— Эспер, — повторил я.
Голова разболелась с такой силой, что я совсем ослаб. Майлин, что с ней? Может, ещё раз попробовать пустить в ход мыслепоиск? Но это вызовет ещё одну ответную атаку… Страх стал понятнее, когда Лукас произнёс:
— Держись подальше от этого, Крип. Хотя бы до тех пор, пока мы не узнаем больше о том, что происходит. Ты получил такую дозу энергии, что был практически нокаутирован.
— Майлин! Она ушла!
Он отвёл от меня взгляд. Мне показалось, я догадался, о чём он думает.
— Это не её рук дело! Я знаю её сигнал.
— Тогда кто? — поинтересовался Харкон. — Ты всегда говорил, что она обладает высокими телепатическими способностями. А это было сделано телепатом с необычными способностями и, возможно, хорошо натренированным. И я хотел бы знать, кто посадил нас здесь, раз мы этого не помним! Нами управлял твой зверёк?
— Нет! — я пытался подавить тошноту и головокружение, которые никак не покидали меня. Лукас быстро вложил мне что-то в рот, и через трубку я начал пить прохладную жидкость, которая будто растворяла мою боль. — Это не Майлин! — проговорил я. — В мысленном сообщении ошибиться невозможно. Оно также индивидуально, как голос или лицо. Это было нечто чуждое, — теперь, когда у меня появилось время, чтобы подумать, я понял, что так оно и есть.
— А теперь, — Лукас повернулся к Лиджу, — расскажи, что зарегистрировали здесь наши приёмники.
— У нас есть запись, — начал суперкарго. — Эта эсперная атака началась не так давно. Вас здесь ещё не было. Интенсивность излучения упала приблизительно полчаса назад, упала очень сильно, хотя до сих пор силовой поток регистрируется приборами. Как будто некий датчик энергии был поставлен на максимум, а потом частично уменьшен. Пока он работал на полную мощность, никто из нас ничего не помнит. Мы пробудились, если это можно так назвать, когда интенсивность стала падать. Но остаточное излучение, очевидно, имеет достаточную силу, чтобы выбить любого, кто попытается установить эсперный контакт, как это сделал Крип. И если это была не Майлин…
— А где она сейчас? — приподняв голову, я обнаружил, что чувствую себя уже гораздо лучше. — Во флиттере я был один, когда очнулся, и никто не видел её следов на песке.
— Может быть, она отправилась искать источник энергии, захватившей нас. У неё больше эсперных способностей, чем у любого из нас, — предположил Лидж.
Я заставил себя подняться, оттолкнув руку Лукаса, который попытался меня удержать.
— Или её тоже взяли под контроль. Она почувствовала что-то там, в долине, где мы нашли флиттер, и умоляла увезти её оттуда. Она… Может, её захватило то, что проявилось здесь?
— Не стоит идти ей на помощь, не зная, против чего придётся сражаться, — добрые намерения Лиджа не дошли до меня, но так как он, Лукас и Харкон встали между мной и дверью, я понял, что обойти их так просто не удастся.
— Если ты думаешь, что я собираюсь оставаться здесь в бездействии, пока… — начал было я.
Но Лидж покачал головой:
— Я только говорю, что мы должны побольше узнать о нашем противнике и только после этого вступать с ним в бой. У нас уже достаточно фактов, говорящих о том, что это нечто, с чем мы никогда прежде не встречались. И какая польза будет для Майлин, Шервина и Хнольда, если мы тоже попадём в ловушку до того, как свяжемся с ними.
— Что же вы предлагаете? — спросил я.
— Мы засекли источник излучения или то, что им может быть. На вершине скалы на северо-востоке. Однако среди ночи мы не собираемся карабкаться к нему. И ещё хочу тебе сказать вот что. Излучение зарегистрировано в слишком постоянном режиме, чтобы быть человеческим мысленным воздействием. Если это какой-то прибор, который, как мы полагаем, действует на телепатическом уровне, то должен быть и кто-то, отвечающий за его работу. И этот кто-то, вероятно, знает эту страну намного лучше нас. Мы выставили дальномер…
— И кое-что ещё, — решительно вставил Харкон. — Я выпустил зонд-разведчик, работающий в режиме приёма, как только Лидж обнаружил это. Он передаёт собранную информацию обо всём, что состоит не из одного лишь камня.
— Итак, — заключил Лидж, — сейчас мы спустимся в рубку управления и посмотрим, что нам сообщает зонд.
Патруль располагал сложнейшим оборудованием. У них имелись приборы, далеко обогнавшие по своей сложности оборудование кораблей Вольных Торговцев. Я уже слышал о зондах-разведчиках, но никогда не видел работу хотя бы одного из них.
Изображение на маленьком экране сильно тряслось, всё покрывали волнистые линии. Рябь шла без остановки, и моё беспокойство росло. Всё, что говорил Лидж, несомненно, было правдой. Если я не могу использовать мыслепоиск, не вызывая ответного удара, то совсем нет шансов отыскать Майлин в этой переменчивой стране, особенно ночью. — Поступает какой-то сигнал! — голос Харкона отогнал мои тёмные мысли.
Волнообразные линии на экране покрывали изображение. Но пока мы внимательно следили, изображение приобрело ясные очертания. Мы видели, что свод скалы образовал нишу. Ниша была чем-то занята. На экране возникло лицо человека или какого-то существа, стоявшего там и поначалу привлёкшего наше внимание. Человек или нет? Глаза его были закрыты, будто он спал или сконцентрировался. Потом появилось изображение всей ниши. Человек не был свободен. Он находился в коробе, сплошь мутном, кроме того места, через которое виднелось лицо. Короб был закреплён таким образом, что лицо было обращено в сторону выхода из ниши. Внизу лежала коробка поменьше, но она была сломана, грубо разбита. Из неё торчали провода и обломки металла. Харкон заговорил первым.
— Я думаю, теперь понятно, почему излучение ослабло. У его ног лежит усилитель «Альфа-10» или, вернее, лежал до того, как кто-то хорошенько расколотил его. Он используется для трансляции и усиления селекторной связи. Но я никогда раньше не слышал, чтобы его применяли для усиления телепатических сигналов.
— Тогда это человек, — Лидж говорил, будто не совсем в этом был уверен, — тогда это телепат, чей мысленный сигнал был многократно усилен.
— И телепат такой силы, какой мы до сих пор не знали, — заметил Лукас. — И ещё одно. Он, конечно, гуманоидной расы, но не ветви землян. Возможно, сильно мутировавшего рода…
— Откуда ты знаешь? — за всех нас спросил Харкон.
— Он заморожен. А в этом состоянии невозможно излучать энергию. В таком состоянии даже жизнь, как мы её понимаем, невозможна.
Он взглянул на нас, как бы ожидая взрыва отрицания. Но я, как и другие, знал, что Лукас никогда не позволит диких или необоснованных утверждений. Если он считает, что этот неизвестный с закрытыми глазами заморожен, то я принимаю его диагноз.
Харкон медленно тряс головой. Он это делал не потому, что был готов возразить Лукасу, а просто не мог полностью принять то, что видит.
— Ну, хорошо. Пусть он заморожен, но ему, должно быть, тесно в этой коробке. Сам он туда забраться не мог. Кто-то помог ему в этом.
