– Начнем, помолясь, – пробормотал Борис и сдернул с плеч Нины оранжевый халат.
– Чувствую себя, как англичанин, завоевывающий Индию, – сообщил Борис и посмотрел на спину и плечи Нины. Он поднял руку и провел ладонью по ее спине.
– Какая красивая спина, – сказал он, – ну ничего, скоро мы ее еще украсим.
Боря потянулся к брючному ремню, потом как будто вспомнил что-то.
– Стой здесь и только попробуй хотя бы шаг в сторону сделать, – приказал он и ушел в коридор. Вернулся через несколько секунд, держа в руке кусок стального провода. Взял его двумя руками, подергал в разные стороны, выпрямляя.
– Вот это подходящий размерчик, – сказал он, – готова?
Нина не ответила. Она зажмурилась, думая только о том, чтобы выдержать боль, чтобы не начать кричать. Она стиснула зубы.
– Тогда начнем, – сказал Борис и отвел назад руку с проводом.
Нина решила, что она будет считать удары. Она сосредоточится на числе, на счете. И тогда, может быть, это поможет ей защититься от боли. Поможет ей не закричать.
Она начала кричать после четвертого удара.
Кажется, она потеряла сознание. Ее спина и плечи были исполосованы. Борис тяжело дышал, его ноздри раздувались, а глаза горели. В его облике не было ничего человеческого, он превратился в бешеного зверя, терзающего свою добычу.
– Ну вот, – прорычал он, – будем считать, что предварительные ласки закончены, перейдем к делу. Так мы с тобой еще не делали, а давно пора.
Он расстегнул брюки и подошел к Нине.
– Извини, дорогая, смазки нет, так что придется насухую, – сказал он, – будет больно.
Он не обманул, было больно. Он ударов мощного тела Бориса сотрясался весь комод.
Наконец Борис зарычал и, задрожав всем телом, кончил. После этого он навалился на Нину, прижав ее к комоду так, что она не могла дышать.
– Харе Кришна, – прошептал он.
Он пролежал на ней минуту или две, отдыхая, и все это время она не могла вздохнуть. Наконец он зашевелился, оперся на комод и встал. Нина с хрипом втянула в себя воздух. Кажется, ее ребра были целы.
– Мне понравилось, – сказал Борис, – надо будет повторить.
Он посмотрел на Нину, вдруг замер и протянул к ней руку, как будто хотел ее погладить.
– Так стоишь сейчас, – сказал он, – возбуждает.
В его голосе прозвучал едва уловимый оттенок нежности.
– Щас отдохну малехо, и сделаем второй заход. Стой так, я схожу водички попью. Тебе принести?
Борис отшвырнул ногой свои спущенные штаны, чтобы штанины не путались под ногами, и ушел на кухню. Долго и с наслаждением пил воду из ведра.
У него вдруг возникла новая идея. Он повернул голову в сторону комнаты.
– А знаешь, что я сделаю? Я на ночь тебя свяжу и выставлю голую во дворе. Там с улицы не видно, тебя никто не увидит. А сейчас уже комарье полетело с реки. Вот мы их и покормим твоим молодым телом. Сожрать они тебя не сожрут, но покусают хорошо. А ты постоишь там и подумаешь над своим поведением.
Эта мысль привела Бориса в восторг. Сколько еще интересного можно сделать с его пленницей. Он предчувствовал, что в его жизнь вошло что-то чудесное.
Он вернулся в комнату, ожидая увидеть голую Нину в соблазнительной позе возле комода. Но ее там не было.
– Эй, ты где? – позвал Борис. Он начал сердиться, но пока не сильно. Сейчас он даст ей команду и она…
– На место вернулась быстро, я сказал. Кажется, тут кто-то не понял…
– Я здесь, – сказала Нина. Она стояла рядом с дверью, за спиной Бориса. Борис развернулся, и Нина, вдруг оказавшись прямо перед ним, воткнула сандаловую палочку ему в глаз. Борис взвыл и закрутился волчком. Палочку он выдернул из глаза, отбросил в сторону. Из-под его ладоней брызнула кровь. Он раскинул руки в стороны, пытаясь схватить Нину.
Нина проскользнула под его руками, которые впустую месили воздух, отошла к окну и встала за комодом.
– Я тебя убью! – заорал Борис и заметался по комнате, натыкаясь на мебель и ударяясь босыми ногами о стены и ножки стульев.
– Успокойся, – сказала Нина, – давай поговорим.
– А-а, как больно, – скулил Борис.
– Мне тоже больно, – сказала Нина.
– Я тебя убью, – повторил Борис.
– У тебя остался один глаз, – сказала Нина, – если ты позволишь мне уйти, так и останется.
– Ты никуда не уйдешь, – сказал Борис.
– Тогда я заберу у тебя второй глаз, – ответила Нина.
– Ну все, коза, тебе конец!
Борис огляделся, стер кровь с лица, наконец понял, где она находится, и кинулся к ней через всю комнату. Нина толкнула ногой навстречу ему стул. Он наткнулся на стул, перекувырнулся через него и упал на пол.
– Сука, – сказал Борис, – я тебя все равно поймаю.
Но Нины уже не было в комнате. Она выскользнула в коридор. Нащупала на вешалке какую-то одежду, схватила ее и вышла из дома. Быстро, не оглядываясь, она выбежала на дорогу.
Остановилась, не зная, в какую сторону идти, и вдруг почувствовала, что не может вздохнуть. Она не сразу поняла, что это Борис стоит за ее спиной и держит ее двумя руками за горло.
– Не уйдешь, – прохрипел Борис, – убью.
Нина посмотрела на небо и, оттолкнувшись двумя ногами от земли, всем телом опрокинулась назад, на Бориса. Он не удержался на ногах и упал на спину. Нина ударилась правой рукой обо что-то твердое – это был большой круглый камень размером с кокосовый орех и так же, как орех, покрытый мхом. Она обхватила камень пальцами (лишь бы не выскользнул!) подняла его и, не глядя, ткнула им туда, откуда слышалось тяжелое дыхание Бориса. Хватка тут же ослабла. Борис лежал на земле, вместо правого глаза и щеки была глубокая вмятина, которая быстро заполнялась кровью. Нина встала на колени и ударила еще несколько раз камнем по лицу. И каждый раз раздавался негромкий хруст костей черепа.
Потом она поднялась на ноги. Выпустила из рук покрытый мхом камень. Оглянулась. Тишина. Город спал. Голые ноги Бориса в лунном свете казались белыми, как мел.
До реки было не больше двадцати метров, но у Нины заняло немало времени дотащить тяжелое тело Бориса до воды и столкнуть его в реку. Борис лежал на воде, раскинув руки, и смотрел в небо тем, что у него осталось от лица. Река подхватила его и медленно понесла вниз по течению.
Нина проводила его взглядом, а потом вернулась в дом. Ей нужно было забрать то, что она увидела в шкафу.
Глава 71
В палатах мест не было, поэтому Лупоглазого положили в коридоре, прямо на каталке. Он был без сознания. Мимо ходили посетители и медсестры. Никому не было до него дела. Доктор освободился через пару часов, наскоро осмотрел пациента, приказал обработать ссадины антисептиком и отправил его на рентген. Рентгеновский кабинет освободился еще часа через полтора. И только поздно вечером у доктора нашлось время посмотреть снимки. Переломов не было, но на снимке черепа что-то привлекло внимание доктора. Он открыл ящик стола, где россыпью лежали папиросы, взял одну, заложил ее за ухо и вышел в коридор. Он подошел к Лупоглазому, посмотрел на него, на снимок и легонько толкнул Лупоглазого в бок кулаком.
