К самому коробу со спящим я не приближалась — от него веяло влажным холодом, похожим на сильный порыв ветра зимой в горах на Йикторе. Я понимала, что если дотронусь до этой замороженной коробки, то сейчас же отморожу лапу. Лицо спящего не изменилось и походило на лицо каменной статуи. И тем не менее спящий был живым или когда-то был живым. Вид этого заживо погребённого вызывал у меня смешанные чувства.
Я быстро отвела глаза от неподвижного человека, отступив также с линии немого взгляда его закрытых век. Присутствие чужака — то же чувство было и во флиттере. Это ощущение вызвало во мне такую тревогу, что я ринулась бежать, не разбирая дороги.
Когда я пришла в себя и обрела контроль над своими эмоциями, избавившись от страшного влияния, то обнаружила, что двигаюсь не назад в долину, к кораблю, а к прожекторам и жужжащему звуку. Я уже неплохо ориентировалась. У меня появилась надежда, что влияние прекратилось, что экипажи «Лидиса» и флиттеров свободны. И они оказались бы в более выгодном положении, если бы я, вернувшись с разведки, всё рассказала им.
Напавшие на нас так и не выставили никакой охраны или караула. Возможно, они настолько были уверены в непогрешимости своего аппарата, что чувствовали себя абсолютно свободно. Я без труда нашла хорошее место для наблюдения.
Они были заняты в тайнике. Прожекторы освещали его сильнее, чем дневной свет на Сехмете. Два робота пытались ликвидировать запор, установленный нами, чтобы скрыть тайник. Торговцы хорошо сделали своё дело, и даже их машины не могли быстро сломать преграду. У них имелось достаточно средств, и они с силой атаковали скалу.
Роботы на «Лидисе» предназначались, в основном, для погрузки, но в экстремальных ситуациях могли быть модифицированы простыми приспособлениями. Эти же были больше и сложнее. Ими руководил человек, державший в руках панель дистанционного управления. Хотя я и была знакома с подобными механизмами, мне показалось, что они предназначены главным образом для земляных работ.
Судя по тому, что знали мы, на «Лидисе», на Сехмете пока не было рудников. А случайным изыскателям не требовались такие сложные и дорогие машины. Кроме того, мы обнаружили следы того, что могло быть складами сокровищ. Значит, этих роботов привезли для того, чтобы вскрыть тайники?
Люди внизу, а их было трое, выглядели как обычные астронавты, одетые в простые комбинезоны экипажа космического корабля. Они были похожи на людей, как и Вольные Торговцы. Двое из них, которые не управляли роботами, держали в руках оружие, точнее — бластеры. Их внешний вид был достаточно угрожающий, и я решила держаться от них на расстоянии.
В поле моего зрения попал четвёртый человек. Я замерла. Воздух со свистом выходил из моей пасти сквозь клыки — природное оружие глассии. Лицо этого человека хорошо освещали огни. Это был Грис Шервин!
По его виду я бы не сказала, что он тоже в плену. Он стоял возле одного из стрелков и с интересом наблюдал за действиями роботов, будто сам заставлял их работать. Неужели это он? Неужели Шервин заманил свой экипаж в ловушку? Но почему? Очень трудно тому, кто знает Торговцев, поверить, что один из них стал предателем своего народа. Их преданность была врождённой. Я могла поклясться всем, что подобное предательство абсолютно невозможно. И всё же он стоял и, казалось, находился в прекрасных отношениях с ворами.
Время от времени управляющий роботами регулировал дистанционное управление. Я уловила его чувство нетерпения и, поняв это, осознала, что слабость моя прошла, силы возвращались ко мне. Это означало, что я могу с помощью мысленного поиска попробовать выяснить, что же здесь делает Шервин. Устроившись как можно удобнее, я начала зондировать.
Глава 8
КРИП ВОРЛАНД
Стояла гулкая тишина, не чувствовалось ни вибрации стен, ни привычного ощущения безопасности, которое давал корабль. Я открыл глаза… и увидел отнюдь не знакомые стены своей каюты на «Лидисе». Передо мной помигивала лампочками панель управления флиттера. Пока я, более чем ошеломлённый, беспомощно моргал, всё постепенно становилось на свои места. Последнее, что я отчётливо помнил, было то, как я летел над скалистыми кряжами по направлению к кораблю.
Но теперь-то я больше не летел. И как же я приземлился? И…
Я повернулся и взглянул на место второго пилота. Мохнатый зверёк куда-то исчез. Нетрудно было убедиться, что во флиттере оставался я один. Несомненно, Майлин посадить флиттер не могла. А за иллюминатором уже стояла глубокая ночь.
Какое-то мгновение потребовалось мне, чтобы открыть выходной люк и выйти из флиттера. Рядом возвышался «Лидис». В темноте возле корабля я различил второй флиттер. Но почему я ничего не помню? Что случилось перед самой посадкой?
— Ворланд! — позвал меня кто-то из темноты.
— Кто здесь?
— Харкон, — тёмная тень отделилась от второго флиттера и двинулась по песку ко мне. — Как мы здесь очутились? — спросил он.
Я не мог ему ничего ответить.
Со стороны корабля внезапно донёсся скрежет. Я поднял голову и увидел, что из верхнего люка выдвигается трап, длинный, как язык. Мгновение спустя его конец коснулся земли рядом с нами. Но меня больше интересовали поиски Майлин.
Вокруг на песке не было никаких следов, я не заметил ни единой тропки. Но если трап был поднят, значит, она не могла подняться на корабль. Я не представлял, что заставило сё покинуть флиттер. Её странное поведение там, в дальней долине, подсказывало мне, что какое-то чуждое влияние могло вывести из-под контроля её силы сопротивления. Если так, то что это за влияние, и почему оно подействовало здесь с такой силой? Ведь и я не помню, как приземлился.
Я попробовал применить мыслепоиск. И сразу голова у меня закружилась. Я прислонился спиной к флиттеру и начал медленно опускаться на колени, обхватив руками голову. Мысли смешались, я пытался вздохнуть…
Когда Харкон подбежал ко мне, я, должно быть, был близок к полной потере сознания и какое-то время потом, пока меня вели на корабль, не очень ясно соображал. Я был в состоянии шока, задыхался, тряс головой, как в сильном припадке, пробиваясь сквозь мглу страха, которая выросла между мной и остальным миром. Однако постепенно я приходил в себя. Передо мной возвышались стены корабля. Рядом стоял наш врач Лукас, а из-за него выглядывали Лидж и Харкон.
— Что случилось?
— Расскажи нам, — спросил Лукас.
Моя голова… Я слегка повернул её на подушке. Слабеющая волна атакующей темноты смешалась с ужасной болью.
— Майлин… Она ушла. Я попытался найти её с помощью мысленного поиска, и вдруг что-то ударило внутри головы, — было так сложно описать природу той атаки, как и вспомнить сейчас, каким образом я до этого посадил флиттер.
— Всё сходится, — кивнул Лукас.
Но что с чем сходится, никто мне не объяснил, пока врач не продолжил:
— Эсперная сила увеличивается до степени, когда её можно воспринимать как энергию. Я считал, что создать такое невозможно, но всегда в том или ином мире невозможное становится реальным.
