, на что вы способны. Брет, Хода, Соп – растягивайте парусину над кустами. Флит! Займись лошадьми! Рамлин! Помоги слезть с лошади Кригеру и осмотри его рану. Сделай что-нибудь, чтобы завтра он мог продолжить путь! Вай! На всякий случай, считай, что ты не паломник и не священнослужитель, поэтому подумай о дровах для костра, пока вокруг есть что-то сухое. Гледа!
– Я уже развожу костер, – услышал он в ответ, и в самом деле раздалось щелканье кресала, посыпались искры и по припасенному пуку пакли побежали язычки пламени.
– Что будем делать, капитан? – подошел к Торну Соп, когда тот сбросил рубаху и вышел под накрапывающий дождь на берег мелкой речушки, чтобы умыться.
– Ты за себя спрашиваешь или за всю компанию? – поинтересовался капитан, подхватывая пригоршнями холодную воду. – А то уж больно заботливый.
– За себя и за Ходу, – был ответ.
– Почему в схватке не пустил его биться? – спросил Торн. – Запомни, я все вижу и все замечаю. Вы же едва не подрались там за спиной Кригера. У моста. И Хода, и Брет были лучшими в роте. Почему именно ты полез вперед?
– Я разочаровал тебя, капитан? – спросил Соп.
– Скорее удивил, – буркнул капитан. – Ты сражался слишком хорошо.
– Ты спасаешь дочь? – поинтересовался Соп.
– Да, – кивнул Торн, натягивая рубаху. – И вас заодно. Если получится.
– А я спасаю Ходу, – продолжил Соп. – Что будет, если ты не спасешь дочь, капитан?
– Даже не думай об этом, – отрезал Торн.
– Мне приходится думать, – сказал Соп. – Да, я молод, но мой груз вряд ли легче твоего. За твоей спиной долгая жизнь, боль и ответственность, а за моей только ответственность. Ради нее меня растили и учили. Если что-то случится с Ходой, я умру.
– С чего это вдруг? – не понял Торн. – Я вот приятельствовал с Кригером, не раз сидел с ним в трактире у южных ворот, но не умру, если он не выдержит этого испытания.
– Ты не его телохранитель, – заметил Соп.
– Телохранитель? – удивился Торн. – Телохранитель Ходы? Да вы не раз схватывались с ним на мечах, да и в борьбе не давали друг другу спуску! И ты его телохранитель? За что такая честь?
– У молодого принца Йераны своевольный характер, – ответил Соп. – Даже вельможный папаша – его высочество принц Триг – не мог с ним сладить. Поэтому к Ходе приставлен я.
– Только этого мне не хватало, – опустился на камень Торн.
– Что изменилось от моих слов? – спросил Соп.
– Почти ничего, – буркнул Торн. – Разве только то, что по нашим следам почти наверняка двинется погоня, и мне придется прятать за собственную спину не только Гледу, но и Ходу. Если еще окажется что Брет или Флит – королевский сын, я вообще перережу себе глотку. Днем раньше, днем позже, какая разница?