Он тут же явился в диспансер и получил от нее большой, формата А4 конверт. Когда он уходил, Сальникова спросила:
– Она не появлялась у вас?
– Нет, – удивился Маслов, – с чего вы решили, что она должна прийти ко мне?
– У нее больше никого нет. Куда ей еще идти?
Маслов заверил свою бывшую начальницу в том, что он понятия не имеет о том, где сейчас находится Нина, и что, если вдруг он что-то узнает о ее местоположении, он немедленно сообщит. Он торопился уйти из диспансера. Ему хотелось поскорее вернуться домой и вскрыть конверт. Может быть, там он найдет подсказку…
– Доктор?
Маслов обернулся. В тени одного из деревьев, растущих вдоль набережной, стояла Нина в широкополом коричневом плаще.
– Нина?
Маслов сделал к ней пару неуверенных шагов и остановился, как будто боялся спугнуть.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он. Глупый вопрос.
– Я пришла к вам.
– Зачем?
– У вас ведь наверняка были неприятности из-за того, что я сбежала.
– Да, были кое-какие, – уклончиво сказал Маслов.
– Теперь я вернулась. Вы можете сказать им, что это вы меня поймали.
– Ты хочешь обратно в диспансер?
Нина улыбнулась и покачала головой.
– Мне все равно. Я сделала то, что должна была сделать.
– Ты убила своего отца?
Нина посмотрела Маслову в глаза.
– Да.
Это был момент, когда он еще мог все изменить. От него требовалось лишь взять ее за руку и отвести через дорогу, в белое кирпичное здание. И это могло бы вернуть ему все, ради чего он, как ему думалось, жил – диссертация, карьера, зарплата, уважение, пенсия…
И в этот момент Маслов принял решение.
Он протянул ей руку.
– Идем со мной.
– Куда?
– Подальше отсюда.
Глава 78
Это был длинный день. Железняк приехал в Москву в шесть утра. Позавтракал шаурмой у киоска, потом прошелся в сторону центра, дожидаясь, пока начнется день. Потом спустился в метро и отправился к одному своему старому приятелю, который был ему должен за кое-какие услуги, оказанные еще в середине девяностых. Приятель работал в офисе на Кутузовском, за Бородинской панорамой. На входе в офис стоял охранник, Железняк назвал фамилию приятеля. Тот вышел, слегка смущенный, вывел Железняка на лестничную площадку, нервно закурил. Внезапный приезд Железняка его не обрадовал.
– Что ж ты не предупредил, что приедешь?
– Были обстоятельства. Мне нужна помощь. Можно у тебя пожить какое-то время?
Приятель состроил недовольную гримасу.
– Не, сейчас не получится. У нас ведь однушка, жена, сама понимаешь… теща должна приехать.
Он даже не старался сделать так, чтобы Железняк ему поверил. Врал чисто для проформы.
– А что, у тебя же вроде была фирма своя в Волоковце? Или даже банк?
«Чего же ты не сидел в своем Волоковце, зачем тебя черти в Москву притащили?» – так можно было понять его вопрос.
– Мне нужна работа. Любая, только чтобы зацепиться на первое время.
– Время… время сейчас очень неподходящее. Работы нет, люди готовы за сто долларов удавиться. Слушай, ты извини, я бы тебе помог, я помню все, что ты для меня сделал. Но сейчас просто нереально все сложно. И мне пора, надо работать.
Открылась дверь, вывалилась компания из трех или четырех человек.
– Обедать идешь? – спросили приятеля. Тот бросил сигарету в урну, пожал руку Железняку и ушел с этой компанией, так ни разу и не посмотрев ему в глаза.
Остаток дня Железняк ходил по городу, читая объявления.
«Продам. Куплю. Услуги экстрасенса». И ни одного объявления – требуется работник. Ни одного объявления – требуется работник с опытом работы директором банка.
К вечеру Железняк очень сильно устал и проголодался. Поскольку он никогда раньше не задумывался о деньгах, поначалу он не придал значения тому, что в его бумажнике кончились наличные. Осталась только какая-то мелочь. Он зашел в ближайший банк, чтобы снять деньги со счета. Сначала ему сказали, что он может снять деньги только в том отделении, в котором открыт счет, то есть в Волоковце. Потом сотрудники банка долго совещались, сгрудившись вокруг компьютера, потом один из них сказал Железняку, что его счет заблокирован.
Разговор со старым приятелем, бесцельная прогулку по городу и происшествие в банке окончательно вымотали Железняка.
Он зашел в «Русское бистро» на углу улицы, собираясь посидеть, погреться, а потом идти на вокзал и просить кого-нибудь из проводников взять его на поезд до Волоковца. Однако мелочи, которая осталась в его бумажнике, не хватило даже на чашку чая.
– Не задерживайте очередь, следующий, – с ненавистью выкрикнула молодая черноглазая продавщица.
Железняк развернулся и пошел к выходу.
– Александр Викторович?
Он увидел, что за столиком у двери сидит Павел Пшеницын. Перед ним стояла тарелка, полная горячих долек картофеля, и дымящаяся чашка кофе.
– Присаживайтесь.
Железняк сел.
– Как у вас дела?
– Худо, Павел.
Железянк посмотрел на дольки картофеля, и Павел перехватил его взгляд.
– Угощайтесь.
И пододвинул тарелку к Железняку. Тот протянул руку, взял одну дольку и обмакнул ее в соус.
– Что, Александр Викторович, я вижу, дела-то у вас не в гору, – усмехнулся Павел.
Глава 79
Нина рассказала Маслову все. О том, как Лупоглазый похитил ее и насиловал день за днем. Как она забеременела. Как она старалась потерять ребенка и как Лупоглазый бил ее, стараясь, чтобы эти избиения не повредили ее будущему ребенку.
– Он был сумасшедший. Он хотел, чтобы я родила девочку. Он собирался вырастить ее и тоже изнасиловать ее.
– Зачем он это делал? – изумился Маслов.
– Он думал… он был уверен в том, что двойное кровосмесительство приведет к тому, что его внучка… родит его самого.
– Что?
– Этот мерзавец хотел стать бессмертным. Я же говорю – он был сумасшедшим.
– Был?
– Я же вам сказала – я убила его.
Нина говорила спокойно, как будто говорила о том, что она сходила в магазин за хлебом.
– Он искал меня. А я искала его. Он нашел меня, но его сбила машина. Он выжил. Его отвезли в больницу. Я пришла в больницу и убила его. Я думаю, об этом передадут в новостях.
