Басов распахнул окно, залез на широкий подоконник и… остановился. Он стоял в окне и смотрел вниз. Четыре этажа, а внизу – асфальт. За углом, буквально в нескольких метрах – двор, где стоит его машина, в которой сидят парни в черных кожаных куртках.
Нет. Он не будет этого делать.
Басов отодвинулся от окна.
За дверью послышались голоса. Это уборщица привела охранника.
Басов прыгнул.
У него почти получилось. Он допрыгнул, смог схватиться обеими руками за крышу, но пальцы не выдержали тяжести его тела, разжались, и он рухнул вниз. На лету он зацепился правой рукой за открытую форточку на втором этаже. Распорол кожу и выдернул из руки вену, из которой тут же хлынула кровь.
Но он этого не успел заметить, потому что всей тяжестью рухнул на асфальт. Хрустнули, ломаясь, кости обоих ног.
Боль хлынула со всех сторон и взорвалась изнутри.
Басов заорал изо всех сил. Он орал до тех пор, пока из соседнего двора не прибежали два парня, одетых в черное. Они ничуть не удивились. Один из них положил Басову руку на плечо, обхватил второй рукой его голову и дернул изо всех сил. Крик оборвался. Парни подхватили тело за руки и за ноги и потащили за угол, в машину.
За всем этим из окна четвертого этажа наблюдали охранник и уборщица. Когда все закончилось, охранник закрыл окно.
Глава 16
Дракой это было назвать трудно. Толик и Андрей сцепились и тянули каждый в свою сторону, тяжело дыша.
Ольга взвизгнула.
– Э, давайте без этого! – сказал Леха и сделал движение вперед – как бы показал, что хочет их разнять. Рыжий Юра его остановил.
– Пусть пацаны сами разберутся, – веско сказал он.
Но драка как-то не заладилась. Ни Толик, ни Андрей ненависти друг к другу не испытывали и дрались, как бы отбывая повинность. Это было видно.
– Да врежь ты ему уже! – сердито крикнула Оксана. Андрей оттолкнул Толика, и в этот момент тот ударил его снизу в лицо. Андрей закрыл лицо руками и отошел к стене. Толик в растерянности остановился, оглянулся на Оксану.
– Чего, довольна? – спросил он. – Этого хотела?
– Пошел ты, – сказала она, – видеть тебя не хочу.
– Знаешь что? – взорвался он. – Пошла ты сама! Не звони мне больше.
Взял со стола бутылку с остатками водки и вышел.
Оксана подбежала к двери и, встав в проеме, закричала ему вслед:
– Сам ты пошел! Урод.
Толик вернулся. Через дверной проем в неровном свете свечей было видно, как он с размаху ударил Оксану по лицу – не открытой ладонью, а кулаком. Оксана стояла, смотрела на него и вдруг захохотала.
– Урод! – сказала она. – Показал себя по всей красе. Иди, гуляй.
Толик ушел.
– Вечер перестал быть томным, – сказал Юра.
На этом вечеринка закончилась. Оксане приложили к скуле бутылку с пивом – чтобы не было синяка. Юра предложил было сходить и купить еще водки, но Ольга дернула его и что-то зашипела ему на ухо – видимо, у нее были свои планы и на Юру, и на этот вечер. А Леха вдруг вспомнил, что завтра ему на работу.
– В общем, мы договорились, – сказал он Андрею, изо всех сил стараясь не встретиться с ним взглядом, – завтра приходи часикам к двенадцати.
– Куда?
– Как куда? В контору. Мы же договорились. Я поговорю с шефом.
– Ты его в редакцию хочешь устроить? – спросила Оксана.
– Ну да, – неожиданно смутился Леха.
– Ладно, вы идите, я тут приберу, – сказала она и взяла Андрея за руку, – а ты останься, поможешь мне.
Леха и Ольга двинулись к выходу, подталкивая упирающегося Юру. Выходя, Юра оглянулся и успел увидеть, как Оксана положила Андрею руку на плечо, а потом Ольга дернула его за руку и увела из комнаты.
Андрей и Оксана быстро разделись и упали на скрипучий диван. Они занимались любовью несколько часов подряд, время от времени делая короткие перерывы. Но даже во время перерывов они не разжимали объятий.
– Я тебе нравлюсь? – спрашивала Оксана.
– Нормально.
– Ты что, идиот? Кто так отвечает девушке?
– А как нужно отвечать?
– Что я любовь всей твоей жизни.
– Ты любовь всей моей жизни.
– Врешь.
– Говорю то, что ты хочешь услышать.
– У тебя было много девушек?
– Не очень.
– Ты девственник?
– Нет. Я женат. У меня есть дочка.
– Может быть, это не твоя дочка.
– А чья?
– Не знаю, может, твоя жена завела любовника.
– Глупости.
– Поцелуй меня.
Он целовал ее, и все начиналось снова до тех пор, пока не рассвело. Солнце вставало над городом. Оксана вышла на балкон и встала там – голая, прекрасная, раскинув руки.
– Здравствуй, древняя столица! – закричала она. – Хватит дрыхнуть, проснись и посмотри в глаза своему будущему!
И вдруг она пошатнулась и схватилась рукой за дверной косяк. Обернулась и посмотрела на Андрея. Она выглядела испуганной.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Нет, – сказала она, покачав головой, – со мной очень все не в порядке.
– Иди сюда, – сказал он.
Оксана вернулась в комнату и начала собирать свою одежду, разбросанную по всей комнате, и одеваться.
– Уходишь?
– Я замерзла.
Он лежал и смотрел на нее.
– А мне жарко.
– Потому что ты дебил.
– Нормальная заявка.
– Вы все дебилы. Все мужики.
– А, ну все понятно. – Андрей прикрыл глаза. И вдруг почувствовал, что Оксана пинает его по ноге. Он отдернул ногу.
– Ты чего?
Она нависала над ним, держа в руках джинсы.
– Чего тебе понятно?
– Ничего.
– Вот и молчи.
– Я и молчу.
Точно, шизанутая. Оксана быстро оделась, потом сняла с руки фенечку и протянула ее Андрею.
– Носи не снимая.
– Зачем?
– Значит, надо. Обещаешь?
– Хорошо.
Андрей взял фенечку, покрутил ее в руке.
– Надень прямо сейчас.
Андрей надел фенечку на левую руку.
– Все, я пошла. Удачно тебе устроиться на работу.
И Оксана ушла.
Глава 17
Когда Павел Пшеницын перебрался из Шиченги в Волоковец, первое время он жил в общаге льнокомбината. Но там было, скажем прямо, не слишком феншуйно. Мужской туалет один на три этажа, по вечерам трудяги сидели в коридорах на корточках и, за неимением денег на спиртные напитки, употребляли всякую спиртосодержащую дрянь от стеклоочистителей до лосьонов и дезодорантов. Употребив, они становились дурные и лезли драться. То, что Павел когда-то работал в милиции, почему-то быстро стало известно и популярности ему не прибавляло.
