Тетрадей не было. Андрей перебрал всю кучу. И для верности – еще раз. Наконец, он сел и разложил все книги в несколько стопок в безумной надежде, что тетради завалялись где-то под ними. Тетрадей не было. Андрей сел на пол и закрыл лицо руками.
– Бог в помощь, – послышался хриплый голос. Андрей обернулся и увидел небритого мужчину в спецовке, подпирающего плечом дверной косяк.
– Здравствуйте, – сказал Андрей.
– Нашел?
– Нет, – сказал Андрей.
– А зачем они тебе нужны?
– Это мои тетради. Я их дал Кораблеву почитать, а потом…
– Не ври давай, – перебил его мужчина. – Это его тетради. Учителя этого. Там была написана его фамилия. Это он написал.
– Вы их читали?
– Да, почитал немного. Занятно написано.
Андрей почувствовал, что ему трудно дышать.
– И где они сейчас?
Мужчина привстал на цыпочки, засунул руку куда-то под потолок и достал небольшой газетный сверток. Положил на скамейку. Развернул. Это были они – три желтые тетради с романом «В гостях у сказки», который написал сельский учитель Кораблев.
– Дай, думаю, отложу – пацан вырастет, буду ему читать перед сном.
– Да, это интересное чтение для ребенка. Ему бы понравилось.
– А ты, значит, хочешь их забрать.
У Андрея появилась надежда.
– Если вы не против.
Андрей поднялся на ноги и подошел поближе к мужчине. А тот демонстративно встал чуть вполоборота к Андрею так, чтобы он не мог дотянуться до тетрадей. И поскреб рукой щетину.
– Сколько заплатишь за них?
– Сто… двести рублей.
– Это не разговор, – покачал головой мужчина, – я же вижу, что они тебе нужны. Ты же ради них из самого Волоковца приехал.
– Откуда вы знаете?
– Это видно.
– И сколько вы за них хотите?
– Десять тысяч.
Андрей с шумом выпустил воздух изо рта.
– У меня столько нет.
– Тогда пусть у меня лежат, – сказал мужчина, завернул тетради обратно в газету и сунул сверток под мышку. – Пацан вырастет – буду ему читать.
– Стойте, – сказал Андрей и достал из кармана кошелек. Вытащил оттуда деньги. Все, что там были. И положил на скамейку.
– Это все, что у меня есть. Я даже не знаю, сколько там. Берите все.
Андрей положил рядом кошелек.
Мужчина швыркнул носом, взял деньги, не торопясь пересчитал, проглядывая на свет каждую купюру. Потом посмотрел на Андрея. Потрогал его за рукав.
– Куртка как раз Тамаре моей подойдет, – сказал он, – снимай.
Андрей не задумываясь снял куртку и отдал ее. И получил взамен сверток с тремя драгоценными тетрадями.
Денег на обратный автобус у него не было, так что он поймал попутку. Его взял на борт дальнобойщик, который возвращался на пустой фуре из Архангельска. Оказавшись в кабине, Андрей открыл первую тетрадь наугад, где-то посередине.
«Моя прапрапрабабка однажды пошла в лес, заблудилась и заснула под деревом. Пока она спала, дерево обхватило ее своими ветками и овладело ею. Когда она вернулась в деревню, оказалось, что она беременна. Она ходила с животом 24 месяца – два года, а потом родила мальчика с зелеными глазами».
Андрей закрыл тетрадь и улыбнулся. Он был счастлив.
Глава 75
Новиков встретился с Бабкиным в тайском ресторане. Бабкин опоздал на двадцать минут, пришел усталый и злой как собака. Рухнул на стул так, что он едва под ним не развалился. Отмахнулся от официанта, который подошел с меню.
– Я сразу к делу, – сказал он, – у нас есть собственноручно подписанное признание девчонки. Она ваша падчерица. Связь между вами очевидна. Получается у нас…
– Вы же не думаете, что это я подговорил ее поджечь редакцию! – возмутился Новиков. – Что за бред? Зачем мне это делать?
– Если честно, я бы так и подумал. Это был бы умный ход. Редакция ваша в долгах как в шелках, и долги растут. Спалить ее с концами, получить страховку. А в освободившиеся комнаты пустить арендаторов. И спокойно жить себе без всяких хлопот, получая денежки.
– Я этого не делал, – сказал Новиков.
– Я знаю, – кивнул Бабкин, – потому что вы слишком тупы. Вы думаете об общественном благе вместо того, чтобы думать о своем.
– Если вы такой умный, скажите, что мне сейчас делать?
– Обвините во всем девчонку. Подтвердите ее признание. У нее это первый залет, ей дадут пару лет, выйдет через год.
– Посадить в тюрьму собственную дочь? – ужаснулся Новиков.
– Она же вам не родная.
– Не важно! Как это будет выглядеть?
– Я посмотрю, как вы будете выглядеть, когда вас арендаторы будут на части рвать, – усмехнулся Бабкин.
– Ее мать меня с дерьмом сожрет.
– Это другой разговор, – согласился Бабкин, – но это уж каждый сам решает, что ему важнее.
– Что вы хотите? – спросил Новиков. – Ваш интерес какой?
Бабкин опустил глаза.
– Так. Значит, смотрите. Мой интерес какой. Я хочу открыть магазин запчастей. Давно уже хочу. Мне нужно помещение. На первом этаже. Ваше здание подходит идеально. Рядом рынок, рядом дорога. Мы заключаем договор о долгосрочной аренде. На сто лет. По символической цене – скажем, один рубль. Без права пересмотра арендной платы.
– Вы сами будете торговать? – не понял Новиков.
– Нет, конечно, – усмехнулся Бабкин, – если вы не заметили, я сотрудник милиции. Нам запрещено заниматься бизнесом.
– Тогда как?
– А это уж не ваша печаль. Ваше дело – сидеть на месте ровно и скирдовать бабки. Это понятно?
– Так как насчет Оксаны?
– Я все внятно объяснил. Хотите сидеть в своем кабинете и получать деньги – она должна сесть в камеру.
– Неужели нет никакого другого варианта?
Бабкин задумался.
– Есть, – сказал он, – вы правы, есть еще один вариант.
Глава 76
У Оксаны забрали сумочку, паспорт, сигареты и зажигалку. Заставили раздеться донага. Выдали светло-зеленую пижаму с инвентарным номером на рукаве. Отвели в палату, уложили на койку, накрыли жестким серым одеялом. Когда санитар вышел и выключил свет, в палате стало темно, как в гробу. Окно в палате было наглухо закрыто деревянными ставнями. После побега Нины эти ставни поставили на все окна в Волоковецком психоневрологическом диспансере.
Глава 77
Сальникова сдержала слово. Когда пришел ответ на отправленный Масловым запрос, она позвонила ему в общежитие и оставила для него сообщение на вахте.
